Дело № 33-7361/2017

Определение

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

Рег. № 33-7361/2017

Судья: Слесаренко Е.Ю.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего	Мирошниковой Е.Н.
судей	Вологдиной Т.И., Рогачева И.А.
с участием прокурора	Мазиной О.Н.
при секретаре	Забродской Е.Р.

рассмотрела в открытом судебном заседании 11 мая 2017 года гражданское дело №2-699/2016 по апелляционной жалобе Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница Святого Праведного Иоанна Кронштадтского» на решение Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от 03 ноября 2016 года по иску Иванова Д. А. к Санкт-Петербургскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Городская больница Святого Праведного Иоанна Кронштадтского» о компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Мирошниковой Е.Н., выслушав объяснения представителя ответчика Кривенковой А.Н., действующей на сновании доверенности №... от <дата> сроком до <дата>, поддержавшей доводы жалобы, заключение прокурора Санкт-Петербургской городской прокуратуры Мазиной О.Н., полагавшей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда,

УСТАНОВИЛА:

Иванов Д.А. 06 апреля 2016 года обратился в Кронштадтский районный суд Санкт-Петербурга с исковым заявлением, в котором просил взыскать с Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения (далее СПб ГБУЗ) «Городская больница Святого Праведного Иоанна Кронштадтского» компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 рублей, в связи с неквалифицированно оказанной его родной сестре ФИО медицинской помощью, приведшей к смерти, наступившей <дата>, а также понесенные по делу судебные расходы.

В обоснование заявленных требований указано, что <дата> в акушерско-гинекологическом отделении СПб ГБУЗ «Городская больница Святого Праведного Иоанна Кронштадтского» во время родов умерла родная сестра Иванова Д.В.- ФИО, смерть которой наступила в результате ненадлежащего проведения врачом акушером-гинекологом ФИО1 диагностических мероприятий, ошибочном выборе тактики лечения и непринятия необходимых и адекватных мер, направленных на спасение жизни при оказании медицинской помощи. Постановлением Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от 13 апреля 2015 года уголовное дело в отношении ФИО1, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 УК РФ, было прекращено по основаниям п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ, в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Истец указал, что в результате смерти его сестры ФИО, ему были причинены глубокие нравственные страдания, переживания от невосполнимой утраты единственной родной сестры, нарушено право на обладание родственными связями. По мнению истца, смерть его сестры наступила по вине сотрудника ответчика, однако ни больница, ни врач не предприняли попыток компенсировать ему причиненный моральный вред, не принесли извинений (л.д. 4-11).

Определением Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от 23 мая 2016 года к участию в деле в качестве третьего лица привлечена Администрация Кронштадтского района Санкт-Петербурга (л.д. 25).

Решением Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от 03 ноября 2016 года исковые требования Иванова Д.А. удовлетворены частично, с ответчика в пользу истца взыскано в счет компенсации морального вреда 500 000 рублей, а также расходы на оплату услуг представителя в размере 30 000 рублей, на оплату государственной пошлины 300 рублей (л.д. 150-161).

В апелляционной жалобе представитель СПБ ГБУЗ «Городская больница Святого Праведного Иоанна Кронштадтского» просит изменить указанное решение суда, принять по делу новый судебный акт, ссылаясь на то, что судом не в полном объеме установлены обстоятельства, имеющие значение для дела. Так, не учтено, что истец имеет свою собственную семью и не проживал совместно с сестрой, доказательств оказания ему со стороны ФИО материальной помощи не имеется. Кроме того, проводимые по факту смерти ФИО судебные экспертизы в рамках уголовного дела были противоречивыми, ФИО1 вину в причинении ей смерти по неосторожности не признал, уголовное дело прекращено в связи с истечениями сроков давности уголовного преследования (л.д. 168-170).

Истец Иванов Д.А. подал возражения на апелляционную жалобу ответчика, в которой указал на отсутствие оснований для ее удовлетворения.

Апелляционная жалоба истцом не представлена.

В суде апелляционной инстанции представитель ответчика Кривенкова А.Н. поддержала доводы жалобы и отметила, что в счет компенсации морального вреда медицинское учреждение выплатило родственникам ФИО более 12 500 000 рублей и обязано ежемесячно выплачивать ее супругу 56 000 рублей.

Истец Иванов Д.А., представитель третьего лица Администрации Кронштадтского района Санкт-Петербурга в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о слушании дела извещены надлежащим образом, ходатайств об отложении слушания по делу, доказательств уважительности причин неявки не представили, в связи с чем судебной коллегией постановлено рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Судебная коллегия, руководствуясь ст.327.1 ГПК РФ, проверяет законность и обоснованность данного решения, исходя из доводов апелляционной жалобы.

Обсудив доводы апелляционной жалобы, изучив материалы дела, заслушав мнение представителя ответчика, заключение прокурора Санкт-Петербургской городской прокуратуры Мазиной О.Н., полагавшей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно п. 1 ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Пунктом 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда" разъясняется, что моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях, в том числе, в связи с утратой родственников.

В соответствии с п.4 ст.1100 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, предусмотренных законом.

Согласно абз.1 п.1 ст.1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Как разъяснено в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни, здоровью гражданина", ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта).

Из содержания приведенных норм материального права в их взаимосвязи и разъяснений, данных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни, здоровью гражданина", следует, что на работодателя в силу закона возлагается обязанность по возмещению не только имущественного, но и морального вреда, причиненного его работником при исполнении трудовых обязанностей.

Как следует из материалов дела, истец Иванов Д.А. является родным братом ФИО

Судом первой инстанции, исходя из сведений, указанных в медицинской документации, а также обвинительного заключения от 13 декабря 2014 года и постановления от 13 апреля 2015 года по уголовному делу №1-27/15, установлено, что <дата> ФИО поступила в родильное отделение СПб ГБУЗ «Городская больница Святого Праведного Иоанна Кронштадтского» с диагнозом «беременность 40 недель 1 день», где находилась на стационарном лечении до <дата>, после чего была переведена на дородовое отделение.

ФИО1, являясь, согласно приказу главного врача СПб ГБУЗ «Городская больница Святого Праведного Иоанна Кронштадтского» ФИО2 №... л/с от <дата>, врачом акушером-гинекологом по оказанию экстренной помощи акушерско-гинекологического отделения указанного лечебного учреждения, находясь, согласно графику дежурств на рабочем месте в помещении акушерско-гинекологического отделения, расположенного по адресу: Кронштадт, <адрес>, исполняя обязанности дежурного врача акушера-гинеколога в 09-00 час. принял ведение родов ФИО от дежурного врача акушера-гинеколога ФИО3 В период с 13-00 час. до 14-10 час. <дата> у ФИО произошли роды и у нее родился живой доношенный ребенок. <дата> в 17 час. 30 мин. от <...> наступила смерть ФИО

По мнению истца, смерть его сестры наступила в результате ненадлежащего исполнения врачом ФИО1 своих профессиональных обязанностей при оказании ей медицинской помощи.

В материалы дела представлены документы, из которых следует, что по факту смерти ФИО в отношении врача акушера-гинеколога ФИО1 возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ.

Органами предварительного следствия ФИО1 предъявлено обвинение в том, что он совершил причинение смерти по неосторожности, вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.

Постановлением Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от 13 апреля 2015 года уголовное преследование в отношении ФИО1 прекращено по не реабилитирующим основаниям, по п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с истечением сроком давности уголовного преследования.

В ходе предварительного расследования ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения Российской Федерации в период с 11 февраля 2014 года по 09 апреля 2014 года была проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза по факту смерти ФИО

Из заключения эксперта №92/14 следует, что смерть ФИО наступила от <...>

Медицинская помощь ФИО во время и после родов была оказана ненадлежащим образом, а именно: при наличии крупного плода введение в цервикальный канал ФИО препидил-геля было противопоказано; неадекватно был оценен риск предстоящих родов: беременная была угрожаема на послеродовое кровотечение, учитывая отягощенный акушерский анамнез (кровотечение в первых родах, предстоящие третьи роды, три артифициальных аборта, угрожаема на разрыв матки, учитывая крупные размеры плода, выскабливание матки при артифициальных абортах, разрывы шейки матки при предыдущих родах; при ручном отделении плаценты и обследовании стенок полости матки не диагностирован разрыв матки; недооценен объем послеродовой кровопотери; не предпринято оперативное лечение (экстирпация матки).

Комиссия экспертов пришла к выводу, что указанные выше дефекты медицинской помощи усугубили состояние ФИО и способствовали наступлению смерти, и таким образом состоят в причинно-следственной связи с наступлением ее смерти. При ручном обследовании стенок послеродовой матки акушер-гинеколог обязан диагностировать разрыв матки даже при отсутствии наружного кровотечения и при схожести симптомов эмболии околоплодными водами и геморрагического и болевого шока. При своевременной диагностике разрыва матки и оперативном вмешательстве (экстирпация матки) смерть ФИО можно было предотвратить (л.д.82-110).

Разрешая заявленный спор, суд на основе тщательного анализа представленных доказательств, пришел к выводу, что материалами дела подтверждается наличие причинно-следственной связи между действиями врача акушера-гинеколога ФИО1, являющегося сотрудником ответчика, и наступившей смертью ФИО, что является основанием для компенсации ее родному брату Иванову Д.А. перенесенных нравственных страданий, сопряженных с утратой близкого родственника.

Данные выводы суда мотивированы, подтверждаются имеющимися в материалах дела доказательствами.

Доводы апелляционной жалобы, оспаривающие вину ФИО1 в причинении смерти ФИО, по мнению коллегии, не являются основанием для отмены решения суда.

Приходя к такому выводу, суд принял во внимание факт возбуждения в отношении ФИО1 уголовного дела и предъявление ему обвинения в причинении смерти ФИО по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей, прекращения его по просьбе обвиняемого по не реабилитирующим основаниям, а также заключение эксперта №92/14 ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения Российской Федерации, согласно которому имеется причинно-следственная связь между дефектами медицинской помощи и смертью ФИО

В ходе рассмотрения настоящего дела ответчик признавал заявленные требования по праву, о чем имеются сведения в протоколе судебного заседания (л.д. 42-оборот), не представлял доказательств в подтверждение отсутствия вины своего сотрудника в причинении смерти сестры истца, не ходатайствовал о назначении по делу судебной экспертизы для определения качества оказанных услуг, наличия причинно-следственной связи между действиями ответчика и смертью ФИО

Исходя из имеющихся в деле документов, вывод суда о наличии дефектов оказания медицинской помощи, приведших в смерти пациентки, а также правовых оснований у Иванова Д.А. требовать компенсации морального вреда, является правильным.

С учетом характера физических и нравственных страданий, фактических обстоятельств, при которых истцу был причинен моральный вред, размер компенсации морального вреда определен судом в размере 500 000 рублей.

Оценивая выводы суда в части определения размера подлежащей взысканию суммы компенсации морального вреда, судебная коллегия считает заслуживающими внимания доводы жалобы о наличии оснований для их переоценки, и уменьшения взысканной судом суммы.

На основании п. 2 ст. 151 ГК РФ при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В п. 32 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 N 1 № «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснено, что при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Поскольку суд должен оценивать все представленные доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, судебная коллегия считает, что суд в достаточной мере не учел все заслуживающие внимания конкретные обстоятельства по делу, на что указывает в апелляционной жалобе представитель ответчика и, о чем указывалось им в ходе рассмотрения спора в суде первой инстанции.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд исходил из того, что смерть сестры истца наступила из-за дефектов оказания медицинской помощи, в результате смерти ФИО истец испытал и продолжает испытывать нравственные страдания в связи с невосполнимостью утраты близкого человека, на что указал Иванов Д.А., а также допрошенные свидетели, в связи с чем, перенесенные им нравственные страдания сомнений у суда не вызывают.

Свидетель ФИО4 (супруг ФИО) показал суда, что истец был очень привязан к сестре, каждый день с ней созванивался или виделся, мог по несколько дней проживать у них дома. Анна помогала Д., осуществляла за ним уход после получения им травмы в 1998 году, в результате которой он стал инвалидом <...>. После того, как он восстановил здоровье, сестра также оказывал ему помощь в учебе, освоении новой профессии, поиске работы. Смерть ФИО потрясла ее брата, он стал замкнутым и все время задавался вопросом «Как жить дальше?».

На наличие близких отношений между братом и сестрой, факт постоянно оказываемой истцу помощи со стороны ФИО, также указал свидетель ФИО5 (друг семьи <...>).

В то же время из материалов дела следует, что истец Иванов Д.А. имеет свою собственную семью – жену и двоих малолетних дочерей (2004 и 2009 года рождения), с которыми зарегистрирован по адресу: Санкт-Петербург, <адрес> квартире своей матери Ивановой Л.И. Достоверных доказательств того, что истец постоянно проживал совместно с сестрой по адресу: Санкт-Петербург, <адрес>, вел с ней совместное хозяйство, суду не представлено.

Учитывая представленные Ивановым Д.А. доказательства в обоснование своих требований при подаче искового заявления о компенсации морального вреда, степень родства истца и ФИО, их раздельное проживание, наличие у истца собственной семьи и двух несовершеннолетних детей, а также исходя из требований разумности и справедливости, в соответствии с положениями статей 151, 1101 ГК РФ, судебная коллегия полагает необходимым уменьшить размер компенсации морального вреда до 200 000 рублей. Из материалов дела также следует (судом обозревались материалы дела № 2-584/2016), что по иску родителей ФИО, ее супруга, действующего в своих интересах и интересах двух несовершеннолетних детей, с ответчика в пользу каждого взыскана компенсация морального вреда по 2 000 000 рублей, а также в пользу супруга, в интересах детей, 56 000 рублей до 2020 года ежемесячно.

Судебные расходы распределены судом с учетом положений Главы 7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, доводов относительно решения суда в данной части апелляционная жалоба не содержат.

Оснований для отмены или изменения решения суда по доводам жалобы в остальной части не имеется.

Учитывая изложенное, руководствуясь статьями 328, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Изменить решение К. районного суда Санкт-Петербурга от 03 ноября 2016 года в части размера компенсации морального вреда.

Взыскать с Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница Святого Праведного Иоанна Кронштадтского» (ИНН 7818012190, дата регистрации в ЕГРЮЛ 20 декабря 2002 года) в пользу Иванова Д. А. компенсацию морального вреда в сумме 200 000 рублей.

В остальной части решение суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница Святого Праведного Иоанна Кронштадтского» - без удовлетворения.

Председательствующий:    Судьи: