Дело № 2-3/2020

Номер дела: 2-3/2020

УИН: 64OS0000-01-2019-001037-20

Дата начала: 04.12.2019

Суд: Саратовский областной суд

Судья: Ляпин О.М.

Статьи УК: 105, 162
Результат
Вынесен ПРИГОВОР
Стороны по делу (третьи лица)
Вид лица Лицо Перечень статей Результат
Защитник (адвокат) Степнов Руслан Петрович
Защитник (адвокат) Неволина Мария Александровна
ПРОКУРОР Иванов Алексей Анатольевич
ПРОКУРОР Дунай Наталия Александровна
Бердников Михаил Юрьевич Статьи УК: 105, 162 ОПРАВДАТЕЛЬНЫЙ приговор
Движение дела
Наименование события Результат события Основания Дата
Регистрация поступившего в суд дела 04.12.2019
Передача материалов дела судье 04.12.2019
Судебное заседание для решения вопроса об избрании/продлении меры пресечения 12.12.2019
Решение в отношении поступившего уголовного дела Назначено судебное заседание 12.12.2019
Судебное заседание Объявлен перерыв 20.12.2019
Судебное заседание Объявлен перерыв 24.12.2019
Судебное заседание Объявлен перерыв 26.12.2019
Судебное заседание Объявлен перерыв 13.01.2020
Судебное заседание Объявлен перерыв 16.01.2020
Судебное заседание Объявлен перерыв 17.01.2020
Судебное заседание Объявлен перерыв 24.01.2020
Судебное заседание Объявлен перерыв 27.01.2020
Судебное заседание Объявлен перерыв 07.02.2020
Судебное заседание Объявлен перерыв 17.02.2020
Судебное заседание Суд удалился в совещательную комнату для постановления приговора 21.02.2020
Судебное заседание Постановление приговора 26.02.2020
Дело сдано в отдел судебного делопроизводства 04.03.2020
 

Приговор

П Р И Г О В О Р

именем Российской Федерации

г. Саратов                                                                           «26» февраля 2020 года

Саратовский областной суд в составе:

председательствующего судьи Ляпина О.М.,

при секретарях Островской А.С., Бутырине В.М.,

с участием:

государственных обвинителей – прокуроров отдела прокуратуры Саратовской области Иванова А.А. и Дунай Н.А.,

подсудимого Б.М.Ю.,

его защитников – адвоката Степнова Р.П., представившего удостоверение № 2038 и ордер № 69 от 12 декабря 2019 года, адвоката Неволиной М.А., представившей удостоверение № 1614 и ордер № 6 от 23 января 2020 года,

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении

Б.М.Ю., <дата> года рождения, уроженца <адрес>, не имеющего регистрации, определенного места жительства и рода занятий, с основным общим образованием, не женатого, не работавшего, ранее не судимого,

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. п. «а», «в», «з» ч. 2 ст. 105, п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ,

у с т а н о в и л :

Б.М.Ю. органами предварительного следствия обвинялся в убийстве при разбое Г.Т.А., а также Г.В.В., заведомо для него находившегося в беспомощном состоянии при следующих обстоятельствах.

В ночь с <дата> на <дата> примерно до 00 часов 30 минут <дата>, как указано в обвинительном заключении, у Б.М.Ю., находившегося в состоянии алкогольного опьянения, возле <адрес> в <адрес> возник преступный умысел на совершение нападения в целях хищения чужого имущества, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, и предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище ранее ему незнакомых Г.В.В. и Г.Т.А., в ходе чего причинить смерть обоим потерпевшим.

Реализуя свой преступный умысел в период времени с 00 часов           30 минут до 06 часов <дата>, Б.М.Ю., будучи в состоянии алкогольного опьянения, перелез через забор, ограждающий двор <адрес> в <адрес>, приблизился к <адрес>, где проживали Г., и постучал во входную дверь.

Г.В.В., не подозревая о готовящемся нападении на него и Г.Т.А., открыл входную дверь Б.М.Ю., который в целях хищения чужого имущества напал на Г.В.В. и нанес не менее одного удара кулаками рук в область передней поверхности груди потерпевшего.

При этом Б.М.Ю., находясь от него в непосредственной близости, осознавал, что Г.В.В., <дата> года рождения, являлся престарелым лицом и в силу своего физического состояния, обусловленного, в том числе, имевшимся у него заболеванием, не способен был защитить себя и оказать ему активное сопротивление, то есть находился в беспомощном состоянии.

Затем Б.М.Ю., продолжая свои преступные действия, незаконно, против воли и согласия Г. проник в их жилище, зайдя в <адрес> в <адрес>, и, используя свое физическое превосходство и заведомо для него беспомощное состояние Г.В.В., с целью его убийства в ходе разбойного нападения нанес кулаками рук не менее шести ударов по Г.В.В., из которых не менее четырех в область головы, не менее одного в область левой ключицы, не менее одного в область языка, повалив тем самым его на пол.

После этого Б.М.Ю., предварительно вооружившись в квартире неустановленным тупым предметом, имеющим ограниченную травмирующую поверхность, и используя его в качестве оружия, применяя к Г.В.В. насилие, опасное для жизни и здоровья, с целью его убийства, сопряженного с разбоем, путем удушения, сдавил своим телом грудь Г.В.В. в передне-заднем направлении, после чего произвел руками и вышеуказанным предметом не менее одного воздействия спереди назад и последующего не менее одного бокового сдавления шеи Г.В.В.

В результате этих преступных действий Б.М.Ю. причинил Г.В.В. следующие телесные повреждения:

- кровоподтеки в окружности правого глаза и в окружности левого глаза; ссадины: в правой скуловой области, в подбородочной области несколько справа, в щечной области справа, в проекции левой ключицы; ушибленную рану в лобной области справа, кровоизлияние в мягкие ткани головы лобной области справа, раны и кровоизлияния на слизистой оболочке языка по боковым поверхностям, которые не повлекли за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности и не причинили вреда здоровью;

- полные сгибательные переломы 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10 ребер справа по средней ключичной линии с переходом на переднюю подмышечную линию, полные переломы хрящевых частей 4, 5, 6 ребер справа по окологрудинной линии, кровоизлияния в пристеночную плевру в проекции переломов;

- множественные ссадины на шее, образовавшие участок кожи полосовидной формы в верхней трети шеи (кровоизлияния в коже краев и в подлежащие мягкие ткани), кровоизлияния в мягкие ткани гортани, кровоизлияния в слизистой корня языка, разрыв передних связок сустава подъязычной кости, полные сгибательные переломы верхних рогов щитовидного хряща, неполный разгибательный перелом пластины перстневидного хряща, полные сгибательные переломы в области основания пластины с двух сторон с признаками повторной травматизации, полный разгибательный перелом дуги по средней линии перстневидного хряща, которые повлекли за собой развитие угрожающего для жизни человека состояния – механической асфиксии и причинили тяжкий вред здоровью, от которых в результате механической асфиксии от сдавления органов шеи тупым предметом, имеющим ограниченную поверхность, в короткий промежуток времени, исчисляемый единицами минут, наступила смерть Г.В.В.

После убийства Г.В.В. в этот же период времени         Б.М.Ю., по версии стороны обвинения, будучи в состоянии алкогольного опьянения, продолжая незаконно находиться в <адрес> в <адрес>, в целях хищения чужого имущества совершил нападение на Г.Т.А., которая в это время вышла из соседней комнаты. Используя свое физическое превосходство, Б.М.Ю. с целью убийства Г.Т.А. нанес ей кулаками рук и ногами, обутыми в обувь, не менее десяти ударов по голове, не менее двух ударов в область груди, не менее четырех ударов в область верхних конечностей и не менее двух ударов в область нижних конечностей.

Кроме того, Б.М.Ю. в процессе нанесения ударов     Г.Т.А. с целью лишения ее жизни, после того как повалил на пол потерпевшую, умышленно встал сверху ногами, обутыми в обувь, на грудную клетку, сдавливая ее своей массой тела, а также, подавляя волю к сопротивлению Г.Т.А., приискал в помещении квартиры тряпку, которой обмотал пальцы своей руки и ввел их в рот потерпевшей, чтобы она не кричала и не звала на помощь.

В результате этих преступных действий Б.М.Ю. причинил Г.Т.А. следующие телесные повреждения:

- кровоподтеки: в надплечевой области слева с переходом на заднюю поверхность левого плеча в верхней трети; на задней поверхности левого предплечья по всем третям с переходом на тыльную поверхность левой кисти и на переднюю поверхность левого предплечья в нижней и средней трети; на задней поверхности правого предплечья по всем третям с переходом на тыльную поверхность правой кисти и на переднюю поверхность правого предплечья в нижней трети; на передней поверхности правой голени в средней трети; ссадины: на задней поверхности в проекции левого локтевого сустава; на передней поверхности в проекции правого коленного сустава; рваную рану в области уздечки языка, которые не причинили вреда здоровью;

- кровоподтеки: в височной области справа с переходом на лобную и скуловую области справа; в области верхнего века справа; в области верхнего века слева; в височной области слева с переходом на скуловую, щечную и подбородочную область слева; на передней поверхности левой ушной раковины; кровоизлияние на слизистой верхней губы справа; ссадины: в надбровной области слева; в области нижнего века слева; в лобной области по условно-срединной линии; в области переносья с переходом на спинку носа; в щечной области слева; в проекции угла нижней челюсти слева; в области верхней губы справа с переходом на щечную и подбородочную область справа; в области верхней губы слева с переходом на левую щечную область; многооскольчатый перелом тела верхнечелюстной кости слева; кровоизлияния: в мягкие ткани лица; в мягкие ткани головы в лобно- теменно-затылочной области слева и в лобно-теменной области справа; под мягкую мозговую оболочку (субарахноидальное кровоизлияние), которые причинили тяжкий вред здоровью человека по признаку опасности для жизни;

- кровоподтеки: на передней поверхности грудной клетки в проекции тела грудины; в проекции верхнего внутреннего квадранта правой молочной железы; кровоизлияния в мягкие ткани груди; множественные двусторонние переломы ребер с повреждением пристеночной плевры, кровоизлияния в пристеночную плевру слева и справа, которые причинили тяжкий вред здоровью человека по признаку опасности для жизни.

В результате причинения Б.М.Ю. потерпевшей     Г.Т.А. тупой сочетанной травмы тела, с кровоизлияниями под мягкие оболочки головного мозга и с множественными двусторонними переломами ребер с повреждением пристеночной плевры в <адрес> в <адрес> наступила ее смерть.

После убийства Г., по версии стороны обвинения, подсудимый Б.М.Ю., будучи в состоянии алкогольного опьянения, в целях хищения чужого имущества обследовал помещения их квартиры и похитил, обратив в свою пользу, следующее имущество и денежные средства, принадлежащие Г.В.В. и Г.Т.А.: 2 000 рублей; а также не представляющие материальной ценности для потерпевших половину буханки хлеба и женскую кофту.

Затем, с похищенным вышеуказанным имуществом Б.М.Ю. с места преступления скрылся, распорядившись им по своему усмотрению.

Таким образом, как следует из обвинительного заключения, своими действиями Б.М.Ю. совершил в отношении Г. преступления, предусмотренные п. п. «а», «в», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, – убийство, то есть умышленное причинение смерти двум лицам:       Г.Т.А., и Г.В.В., заведомо для него находившемуся в беспомощном состоянии, сопряженное с разбоем, а также п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ – разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, и предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, и причинением тяжкого вреда здоровью потерпевших.

Исследовав представленные доказательства, суд приходит к выводу об оправдании Б.М.Ю. в убийстве Г. при разбое по следующим основаниям.

Так, в основу обвинения положены показания Б.М.Ю., которые были даны им в ходе предварительного следствия о том, что именно он причинил смерть супругам Г., а затем похитил из их дома денежные средства в сумме 2000 рублей, половину буханки хлеба и женскую кофту. Переночевав в лесу, он добрался до <адрес> и пошел в <адрес>, где работал у Т.В.П. до <дата>. После этого направился вновь в <адрес>, где был задержан сотрудниками полиции. В отделе полиции он написал явку с повинной и рассказал о случившемся (т. 2 л.д. 59-64; л.д. 103-112), а также опознавал на фототаблицах к протоколу осмотра места происшествия трупы Г., убийство которых он совершил <дата> (т. 2 л.д. 113-117).

Эти же сведения, по мнению органов обвинения, Б.М.Ю. сообщил и при производстве проверки показаний на месте происшествия с его участием, демонстрируя наглядно свои действия. При этом подозреваемый     Б.М.Ю. указал, что открывал холодильник на кухне, мыл руки в ванной комнате и вытирал руки полотенцем (т. 2 л.д. 71-95).

Сославшись на заключение судебно-психологической экспертизы, сторона обвинения посчитала, что во время производства следственных действий в эмоционально-психическом состоянии Б.М.Ю. признаков дезорганизации поведения и психической деятельности не имелось (т. 4 л.д. 213-261).

Кроме того, сторона обвинения указала в качестве доказательства виновности протокол и саму явку с повинной Б.М.Ю. от <дата>, согласно которым <дата>, в ночное время, находясь в <адрес>, он нанес множественные телесные повреждения Г.В.В. и Г.Т.А., от которых они скончались. После этого он похитил принадлежащие им денежные средства в сумме 2 000 рублей и половину буханки хлеба (т.2 л.д. 42-43; 45-46).

Сославшись на заключение почерковедческой экспертизы, государственные обвинители посчитали это доказательство допустимым, поскольку признаков применения дополнительных технических средств, намеренного изменения почерка, а также признаков выполнения почерка в необычных условиях (состояния усталости, опьянения, необычной позе, состояния душевного равновесия), при выполнении рукописных записей в явке с повинной от имени Б.М.Ю. не обнаружено. Рукописные записи и подписи в протоколе и явке с повинной от имени Б.М.Ю. выполнены Б.М.Ю. (т. 4 л.д. 184-193).

Кроме того, сторона обвинения посчитала Б.М.Ю. виновным в связи с тем, что согласно заключениям экспертов-биологов на вещественных доказательствах, осмотренных и изъятых с места происшествия из дома Г. (на двери и крышке от холодильника (морозильника) и на полотенце), обнаружены следы биологического происхождения, которые произошли от потерпевших и Б.М.Ю.    (т. 1 л.д. 106-122; т. 3 л.д. 177-212, 216-217; т. 4 л.д. 89-98; л.д. 106-110).

Изъятые <дата> в ходе выемки у Б.М.Ю. и впоследствии осмотренные женская кофта, на которой были обнаружены по заключению генетической экспертизы биологические следы           Б.М.Ю., и денежные средства в сумме 1348 рублей также свидетельствуют, по мнению стороны обвинения, о совершенном Б.М.Ю. хищении имущества Г. (т. 2 л.д. 34-40; т. 3      л.д. 162-168, 216-217; т. 4 л.д. 89-98).

Помимо этого, органы обвинения в качестве доказательств виновности Б.М.Ю. представили суду:

- показания свидетеля К.А.Ф., из которых следует, что у себя по месту жительства по адресу: <адрес>, он занимается разведением животных с целью их последующей продажи. С <дата> у него в хозяйстве работал Б.М.Ю., который <дата> попросил отвезти его до федеральной трассы на <адрес>. В этот день примерно в 16 часов он высадил Б.М.Ю. на трассе около села <адрес>. Затем он уехал, и Б.М.Ю. больше не видел;

- показания свидетеля Т.В.П., согласно которым у себя по месту жительства по адресу: <адрес> он выращивает животных с целью последующей продажи молочных продуктов. <дата> после            18 часов к нему обратился, как впоследствии стало ему известно    Б.М.Ю., который согласился поработать в его хозяйстве.     Б.М.Ю. работал у него до <дата>, когда в 23 часа ночи он отвез Б.М.Ю. к трассе, неподалеку от села <адрес> и больше его не видел;

- показания свидетелей А.М.Г., Е.Р.В. и       Ш.А.А. – инспекторов ДПС ГИБДД ОМВД России по <адрес> о том, что <дата> в 08 часов они заступили на службу в составе патруля. В обеденное время в районе села <адрес> и <адрес> на дороге увидели ранее незнакомого мужчину, который представился Б.М.Ю. и пояснил, что является лицом без определенного места жительства. Б.М.Ю. странно себя вел, был одет в теплую куртку. Для проверки личности он был доставлен в ОМВД России по <адрес>;

- показания свидетеля Г.А.Ю. – оперуполномоченного ОМВД России по <адрес> о том, что <дата> он дежурил в ОМВД России по <адрес>, куда был доставлен ранее ему незнакомый Б.М.Ю., который в ходе беседы вел себя подозрительно, не мог внятно объяснить цель его нахождения в <адрес>. Через некоторое время Б.М.Ю. добровольно, без какого-либо принуждения и давления сообщил о том, что именно он совершил убийство Г., а также похитил у них денежные средства. Впоследствии Б.М.Ю. был передан о/у ОУР М.Е.В., который отобрал у Б.М.Ю. явку с повинной по данному факту;

- показания свидетеля М.Е.В. – оперуполномоченного ОМВД России по <адрес> о том, что <дата> им получена явка с повинной от Б.М.Ю., в которой тот добровольно изложил обстоятельства применения им насилия к Г. ночью <дата>, о чем им был составлен соответствующий протокол;

- показания свидетелей Ф.С.В. и С.А.С. – сотрудников ОУР ОМВД России по <адрес> об обстоятельствах их беседы <дата> с Б.М.Ю. и отобрания <дата> у него явки с повинной без применения к нему какого-либо насилия;

- заключение судебно-медицинской экспертизы от <дата>, согласно которому у Б.М.Ю. каких-либо телесных повреждений не обнаружено (т. 4 л.д. 176).

Между тем, в ходе судебного следствия было установлено лишь следующее событие преступления:

С 00 часов 30 минут до 06 часов <дата> в <адрес> в <адрес> Г.В.В. было нанесено не менее шести ударов, из которых не менее четырех в область головы, не менее одного в область левой ключицы, не менее одного в область языка.

После этого неустановленным тупым предметом, имеющим ограниченную травмирующую поверхность, было произведено не менее одного воздействия спереди назад и последующего не менее одного бокового сдавления шеи Г.В.В., а также сдавление груди потерпевшего в передне-заднем направлении.

В результате этого Г.В.В. были причинены следующие телесные повреждения:

- кровоподтеки в окружности правого глаза и в окружности левого глаза; ссадины: в правой скуловой области, в подбородочной области несколько справа, в щечной области справа, в проекции левой ключицы; ушибленную рану в лобной области справа, кровоизлияние в мягкие ткани головы лобной области справа, раны и кровоизлияния на слизистой оболочке языка по боковым поверхностям, которые не повлекли за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности и не причинили вреда здоровью;

- полные сгибательные переломы 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10 ребер справа по средней ключичной линии с переходом на переднюю подмышечную линию, полные переломы хрящевых частей 4, 5, 6 ребер справа по окологрудинной линии, кровоизлияния в пристеночную плевру в проекции переломов;

- множественные ссадины на шее, образовавшие участок кожи полосовидной формы в верхней трети шеи (кровоизлияния в коже краев и в подлежащие мягкие ткани), кровоизлияния в мягкие ткани гортани, кровоизлияния в слизистой корня языка, разрыв передних связок сустава подъязычной кости, полные сгибательные переломы верхних рогов щитовидного хряща, неполный разгибательный перелом пластины перстневидного хряща, полные сгибательные переломы в области основания пластины с двух сторон с признаками повторной травматизации, полный разгибательный перелом дуги по средней линии перстневидного хряща, которые повлекли за собой развитие угрожающего для жизни человека состояния – механической асфиксии и причинили тяжкий вред здоровью, от которых в результате механической асфиксии от сдавления органов шеи тупым предметом, имеющим ограниченную поверхность, в короткий промежуток времени, исчисляемый единицами минут наступила смерть Г.В.В.

После чего в этот же период времени в том же месте Г.Т.А. было нанесено не менее десяти ударов по голове, не менее двух ударов в область груди, не менее четырех ударов в область верхних конечностей и не менее двух ударов в область нижних конечностей.

Кроме того, в процессе нанесения ударов Г.Т.А. тупыми твердыми предметами было произведено сдавление грудной клетки потерпевшей, а затем введение в ее рот неустановленных предметов.

В результате этого Г.Т.А. были причинены следующие телесные повреждения:

- кровоподтеки: в надплечевой области слева с переходом на заднюю поверхность левого плеча в верхней трети; на задней поверхности левого предплечья по всем третям с переходом на тыльную поверхность левой кисти и на переднюю поверхность левого предплечья в нижней и средней трети; на задней поверхности правого предплечья по всем третям с переходом на тыльную поверхность правой кисти и на переднюю поверхность правого предплечья в нижней трети; на передней поверхности правой голени в средней трети; ссадины: на задней поверхности в проекции левого локтевого сустава; на передней поверхности в проекции правого коленного сустава; рваную рану в области уздечки языка, которые не причинили вреда здоровью;

- кровоподтеки: в височной области справа с переходом на лобную и скуловую области справа; в области верхнего века справа; в области верхнего века слева; в височной области слева с переходом на скуловую, щечную и подбородочную область слева; на передней поверхности левой ушной раковины; кровоизлияние на слизистой верхней губы справа; ссадины: в надбровной области слева; в области нижнего века слева; в лобной области по условно-срединной линии; в области переносья с переходом на спинку носа; в щечной области слева; в проекции угла нижней челюсти слева; в области верхней губы справа с переходом на щечную и подбородочную область справа; в области верхней губы слева с переходом на левую щечную область; многооскольчатый перелом тела верхнечелюстной кости слева; кровоизлияния: в мягкие ткани лица; в мягкие ткани головы в лобно- теменно-затылочной области слева и в лобно-теменной области справа; под мягкую мозговую оболочку (субарахноидальное кровоизлияние), которые причинили тяжкий вред здоровью человека по признаку опасности для жизни;

- кровоподтеки: на передней поверхности грудной клетки в проекции тела грудины; в проекции верхнего внутреннего квадранта правой молочной железы; кровоизлияния в мягкие ткани груди; множественные двусторонние переломы ребер с повреждением пристеночной плевры, кровоизлияния в пристеночную плевру слева и справа, которые причинили тяжкий вред здоровью человека по признаку опасности для жизни.

В результате причинения потерпевшей Г.Т.А. тупой сочетанной травмы тела с кровоизлияниями под мягкие оболочки головного мозга и с множественными двусторонними переломами ребер с повреждением пристеночной плевры в <адрес> в <адрес> наступила ее смерть.

Это обстоятельство, подлежащее доказыванию (событие преступления), установлено следующими доказательствами.

Так потерпевший Г.Э.В. суду сообщил, что Г.В.В. и Г.Т.А., проживавшие по адресу: <адрес>, являлись его родителями. Отец был инвалидом 3 группы. Из-за перенесенных инфарктов у него была частично парализована левая рука и нога, он не мог полноценно шевелить ими, плохо передвигался самостоятельно. Г. жили на пенсию, которую они получали в середине каждого месяца. От брата Г.А.В. ему стало известно, что <дата> примерно в 21 час он последний раз разговаривал с мамой по телефону. <дата> на протяжении всего дня он неоднократно пытался дозвониться до нее, но телефон был отключен. Тогда Г.А.В. <дата> утром позвонил соседу родителей – Б.В.Н. и попросил, чтобы тот зашел к ним в дом. Через некоторое время от брата он узнал об обнаружении трупов родителей. Как ему стало известно в ходе расследования, из дома родителей было похищено 2 000 рублей, половина буханки хлеба и женская кофта.

Из протокола осмотра документов – информации о входящих и исходящих соединениях по абонентскому номеру, которым пользовалась Г.Т.А., следует, что <дата> по нему имелось соединение в 21:04 с абонентским номером сына - Г.А.В. и обслуживался этот номер базовой станцией, расположенной по адресу: <адрес>, <адрес> то есть в непосредственной близости от дома Г.. После 21 часа 04 минут      <дата> каких-либо звонков, смс сообщений, выходов в интернет по абонентскому номеру Г.Т.А. не осуществлялось (т. 3 л.д. 252-254, 255).

Аналогичные обстоятельства обнаружения <дата> трупов Г. с признаками насильственной смерти подтвердили в ходе судебного разбирательства свидетели Г.А.В., Б.В.Н. и     С.Е.А., которые, побывав в доме Г., сразу же вызвали сотрудников скорой помощи и полиции.

Свидетель С.К.Х. – заведующая ФАП <адрес> ГУЗ СО «<адрес>» также сообщила, что Г.В.В. был не способен в силу своего физического состояния оказать какое-либо сопротивление в случае нападения на него, что подтверждает и справка из ГУЗ СО «<адрес>» о наличии у потерпевшего тяжелого заболевания головного мозга (т. 3        л.д. 128).

Согласно показаниям свидетеля К.Е.С. – фельдшера скорой помощи ГУЗ СО «<адрес>», <дата> она выезжала в <адрес> по адресу: <адрес>. В доме были обнаружены трупы Г., на лице и теле которых имелись множественные гематомы. Во время осмотра Г. была констатирована их смерть, она покинула указанное помещение и передала сообщение в полицию.

Из сообщения о происшествии следует, что <дата> в 10 часов 40 минут в ОМВД России по <адрес> по телефону «02» от фельдшера скорой медицинской помощи К.Е.С. поступило сообщение об обнаружении в <адрес> в <адрес> трупов Г. с внешними признаками насильственной смерти (т. 1 л.д. 125).

Как следует из протокола осмотра места происшествия, <дата> в <адрес> в помещении коридора на полу обнаружены трупы Г.В.В. и Г.Т.А. с признаками насильственной смерти. В ходе осмотра обнаружены и изъяты: металлический трос с замком, фрагмент древесины с веществом бурого цвета, нижняя ручка с дверцы холодильника, полотенце, два металлических вентиля от крана, а также сделаны смывы при помощи марлевых тампонов в количестве трех штук (т. 1 л.д. 54-86).

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы на трупе Г.В.В. были обнаружены следующие телесные повреждения:

- кровоподтеки в окружности правого глаза и в окружности левого глаза; ссадины: в правой скуловой области, в подбородочной области несколько справа, в щечной области справа, в проекции левой ключицы; ушибленную рану в лобной области справа, кровоизлияние в мягкие ткани головы лобной области справа, раны и кровоизлияния на слизистой оболочке языка по боковым поверхностям, которые не повлекли за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности и не причинили вреда здоровью;

- полные сгибательные переломы 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10 ребер справа по средней ключичной линии с переходом на переднюю подмышечную линию, полные переломы хрящевых частей 4, 5, 6 ребер справа по окологрудинной линии, кровоизлияния в пристеночную плевру в проекции переломов;

- множественные ссадины на шее, образовавшие участок кожи полосовидной формы в верхней трети шеи (кровоизлияния в коже краев и в подлежащие мягкие ткани), кровоизлияния в мягкие ткани гортани, кровоизлияния в слизистой корня языка, разрыв передних связок сустава подъязычной кости, полные сгибательные переломы верхних рогов щитовидного хряща, неполный разгибательный перелом пластины перстневидного хряща, полные сгибательные переломы в области основания пластины с двух сторон с признаками повторной травматизации, полный разгибательный перелом дуги по средней линии перстневидного хряща, которые повлекли за собой развитие угрожающего для жизни человека состояния – механической асфиксии и причинили тяжкий вред здоровью, от которых в результате механической асфиксии от сдавления органов шеи тупым предметом, имеющим ограниченную поверхность, в короткий промежуток времени, исчисляемый единицами минут, наступила смерть Г.В.В. (т. 4 л.д. 7-13).

Свои выводы подтвердил в судебном заседании и эксперт П.П.А.., указавший также, что повреждения, повлекшие смерть Г.В.В., учитывая их морфологические свойства, не могли быть причинены руками либо пальцами рук.

В соответствии с заключением судебно-медицинской экспертизы на трупе Г.Т.А. обнаружены следующие телесные повреждения:

- кровоподтеки: в надплечевой области слева с переходом на заднюю поверхность левого плеча в верхней трети; на задней поверхности левого предплечья по всем третям с переходом на тыльную поверхность левой кисти и на переднюю поверхность левого предплечья в нижней и средней трети; на задней поверхности правого предплечья по всем третям с переходом на тыльную поверхность правой кисти и на переднюю поверхность правого предплечья в нижней трети; на передней поверхности правой голени в средней трети; ссадины: на задней поверхности в проекции левого локтевого сустава; на передней поверхности в проекции правого коленного сустава; рваную рану в области уздечки языка, которые не причинили вреда здоровью;

- кровоподтеки: в височной области справа с переходом на лобную и скуловую области справа; в области верхнего века справа; в области верхнего века слева; в височной области слева с переходом на скуловую, щечную и подбородочную область слева; на передней поверхности левой ушной раковины; кровоизлияние на слизистой верхней губы справа; ссадины: в надбровной области слева; в области нижнего века слева; в лобной области по условно-срединной линии; в области переносья с переходом на спинку носа; в щечной области слева; в проекции угла нижней челюсти слева; в области верхней губы справа с переходом на щечную и подбородочную область справа; в области верхней губы слева с переходом на левую щечную область; многооскольчатый перелом тела верхнечелюстной кости слева; кровоизлияния: в мягкие ткани лица; в мягкие ткани головы в лобно- теменно-затылочной области слева и в лобно-теменной области справа; под мягкую мозговую оболочку (субарахноидальное кровоизлияние), которые причинили тяжкий вред здоровью человека по признаку опасности для жизни;

- кровоподтеки: на передней поверхности грудной клетки в проекции тела грудины; в проекции верхнего внутреннего квадранта правой молочной железы; кровоизлияния в мягкие ткани груди; множественные двусторонние переломы ребер с повреждением пристеночной плевры, кровоизлияния в пристеночную плевру слева и справа, которые причинили тяжкий вред здоровью человека по признаку опасности для жизни.

В результате причинения потерпевшей Г.Т.А. тупой сочетанной травмы тела с кровоизлияниями под мягкие оболочки головного мозга и с множественными двусторонними переломами ребер с повреждением пристеночной плевры наступила ее смерть (т. 4 л.д. 27-33).

В то же время, по убеждению суда, представленных доказательств явно недостаточно, поскольку часть из них добыта с нарушением требований уголовно-процессуального закона, а совокупность других доказательств не позволяет суду сделать однозначный вывод о том, что именно         Б.М.Ю. лишил жизни Г., похитив принадлежавшее им имущество и денежные средства.

Подсудимый Б.М.Ю. в суде показал, что убийства Г. в поселке Студеный он не совершал, с ними никогда не встречался. <дата> в обеденное время в <адрес> на трассе его остановили сотрудники полиции и доставили в ОМВД России по <адрес>. Там на него неизвестными полицейскими было оказано физическое (пытки электрошокером) и психическое воздействие, в связи с чем он вынужден был признаться в нападении и убийстве Г., которых не совершал.

При этом судом принято во внимание, что перед допросами в качестве подозреваемого и обвиняемого Б.М.Ю. были разъяснены предусмотренные уголовно-процессуальным законом права, в том числе право не свидетельствовать против себя, а также то, что в случае отказа в дальнейшем от этих показаний они могут быть использованы в качестве доказательств по делу. Показания даны им в присутствии защитника, каких-либо жалоб и заявлений о недозволенных методах в процессе производства этих следственных действий от Б.М.Ю. или его защитника не поступало, о чем свидетельствовали тексты протоколов его допросов, видеозаписи, просмотренные непосредственно судом, а впоследствии по заявлению подсудимого от <дата> еще на предварительном следствии была проведена проверка и вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников правоохранительных органов (л.м. 3 материала проверки).

Однако при оценке признательных показаний Б.М.Ю. на предварительном следствии суд учитывает и следующие установленные в ходе судебного разбирательства обстоятельства относительно их допустимости и достоверности.

Так, показания сотрудников ДПС ГИБДД ОМВД России по <адрес> А.М.Г., Е.Р.В. и       Ш.А.А., доставивших Б.М.Ю. в отдел полиции для установления личности в связи с подозрением в совершении убийства (наличием у них фоторобота подозреваемого), опровергаются сведениями, содержащимися в материалах уголовного дела в информационной карте на субъективный портрет этого лица (т. 1 л.д. 159-160). Как следует из этой карты, внешность разыскиваемого лица, его рост (антропологический тип - южный европеоид, рост 160-165 см) полностью не соответствуют внешности и физическим данным Б.М.Ю.

Показания сотрудников ОУР ОМВД России по <адрес> – свидетелей Г.А.Ю., Ф.С.В. и С.А.С. о том, что доставленный Б.М.Ю. самостоятельно и добровольно <дата> сообщил о своей причастности к убийству супругов Г., а отбиравший <дата> у него явку с повинной М.Е.В. лишь помогал при ее составлении формулировать предложения Б.М.Ю., страдающему психическим расстройством, вызывают у суда обоснованные сомнения в их достоверности.

Так, в день своего задержания <дата> с 18 часов до 18 часов 20 минут Б.М.Ю. уже был допрошен следователем <адрес> СО СУ СК России по <адрес> А.Д.В. и об убийстве Г. ничего не сообщал (т. 2 л.д. 26-28).

Однако впоследствии в этот день на Б.М.Ю. сотрудниками ППС ОМВД России по <адрес> Т.Д.А., Н.И.А., К.Д.К. был составлен протокол и оформлен материал об административном правонарушении по ст. 20.21 КоАП РФ, совершенном им около 23 часов <дата> в селе <адрес> <адрес>.

После этого Б.М.Ю., как было установлено судом, в том числе из показаний оперативного дежурного ОМВД по <адрес> М.Д.А., продолжал без законных на то оснований удерживаться в различных кабинетах отдела полиции <адрес> в общей сложности с обеденного времени <дата> до 09 часов <дата>, когда ему было мировым судьей назначено административное наказание в виде административного ареста.

О фальсификации этого административного материала в отношении Б.М.Ю. сотрудниками полиции заявляла в своих ходатайствах и государственный обвинитель Дунай Н.А., указывая на проведение по данному факту соответствующей проверки прокуратурой Саратовской области.

В этой связи само по себе не обнаружение у Б.М.Ю. согласно заключению судебно-медицинской экспертизы телесных повреждений не опровергает доводы подсудимого Б.М.Ю. о возможном применении к нему физического либо психического насилия.

Конституция Российской Федерации, закрепляя право на получение квалифицированной юридической помощи, не связывает предоставление помощи адвоката (защитника) с формальным признанием лица подозреваемым или обвиняемым, поэтому данное конституционное право возникает у конкретного лица с того момента, когда ограничение его прав становится реальным (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 года N 11-П).

При этом, как следует из материалов уголовного дела, Б.М.Ю. фактически еще с <дата> имел статус подозреваемого, с ним вплоть до составления <дата> в 17 часов 45 минут протокола его задержания в порядке ст. 91 УПК РФ проводились различного рода следственные действия (допросы, выемка вещей, отобрание образцов для сравнительного исследования, осмотры с его участием и др.), а органы следствия указывали в своих постановлениях о необходимости их проведения на причастность Б.М.Ю. к убийству Г., не предоставляя подсудимому возможности в полном объеме воспользоваться правами подозреваемого лица, предусмотренными уголовно-процессуальным законом (т. 2 л.д. 26-28; л.д. 29; л.д. 32; л.д. 34-40; л.д. 133-149).

В силу требований ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ при принятии явки с повинной от Б.М.Ю., страдающего психическим расстройством в виде олигофрении легкой дебильности, органы расследования должны были разъяснить ему право не свидетельствовать против самого себя, пользоваться услугами адвоката, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения органов предварительного расследования в порядке, установленном главой 16 УПК РФ, а также обеспечить возможность осуществления этих прав.

Эти требования закона по настоящему делу надлежащим образом не соблюдены. Согласно собственноручно написанной Б.М.Ю. явки с повинной положения ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ ему не разъяснялись (т. 2       л.д. 44-46), а сам этот документ имеет неоговоренные подчистки и исправления в датах и словах и противоречит протоколу явки с повинной Б.М.Ю. (т. 2 л.д. 42-43) о мотиве нападения на Г. и похищении им из дома какого-либо имущества потерпевших, а также показаниям свидетеля К.А.Ф. о дате отъезда Б.М.Ю. на трассу в сторону <адрес>.

При этом суд считает, что проведение оперативно-розыскных мероприятий не может быть произвольным, а допускается лишь при наличии законных оснований.

Исходя из изложенного, суд не может признать допустимыми доказательствами протокол и явку с повинной Б.М.Ю., составленные сотрудниками ОУР ОМВД по <адрес>, в том числе и в нарушение ч. 4 ст. 157 УПК РФ без соответствующего поручения следователя.

В этой связи не имеет юридической силы и заключение почерковедческой экспертизы по рукописным записям и подписям Б.М.Ю. в протоколе и его явке с повинной.

Кроме того, в силу требований ч. 2 ст. 194 УПК РФ проверка показаний на месте заключается в том, что ранее допрошенное лицо воспроизводит на месте обстановку и обстоятельства исследуемого события, указывает на предметы, документы, следы, имеющие значение для уголовного дела, демонстрирует определенные действия. Какое-либо постороннее вмешательство в ход проверки и наводящие вопросы недопустимы.

Однако и эти требования уголовно-процессуального закона органами предварительного расследования также проигнорированы.

Допрошенный в судебном заседании Б.М.Ю. сообщил, что после оказанного на него <дата> физического давления со стороны сотрудников полиции он вынужден был признаться в убийстве Г., которого не совершал, а затем в обеденное время <дата> был вывезен в <адрес>. В поселке сотрудники указали ему дом, где было совершено убийство Г., заставляя там, дотрагиваться до различных предметов. Затем в этот же день ночью с участием следователя, защитника и понятых он вновь был вывезен в <адрес> и под видеозапись повторил показания, которые добились от него полицейские.

Эти показания Б.М.Ю. фактически подтвердили в судебном заседании потерпевший Г.Э.В., свидетели Б.В.Н. и          С.Е.А., также указавшие на неоднократное доставление     Б.М.Ю. <дата>, в том числе в дневное время, в <адрес> сотрудниками полиции, являясь очевидцами этих событий.

Кроме того, в ходе просмотра в процессе разбирательства дела видеозаписи проверки показаний на месте судом были выявлены и серьезные технические ее недостатки (слабое освещение при съемке, плохая слышимость, а местами и полное их отсутствие и т.п.).

При этом сведения, указанные Б.М.Ю. в своих признательных показаниях в качестве подозреваемого и обвиняемого, вызывают у суда обоснованные сомнения в их достоверности еще и потому, что они содержат ряд существенных противоречий между собой и с иными доказательствами, которые в ходе судебного разбирательства стороной обвинения устранены не были.

Так, судом была просмотрена видеозапись проверки показаний на месте Б.М.Ю., которая проводилась с 21 часа 10 минут <дата> до 01 часа 10 минут <дата>. При производстве следственного действия применялся манекен, с помощью которого подозреваемый Б.М.Ю. демонстрировал свои действия. Однако сообщенные им сведения о месте расположения трупов Г.В.В. и Г.Т.А., указание на способ и процесс их волочения (т. 2 л.д. 81) противоречат протоколу осмотра места происшествия и трупов от <дата>, выводам заключений судебно-медицинских экспертиз об отсутствии на трупах следов волочения и ином их взаиморасположении при обнаружении.

В то же время сам Б.М.Ю., как следует из видеозаписи, слабо ориентируется в помещениях жилого дома Г., а название самого поселка, местонахождение предметов (полотенца) в ванной комнате дома указывает только после неоднократных напоминаний следователя (т. 2 л.д. 75-76; л.д. 89-90).

Противоречат другим доказательствам по делу показания     Б.М.Ю., в частности, о том, что он открывал кран в ванной, а помыв руки, вытерся полотенцем, висевшим на веревке над ванной. Так, согласно протоколам осмотров места происшествия какое-либо полотенце на веревке над ванной отсутствовало (все полотенца обнаружены на полу либо на двери на крючке), а в соответствии с заключением генетической экспертизы на изъятых вентилях крана присутствует только биологический материал потерпевших, а материал Б.М.Ю. отсутствует (т.4 л.д. 89-98).

При этом, органами предварительного расследования оставлены без внимания выводы проведенных по делу дактилоскопических экспертиз об отсутствии в доме следов пальцев рук, принадлежащих Б.М.Ю. и напротив, обнаружении пригодных для идентификации личности следов пальцев рук, изъятых с двери в ванную комнату, а также в коридоре квартиры Г., оставленных не потерпевшими, не Б.М.Ю., а другими лицами (т. 4 л.д. 134-142; л.д. 152-156).

Противоречат признательные показания Б.М.Ю. и выводам заключений судебно-медицинских экспертиз о причинах смерти Г., что также ставит под сомнение их достоверность.

Так, согласно заключению судебно-медицинского эксперта и его показаниям в судебном заседании смерть Г.В.В. наступила в результате телесных повреждений, с учетом морфологических свойств которых возможность их образования ногами, обутыми в обувь, ногами без обуви, руками исключается. Они могли быть причинены предметом, который мог обладать как свойствами твердого, так и полужесткого предмета (ремня). Однако об этом в своих признательных показаниях на предварительном следствии Б.М.Ю. никогда не сообщал.

В отношении потерпевшей Г.Т.А. подсудимый          Б.М.Ю. указывал, якобы, на использование им тряпки в качестве кляпа, которую оставил после убийства в доме Г.. Однако ни <дата>, ни <дата> подобные вещи или предметы в ходе неоднократных осмотров места происшествия обнаружены не были.

Не опровергнуты стороной обвинения и показания Б.М.Ю. об отсутствии у него мотива нападения на Г., а также невозможность (с учетом показаний свидетелей К.А.Ф. и Т.В.П.) оказаться на месте преступления в короткий промежуток времени, передвигаясь в ночное время, по незнакомой местности, как следует из его первоначальных показаний, пешком, в состоянии алкогольного опьянения, преодолевая огромное расстояние от трассы до поселка <адрес> (по показаниям допрошенных потерпевшего и свидетелей оно составляет более 30 километров).

В соответствии с протоколами выемок и осмотров у Б.М.Ю. изъято большое количество продуктов питания и носильных вещей (т. 2     л.д. 133-149), о чем поясняли суду свидетели К.А.Ф. и Т.В.П. – бывшие работодатели подсудимого, сообщившие и о наличии у него достаточной суммы денежных средств, полученной Б.М.Ю. от них за свою работу. Эти доказательства, как и протокол явки с повинной Б.М.Ю., в котором вообще отсутствуют сведения о мотиве нападения на Г. и похищении какого-либо имущества потерпевших (т. 2 л.д. 42-43), противоречат выводам органов следствия как об имевшимся у Б.М.Ю. корыстном мотиве нападения (необходимости хищения половины буханки хлеба и двух тысяч рублей), так и о принадлежности изъятых у него денежных средств потерпевшим Г.. Более того, как пояснили в судебном заседании потерпевший и свидетель Г., в доме родителей после их смерти ими было обнаружено более 120000 рублей, а на диване, из-под которого, по показаниям Б.М.Ю., тот похитил 2000 рублей, находилось два мобильных телефона родителей.

Указание в первоначальных показаниях Б.М.Ю. о похищении из дома Г. не представляющей материальной ценности кофты также противоречит его же явке с повинной, в которой он не сообщал об этих обстоятельствах, и показаниям допрошенных судом потерпевшего Г.Э.В. и его брата свидетеля Г.А.В., которые опровергли принадлежность этой вещи (детского размера) их родителям, что подтверждается и выводами заключения генетической экспертизы об обнаружении на ней следов биологического происхождения, принадлежащих только Б.М.Ю., а не потерпевшим (т. 4 л.д. 95).

Таким образом, оценивая признательные показания подсудимого на предварительном следствии, в том числе и с точки зрения достоверности, суд признает сведения, содержащиеся в протоколе и в явке с повинной, протоколе проверки показаний на месте, протоколах допросов       Б.М.Ю. в качестве подозреваемого и обвиняемого, недостоверными доказательствами.

При этом суд учитывает и требования части второй статьи 77 УПК Российской Федерации о том, что признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу допустимых доказательств, что закрепляет дополнительную гарантию против самооговора, безотносительно к причинам, которыми он может быть вызван.

Обязательность подтверждения виновности лица, давшего признательные показания, другими доказательствами означает, что, установив наличие события преступления, суд обязан выводы о причастности такого лица к совершению преступления основывать на обстоятельствах, устанавливаемых на основании доказательств, полученных независимо от получения признания, либо на основании доказательств, которые были добыты в результате признания, но не являются производными от него.

Однако не опровергнуты какими-либо доказательствами в ходе судебного разбирательства доводы Б.М.Ю. о том, что принадлежащие ему следы биологического происхождения, обнаруженные в доме Г., попали туда после его задержания, когда сотрудники полиции в дневное время <дата> доставили его в дом потерпевших в <адрес>.

В соответствии со ст. 166 УПК РФ протокол следственного действия составляется в ходе следственного действия или непосредственно после его окончания. Он может быть написан от руки или изготовлен с помощью технических средств. При производстве следственного действия могут также применяться фотографирование и видеозапись. Фотографические негативы и снимки, материалы видеозаписи хранятся при уголовном деле. В протоколе описываются процессуальные действия в том порядке, в каком они производились, выявленные при их производстве существенные для данного уголовного дела обстоятельства, а также излагаются заявления лиц, участвовавших в следственном действии. В протоколе должны быть указаны также технические средства, примененные при производстве следственного действия, условия и порядок их использования, объекты, к которым эти средства были применены, и полученные результаты. К протоколу прилагаются фотографические негативы и снимки, киноленты, диапозитивы, фонограммы допроса, кассеты видеозаписи, чертежи, планы, схемы, слепки и оттиски следов, выполненные при производстве следственного действия, а также электронные носители информации, полученной или скопированной с других электронных носителей информации в ходе производства следственного действия.

Согласно ч. 1.1. ст. 170 УПК РФ при осмотре жилища понятые принимают участие в следственных действиях по усмотрению следователя. Если по решению следователя понятые в следственном действии не участвуют, то применение технических средств фиксации хода и результатов следственного действия является обязательным.

Однако данные требования уголовно-процессуального закона следователем при осмотре <дата> дома Г. соблюдены не были.

Как следует из этого протокола (т.1 л.д. 106-123), именно в ходе проведенного без участия понятых на следующий день после обнаружения трупов потерпевших повторного осмотра их жилища были изъяты вещественные доказательства (полотенце, крышка и дверца морозильника), на которых по заключению генетической экспертизы и были обнаружены биологические следы, принадлежащие Б.М.Ю. (т. 4 л.д. 89-95;    л.д. 106-110).

Однако на фототаблице, приложенной к протоколу осмотра, в нарушение ч. 1.1 ст. 170 УПК РФ отсутствуют сведения о фиксации хода и результатов этого следственного действия (в частности, об изъятии полотенца, крышки и дверцы морозильника).

Осмотр истребованных судом из ОМВД по <адрес> всех электронных образов фотоснимков по данному уголовному делу (более 200 фото) также показал отсутствие этих сведений, а выставленная на них дата их создания (<дата>) не соответствовала действительности.

Между тем, по ходатайству потерпевшего Г.Э.В. в процессе судебного разбирательства были приобщены к материалам уголовного дела и осмотрены электронные образы и фотоснимки жилых комнат дома родителей, сделанные им <дата>, то есть после производства осмотра и изъятия вещественных доказательств. Как установлено судом, на этих фотоснимках «изъятые» <дата> органами следствия вещественные доказательства (полотенце, крышка и дверца морозильника) продолжали находиться на своих местах в доме Г..

А свидетели Б.В.Н. и С.Е.А. вообще пояснили суду об изъятии сотрудниками полиции путем демонтажа крышки и дверцы морозильника в дневное время <дата>. Причем демонтаж дверцы и крышки был произведен после того, как в доме побывали полицейские вместе с подозреваемым Б.М.Ю., поскольку продукты из морозильника Г. были затем переданы им на хранение.

Допрошенные судом участники этого следственного действия – эксперты А.И.М, и Р.А.А. также не подтвердили факт своего присутствия при изъятии <дата> указанных вещественных доказательств.

С учетом изложенного суд относится критически к показаниям свидетелей – следователей Р.В.В., М.Д.Е., эксперта П.А.Ю. об изъятии перечисленных вещественных доказательств    <дата>.

Изъятие полотенца, крышки и дверцы морозильника из дома Г. после <дата> (то есть после задержания Б.М.Ю.) фактически подтверждается назначением органами следствия по ним генетических экспертиз и направлением вещественных доказательств на экспертизы только <дата> и <дата>.

Кроме того, как указано в протоколе осмотра дома Г. от <дата> (т. 1 л.д. 113), демонтированная дверца холодильника упакована в полиэтиленовый пакет, а устройство упаковки исключает доступ к упакованному объекту без нарушения целостности упаковки.

Однако из описательной части заключения генетической экспертизы и фотоснимков, сделанных экспертом (т. 4 л.д. 107-110), что было установлено судом и при непосредственном осмотре этих вещественных доказательств в судебном заседании, на самом деле была упакована лишь верхняя часть дверцы холодильника (морозильника), что не исключало доступ к упакованному объекту. В то же время свидетель С.Е.А. пояснила суду о том, что изъятая <дата> сотрудником полиции из дома Г. дверца морозильника вообще не упаковывалась.

Исходя из изложенного, суд признает, что сведения, содержащиеся в протоколе осмотра места происшествия от <дата> об изъятии различных предметов (т. 1 л.д. 106-123), впоследствии признанных вещественными доказательствами по уголовному делу, являются доказательством, не имеющим юридической силы, а потому они не могут быть положены в основу обвинения Б.М.Ю.

В этой связи не имеет юридической силы и заключения судебно-генетических экспертиз об обнаружении на полотенце, крышке и дверце морозильника, якобы, изъятых <дата> органами предварительного следствия из дома Г., биологических следов, происходящих от подсудимого Б.М.Ю.

Указание государственных обвинителей как на доказательство виновности подсудимого на показания эксперта-психиатра Ш.А.А., согласно которым Б.М.Ю. при производстве с <дата> по <дата> экспертизы признавал правонарушение, но винил алкоголь (т. 4 л.д. 204), является необоснованным.

Сведения, содержащиеся в описательной части заключения судебно-психиатрической экспертизы, как и в показаниях эксперта, являются не конкретными и более того противоречат показаниям в судебном заседании другого эксперта-психолога С.В.К., которой никакой информации по предъявленному обвинению Б.М.Ю. не сообщал, а также заявлению самого Б.М.Ю. от <дата> в прокуратуру Саратовской области о применении к нему сотрудниками полиции физического насилия с целью добиться признания в убийстве Г. (л.м. 3 материала проверки).

Иные показания свидетелей, заключения экспертиз, протоколы следственных действий с учетом обстоятельств, подлежащих доказыванию, относятся к установлению события преступления, а не виновности подсудимого в его совершении.

Таким образом, органы и лица, формирующие и обосновывающие обвинение, не представили достаточных доказательств, опровергающих показания подсудимого о его непричастности к нападению и убийству потерпевших Г..

В соответствии с принципом презумпции невиновности, закрепленным в статье 49 Конституции Российской Федерации каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Конституционный Суд Российской Федерации в своем постановлении от 20 апреля 1999 года истолковал этот конституционный принцип в совокупности с принципом состязательности, закрепленном в статье 123 Конституции Российской Федерации следующим образом.

Суд вправе устанавливать виновность лица лишь при условии, если доказывают ее органы и лица, осуществляющие уголовное преследование. Поскольку, по смыслу статей 118 и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, суд, рассматривая уголовные дела, осуществляет исключительно функцию отправления правосудия и не должен подменять органы и лиц, формирующих и обосновывающих обвинение, то не устраняемые ими сомнения в виновности обвиняемого, в силу статьи 49 (часть 3) Конституции Российской Федерации, толкуются в пользу последнего. Таким образом, если органы уголовного преследования не смогли доказать виновность обвиняемого в полном объеме, то это должно приводить - в системе действующих уголовно-процессуальных норм при их конституционном истолковании - к постановлению в отношении обвиняемого оправдательного приговора.

Согласно данному толкованию конституционных норм устранять сомнения в виновности обвиняемого должны органы и лица, формирующие и обосновывающие обвинение, но не суд.

При рассмотрении настоящего дела этого сделано не было, а заявленное государственными обвинителями ходатайство о необходимости возвращения уголовного дела прокурору Саратовской области в порядке ст. 237 УПК РФ фактически направлено на устранение неполноты проведенного предварительного расследования, для решения вопроса о привлечении к ответственности виновных должностных лиц правоохранительных органов за допущенные нарушения уголовно-процессуального закона при получении и закреплении доказательств по уголовному делу в отношении          Б.М.Ю.

При этом в основу обвинительного приговора могут быть положены лишь доказательства, не вызывающие сомнения в их достоверности и допустимости (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 октября 2008 года N 514-О-О, от 23 апреля 2013 года N 495-О, от 17 июня 2013 года N 1003-О, от 27 июня 2017 года N 1173-О и другие); сомнения, возникающие при оценке показаний с точки зрения их допустимости и достоверности, должны истолковываться в пользу обвиняемого (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 28 мая 2013 года N 720-О, от 21 ноября 2013 года N 1880-О, от 24 июня 2014 года N 1433-О, от 25 сентября 2014 года N 2212-О, от 23 декабря 2014 года N 2796-О, от 16 июля 2015 года N 1562-О и другие); нормы уголовно-процессуального закона не содержат положений, освобождающих суд от обязанности при возникновении сомнений в допустимости или достоверности этих доказательств – отвергнуть их (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 26 мая 2011 года N 676-О-О).

Таким образом, органы и лица, формирующие и обосновывающие обвинение, не устранили возникшие в результате судебного разбирательства обоснованные сомнения в виновности Б.М.Ю. и не представили суду достаточных доказательств его участия в нападении и лишении жизни Г..

В этой связи, суд приходит к убеждению о недоказанности участия подсудимого в нападении и в лишении жизни Г. и о необходимости постановления в отношении Б.М.Ю. оправдательного приговора за его непричастностью к совершению преступлений.

Государственные обвинители при наличии по делу лишь вероятностных доказательств, позволяющих только предполагать о возможной причастности Б.М.Ю. к совершению нападения и убийства Г., посчитали, что судебное следствие было проведено с достаточной, по их мнению, полнотой, позволяющей суду постановить в отношении подсудимого обвинительный приговор по п. п. «а», «в», «з» ч. 2 ст. 105 и       п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ.

По смыслу уголовно-процессуального закона (ч. 3 ст. 14 УПК РФ) все возникшие у суда сомнения в виновности подсудимого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, истолковываются в пользу подсудимого.

Учитывая, что в соответствии с ч. 4 ст. 14 и ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана, суд полагает, что за нападение и убийство Г. подсудимый Б.М.Ю. не должен нести ответственности и, руководствуясь п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, оправдывает его за непричастностью к совершению преступлений. Само же уголовное дело следует направить и.о. руководителя СУ СК России по Саратовской области для принятия мер к установлению лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

С учетом того, что суд пришел к выводу об оправдании         Б.М.Ю., в удовлетворении заявленного потерпевшим      Г.Э.В. гражданского иска к подсудимому о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда следует отказать.

На основании изложенного и, руководствуясь ст. ст. 304, 305, 306, 309 УПК Российской Федерации, суд

п р и г о в о р и л :

Б.М.Ю. по предъявленному ему обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. п. «а», «в», «з» ч. 2 ст. 105, п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ, признать невиновным и оправдать за его непричастностью к совершению этих преступлений.

Признать за Б.М.Ю. право на реабилитацию в соответствии с главой 18 УПК РФ.

Меру пресечения оправданному Б.М.Ю. в виде заключения под стражу отменить, освободив его из-под стражи в зале суда.

В удовлетворении заявленного потерпевшим Г.Э.В. гражданского иска к Б.М.Ю. о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда отказать.

Вещественные доказательства: куртку, футболку, джинсы, пару ботинок, женскую кофту, мобильный телефон марки «Микромакс» модели «X406», сумочку, зарядное устройство, наушники, 1348 рублей, карту памяти, две зажигалки, а также иные вещи принадлежащие оправданному и изъятые      <дата> у Б.М.Ю., возвратить по принадлежности Б.М.Ю.;

остальные вещественные доказательства и иные материалы, находящиеся в камере хранения вещественных доказательств СУ СК России по Саратовской области оставить при уголовном деле.

Судебные издержки принять на счет государства.

По вступлении приговора в законную силу уголовное дело направить         и.о. руководителя СУ СК России по Саратовской области для принятия мер к установлению лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в течение 10 суток со дня провозглашения через Саратовский областной суд.

В течение 10 суток со дня вручения копии приговора Б.М.Ю. вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции, о чем он должен указать в своей апелляционной жалобе, и в тот же срок со дня вручения ему апелляционных представления или жалоб, затрагивающих его интересы, оправданный вправе подать свои возражения в письменном виде и ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом апелляционной инстанции.

Председательствующий судья:                                                      О.М. Ляпин

 

© Павел Нетупский ООО «ПИК-пресс».