Дело № 3а-171/2020

Решение

УИД Номер изъят

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

6 мая 2020 г.                                                                                            г. Иркутск

Иркутский областной суд в составе председательствующего судьи Папуши А.С., при секретаре Магик Я.А., с участием административных истцов Плеханова В.А., Тетерина В.А., представителей Тетерина В.А. Пономаренко Д.Н., действующего на основании доверенности от Дата изъята , Иванца В.С., действующего на основании ордера Номер изъят от Дата изъята представителя административного ответчика Временно исполняющего обязанности Губернатора Иркутской области Кобзева И.И. - Хороших К.А., действующего на основании доверенности                    № Номер изъят от Дата изъята прокурора управления Прокуратуры Иркутской области Вафиной Г.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании административное дело                             № 3а-171/2020 по административным исковым заявлениям Плеханова В.А., Тетерина В.А. к Временно исполняющему обязанности Губернатора Иркутской области Кобзеву И.И. о признании недействующим в части Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18 марта 2020 г. «О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций», а также утверждённый этим указом Правил поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки),

У С Т А Н О В И Л :

В обоснование административных исковых требований Плеханов В.А. указал, что 18 марта 2020 г. в связи с угрозой распространения чрезвычайной ситуации, в целях принятия мер, направленных на профилактику распространения коронавирусной инфекции 2019-nCoV (далее - 2019-nCoV или COVID-19) Временно исполняющим обязанности Губернатора Иркутской области Кобзевым И.И. был издан нормативный правовой акт - Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг «О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций» (далее - Указ Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г.), который опубликован Дата изъята за № Номер изъят на официальном интернет-портале правовой информации http://publication.pravo.gov.ru.

31 марта 2020 г. Временно исполняющим обязанности Губернатора Иркутской области Кобзевым И.И. был издан нормативный правовой акт - Указ Губернатора Иркутской области № 70-уг «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18.03.2020 года № 59-уг» (далее - Указ Губернатора № 70-уг от 31.03.2020 г.), который опубликован Дата изъята за № Номер изъят на официальном интернет-портале правовой информации http://publication.pravo. gov.ru.

Согласно подпункту 1 пункта 1 Указа Губернатора № 70-уг от    31.03.2020 г. в пункт 1 Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. внесены изменения, пункт дополнен формулировкой: «Ввести на территории Иркутской области с 20:00 часов 31 марта 2020 года режим самоизоляции граждан».

Также пунктом 7 Указа Губернатора № 70-уг от 31.03.2020 г. текст Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. дополнен пунктом 24.5, который обязывает граждан, проживающих на территории Иркутской области, не покидать места проживания (пребывания) за исключением прямо перечисленных в редакции пункта 24 (5) Указа в действующей редакции.

Указанные выше нормативные правовые акты – Указ Губернатора           № 59-уг от 18.03.2020 г. и Указ Губернатора № 70-уг от 31.03.2020 г. применяются с 31 марта 2020 г. в отношении неопределённого круга лиц, проживающих на территории Иркутской области, в том числе, в отношении административного истца.

Административным истцом уточнены административные исковые требования по состоянию на момент внесения в Указ Губернатора № 59-уг             от 18.03.2020 г. изменений Указом Губернатора № 125-уг от 29 апреля                2020 г.     «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18.03.2020 года № 59-уг» (далее - Указ Губернатора № 125-уг от                29.04.2020 г.), опубликованных 30 апреля 2020 г. на официальном сайте Общественно-политической газеты «Областная», электронный адрес: http://www.ogirk.ru/pravo/archives/law/312247.

Согласно подпункту 1 пункта 1 Указа Губернатора № 125-уг от 29.04.2020 г. в пункт 3 Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. внесены изменения, на территории Иркутской области с 20:00 часов 31 марта 2020 года по 11 мая 2020 года введён режим самоизоляции граждан и установлена обязанность для граждан, проживающих на территории Иркутской области не покидать места проживания (пребывания) за исключением прямо перечисленных в редакции пункта 24 (5) Указа в действующей редакции.

Административный истец указывает, что оспариваемыми нормативными правовыми актами субъекта Российской Федерации на граждан возложена обязанность не покидать места проживания (пребывания), за исключением ряда случаев.

Считает, что указанные нормативные правовые акты в части установления режима «самоизоляции» и обязывающие граждан не покидать места проживания (пребывания) не соответствуют положением Федерального законодательства, принятого во исполнение части 1 статьи 27 Конституции Российской Федерации, нарушает его права на свободу передвижения, также закреплённое в международных актах, в том числе в части 1 статьи 13 Всеобщей декларации прав человека 10 декабря 1948 г., части 1 статьи 12 Международного пакта о гражданских и политических правах 16 декабря 1966 г., части 1 статьи 2 Протокола № 4 от 16 сентября 1963 г. к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Ссылается на положения части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, согласно которой права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства, такие ограничения относятся к полномочиям федерации и к компетенции субъекта, в частности, к Иркутской области, не относятся.

Полагает, что оспариваемый нормативный правовой акт принят Губернатором Иркутской области с превышением полномочий, нарушает его право на свободу передвижения и выбор места жительства.

Указ Временно исполняющего обязанности Губернатора Иркутской области противоречит положениям статей 27, 37, части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации статьи 8 Закона Российской Федерации «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации», статьи 1, пункта 1, пункта 3 статьи 31 Федерального закона от 30 марта 1999 г.               № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», статьи 1, статьи 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ         «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».

Так как согласно статье 8 Закона Российской Федерации «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации», право на свободу передвижения ограничивается на территориях с определенным режимом, перечень которых исчерпывающим образом определен данной нормой права и он не может быть расширен в подзаконных актах.

Право на свободу передвижения может быть ограничено, в частности, на территориях и в населенных пунктах, где в случаях опасности распространения инфекционных заболеваний введены особые условия и режимы проживания населения, предусмотренные Федеральным конституционным законом от 30 мая 2001 г. № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении» и Федеральным законом от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ                                     «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» и оно связано с введением на основании предложений, предписаний главных государственных врачей на этих территориях карантина.

Административный истец считает, что поскольку в Иркутской области не введен карантин в связи с распространением инфекционных заболеваний в соответствии с указанными выше Федеральными законами, то и не введено особого режима проживания населения.

Плеханов В.А. полагает, что режим повышенной готовности, предусмотренный Федеральным законом от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» не является особым режимом проживания, при котором может ограничиваться право на свободу передвижения, а следовательно, не является особым режимом проживания населения и режим повышенной готовности, введенный обжалуемым указом Временно исполняющего обязанности Губернатора Иркутской области на основании данного Федерального закона.

Согласно статье 1 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», в редакции на момент издания оспариваемого указа Губернатора Иркутской области, под режимом повышенной готовности понимается режим функционирования органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, он не является особым режимом проживания населения, так как указанный выше Федеральный закон не устанавливает каких-либо особенностей проживания населения.

Считает, что введение режима повышенной готовности не могло быть основанием для установления особых условий и режима проживания населения в случаях опасности распространения, инфекционных заболеваний.

Полномочия высшего должностного лица субъекта Российской Федерации, при введении режима повышенной готовности, установлены пунктом 10 статьи 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» и они не предполагают права высшего должностного лица субъекта обязывать граждан не покидать мест проживания (пребывания).

Возложение обжалуемым указом Губернатора Иркутской области на граждан обязанности не покидать места проживания (пребывания), по мнению административного истца, не равнозначно ограничению доступа людей на территорию, на которой существует опасность возникновения чрезвычайной ситуации, предусмотренному подпунктом «а» пункта 10 статьи 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», так как обжалуемым указом не вводится ограничение доступа на определённую территорию, а вводятся ограничения по пребыванию граждан во всех публичных и частных пространствах и помещениях в г. Иркутске и Иркутской области.

Обжалуемый указ запрещает каждому гражданину покидать свое место проживания (например, конкретную квартиру, то есть каждый гражданин должен находиться в своей квартире и ему запрещено выходить за ее пределы) и нахождение в местах проживания других лиц (в квартирах других лиц).

Административный истец полагает, что Указ Губернатора № 59-уг                       от 18.03.2020 г. и введения режима функционирования режима повышенной готовности с 18 марта 2020 г. не могло быть осуществлено со ссылкой на подпункт «б» пункта 6 статьи 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».

Основанием для введения режима повышенной готовности в рамках реализации названного Федерального закона в обжалуемом указе обозначена угроза распространения в городе Иркутске и Иркутской области новой коронавирусной инфекции (COVID-19), вместе с тем, в редакции действующей на 18 марта 2020 г. имел иной предмет регулирования, не включающий в себя отношения по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения, в т.ч. по предотвращению возникновения и распространения инфекционных заболеваний.

Согласно абзацу 1 преамбулы Федерального закона «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» устанавливает предмет регулирования этого Закона - определение общих организационно-правовых норм в области защиты от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера.

Административный истец полагает, что предметом регулирования этого Федерального закона на 18 марта 2020 г. являлась защита от ситуаций природного и техногенного характера, к которым не относится распространение заболеваний.

Статья 1 названного Федерального закона в редакции, действующей на 18 марта 2020 года, также определяла чрезвычайную ситуацию природного и техногенного характера как обстановку на определенной территории, сложившуюся в результате аварии, опасного природного явления, катастрофы, стихийного или иного бедствия, которые могут повлечь или повлекли за собой человеческие жертвы, ущерб здоровью людей или окружающей среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности людей.

Распространение инфекционных заболеваний не было обозначено в этой статье как обстановка, создающая чрезвычайную ситуацию или угрозу ее возникновения.

Плеханов В.А. считает, что на 18 марта 2020 года у Губернатора Иркутской области не было оснований руководствоваться нормами Федерального закона «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» при угрозе распространения в Иркутской области новой коронавирусной инфекции (COVID-19).

Истец полагает, что Временно исполняющий обязанности Губернатора Иркутской области, принимая оспариваемый указ, не имел полномочий по введению режима повышенной готовности.

Административный истец указывает, что Федеральный закон от                                 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», в редакции, действовавшей на 18 марта 2020 г., не предусматривал в качестве основания для признания ситуации чрезвычайной распространение заболеваний, представляющих опасность для окружающих.

Только Федеральным законом от 1 апреля 2020 г. № 98-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» распространение заболеваний, представляющих опасность для окружающих, было признано чрезвычайной ситуаций.

Впервые гражданам было запрещено покидать места проживания пунктом 7 Указа Губернатора № 70-уг от 31.03.2020 г., вносящим изменения в текст Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. и дополняющим его пунктом 24(5), которым на граждан, проживающих на территории Иркутской области, возложена обязанность не покидать места проживания (пребывания) за исключением прямо перечисленных в пункте 24(5) Указа в действующей на момент рассмотрения дела редакции.

Административный истец полагает, что на 18 марта 2020 г. Федеральный закон «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», а также и режим повышенной готовности не могли применяться к угрозе распространения заболеваний, не относящихся к чрезвычайным ситуациям.

Формулировки обжалуемого указа в части возложения на граждан обязанности не покидать места проживания как в редакции Указа Губернатора от 31.03.2020 г. № 70-уг (пункт 24 (5)), а также в редакции Указа Губернатора от 17.04.2020 г. № 112-уг (подпункты 1-3, подпункт 7 пункта 1 идентичны.

Плеханов В.А. полагает, что обжалуемый Указ Временно исполняющего обязанности Губернатора Иркутской области основан на Федеральном законе от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», который на 18 марта 2020 г. (дату принятия обжалуемого указа) и на 31 марта 2020 г. (дату введения запрета покидать место проживания) к данным правоотношениям не подлежал применению.

Административный истец считает, что обжалуемый Указ Временно исполняющего обязанности Губернатора Иркутской области Кобзева И.И. в части возложения на граждан обязанности не покидать место проживания не отвечает требованиям ясности, недвусмысленности, адекватности, пропорциональности, соразмерности и необходимости.

По мнению административного истца, при введении ограничений на свободу передвижения высшее должное лицо субъекта Российской Федерации проигнорировало основания и порядок введения карантина, предусмотренного Федеральным законом от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», санитарными правилами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, так как обязанность граждан не покидать места проживания, установленная обжалуемым указом, не предусмотрена Федеральными законами.

Федеральный конституционный закон от 30 мая 2001 г. № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении» также не предусматривает возможности возложения на граждан обязанности не покидать места проживания. При чрезвычайном положении гражданам не запрещено выходить из квартиры (места жительства) на лестничную площадку или из подъезда.

Административный истец полагает, что обжалуемым указом по существу введен особый правовой режим жизни граждан, сходный с режимом домашнего ареста, так как гражданам запрещено покидать место проживания.

Плеханов В.А. полагает, что в оспариваемых нормативных правовых актах отсутствуют обоснования причин введения такого запрета с 31 марта    2020 г., не усматривает административный истец и обоснования целесообразности запрета гражданам выходить из квартиры на лестничную клетку, посещать соседние квартиры, выходить из подъезда многоквартирного жилого дома, находиться в парках и зонах отдыха.

Нет обоснования отличий обстановки с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-2019) на 29 марта 2020 г., когда впервые был введен запрет на выход граждан из места проживания, с предыдущими днями, когда такого запрета не было.

Обжалуемым указом установлена обязанность граждан соблюдать дистанцию до других граждан не менее 1,5 метров (социальное дистанцирование) (пункт 24 (5) Указа Губернатора введённый в действие подпунктом 1 пункта 7 Указа Губернатора № 70-уг от 31.03.2020 г.), при этом, как считает истец, отсутствует необходимость одновременного установления требования соблюдать социальное дистанцирование в 1,5 метра и введения запрета гражданам выходить из своих квартир.

Кроме того, по мнению административного истца, применяемый в обжалованном указе термин «место проживания», отсутствует                                                в законодательстве, что порождает неопределенность в том, что под этим местом понимается.

Исходя из чего, административный истец полагает, что обязывая граждан не покидать место проживание, обжалуемый указ не только входит в противоречие с федеральным законодательством и международными обязательствами Российской Федерации, но и не отвечает целям, закрепленным в части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации.

Административный истец Плеханов В.А. просит: признать недействующими положения пункта 1 Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18 марта 2020 г. «О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций» в редакции пункта 1 Указа № 125-уг от 29 апреля 2020 года «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18.03.2020 года № 59-уг» в части введения на территории Иркутской области с 20 час. 00 мин. 31 марта 2020 г. по 11 мая 2020 г. режима самоизоляции граждан; признать недействующими положения подпункта 2 пункта 24 (5) Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18 марта 2020 г. «О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций», введенного в действие пунктом 7 Указа Губернатора Иркутской области      № 70-уг от 31 марта 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18.03.2020 года № 59-уг» в части установления обязанности для граждан не покидать места проживания (пребывания).

Административный истец Тетерин В.А. обратился в Иркутский областной суд с административным исковым заявлением, в котором также оспаривает в части Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18 марта 2020 г. «О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций», а также утверждённые этим указом Правила поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки).

В обоснование исковых требований Тетерин В.А., с учетом последующих уточнений, указал, что пункт 3 Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18 марта 2020 г. «О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций» (в редакции, действующей после 25 апреля 2020 г.), пункты 1, 7 Правил поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки) противоречат нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, а именно, законодательству о санитарно-эпидемиологическом благополучии, включая Федеральный закон от                          30 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», Санитарным нормам и правилам (СанПин), постановлению Главного государственного санитарного врача Российской Федерации, Федеральному закону от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», Уставу Иркутской области, Закону Иркутской области от                             12 января 2010 г. № 1-оз «О правовых актах и правотворческой деятельности в Иркутской области».

Указывает, что оспариваемый им нормативный правовой акт применяется непосредственно в отношении него, так как он проживает на территории Иркутской области, на которой введены оспариваемые им ограничения.

Административный истец Тетерин В.А. считает, что оспариваемым нормативным правовым актом нарушаются его права право на свободу передвижения, право на свободу собраний, право на труд, право на благоприятную окружающую среду.

Согласно пункту 1.2 Постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации № 5 «О дополнительных мерах по снижению рисков завоза и распространения новой коронавирусной инфекции (2019-пСоV)» на высших должностных лиц субъектов Российской Федерации (руководителей высшего исполнительного органа государственной власти субъектов Российской Федерации) возложено полномочие своевременно вводить ограничительные мероприятия с учетом складывающейся эпидемиологической ситуации в регионе и прогноза ее развития.

Согласно официальной информации, размещенной на сайте Управления Роспотребнадзора по Иркутской области на момент первоначального введения режима всеобщей самоизоляции уровень заболеваемости населения гриппом и ОРВИ (к их числу относится и новый коронавирус COVID-19), согласно разделу I «Этиология, патогенез и патоморфология» Временных методических рекомендаций «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19)», пятая версия которых была утверждена Министерством здравоохранения России             8 апреля 2020 г.) находился ниже эпидемического порога на 33 %, в следующие недели эпидемиологическая ситуация с заболеваемостью гриппом и ОРВИ в регионе только улучшалась, находясь ниже эпидемического порога на 41, 58, 71, и 79% соответственно.

Исходя из чего, административный истец Тетерин В.А. полагает, что принимая оспариваемый нормативный акт, Губернатор Иркутской области нарушил положения пункта 1.2 Постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации № 5 «О дополнительных мерах по снижению рисков завоза и распространения новой коронавирусной инфекции (2019-пСоV)», так как эпидемический порог с заболеваемостью гриппом и ОРВИ в регионе был низким и имел динамику к улучшению в последующие недели после принятия оспариваемых ограничительных мер, и для принятия этих мер и их последующего продления отсутствовали объективные основания.

Кроме того, Главный государственный санитарный врач Российской Федерации при вынесении указанного выше Постановления от                                     2 марта 2020 г. № 5 основывался на    Федеральном законе от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», который предусматривает единственный вид ограничительного мероприятия – карантин.

Согласно статье 1 Федерального закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ ограничительные мероприятия (карантин) - административные, медико-санитарные, ветеринарные и иные меры, направленные на предотвращение распространения инфекционных заболеваний и предусматривающие особый режим хозяйственной и иной деятельности, ограничение передвижения населения, транспортных средств, грузов, товаров и животных.

В силу положения статьи 31 указанного Закона ограничительные мероприятия (карантин) вводятся в пунктах пропуска через Государственную границу Российской Федерации, на территории Российской Федерации, территории соответствующего субъекта Российской Федерации, муниципального образования, в организациях и на объектах хозяйственной и иной деятельности в случае угрозы возникновения и распространения инфекционных заболеваний. Ограничительные мероприятия (карантин) вводятся (отменяются) на основании предложений предписаний Главных государственных санитарных врачей и их заместителей решением Правительства Российской Федерации или органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации, органа местного самоуправления, а также решением уполномоченных должностных лиц федерального органа исполнительной власти или его территориальных органов, структурных подразделений, в ведении которых находятся объекты обороны и иного специального назначения. Порядок осуществления ограничительных мероприятий (карантина) и перечень инфекционных заболеваний, при угрозе возникновения и распространения которых вводятся ограничительные мероприятия (карантин), устанавливаются санитарными правилами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Так как Федеральный закон от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» не устанавливает содержание ограничительных мероприятий при введении карантина, то власти вправе устанавливать только такие ограничительные мероприятия, которые предусмотрены соответствующими правовыми актами, предоставляющими им возможность их устанавливать, действуя на основании закона и не нарушая права, свободы и законные интересы граждан.

Административный истец Тетерин В.А. полагает, что оспариваемый им нормативный правовой акт принят с нарушением полномочий субъектов Российской Федерации в области обеспечения санитарно- эпидемиологического благополучия населения, к которым в соответствии со статьей 6 указанного Закона относится принятие в соответствии с федеральными законами законов и иных нормативных правовых актов субъекта Российской Федерации и осуществление контроля за их исполнением.

Исходя из чего административный истец полагает, что при введении ограничительных мероприятий в виде карантина органы публичной власти не могут устанавливать любые запреты, действуя произвольно по своему усмотрению, а обязаны действовать строго в рамках полномочий, предоставленных им нормативными правовыми актами, а федеральное законодательство в области санитарно-эпидемиологического благополучия населения не предоставляет Губернатору Иркутской области право вводить ограничения прав, свобод и законных интересов граждан, не предусмотренные федеральным законодательством.

Санитарно-эпидемиологические правила СП 3.1.2.3117-13 «Профилактика Гриппа и других острых респираторных вирусных инфекций», утвержденные постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 18 ноября 2013 г. № 63 не предусматривают такой ограничительной меры как всеобщая самоизоляция здоровых граждан. Не указана эта мера и во Временных методических рекомендаций «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (СОVID-19), пункт 7.2 раздела 7 которых посвящен неспецифической профилактике новой коронавирусной инфекции.

Согласно данному пункту изоляция как мера профилактики предусмотрена лишь в отношении источника инфекции - больных и лиц с подозрением на заболевание.

Административный истец считает, что Губернатор Иркутской области не имел права вводить оспариваемые ограничения, нарушающие Федеральный закон от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».

В соответствии со статьей 11 Федерального закона от                                                     21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» Губернатор Иркутской области уполномочен с учетом особенностей чрезвычайной ситуации на территории субъекта Российской Федерации или угрозы ее возникновения во исполнение правил поведения, установленных в соответствии с подпунктом «а.2» статьи 10 этого Федерального закона (Правила поведения, обязательные для исполнения гражданами и организациями, при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, утвержденные Постановлением Правительства Российской Федерации от 2 апреля 2020 г. № 417) может устанавливать дополнительные обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации в соответствии с подпунктом «а.1» статьи 10 данного Федерального закона, то есть при существовании угрозы возникновения и (или) возникновении чрезвычайной ситуации федерального или межрегионального характера.

Правила поведения, обязательные для исполнения гражданами и организациями, при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, утвержденные Постановлением Правительства Российской Федерации от 2 апреля 2020 № 417, не устанавливают запретов, содержащихся в оспариваемых положениях Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г., а также не предоставляют Губернатору Иркутской области полномочия вводить ограничения прав граждан и запреты на их реализацию, не предусмотренные действующим законодательством. Указанные правила лишь ориентируют граждан на соблюдение общественного порядка, соблюдение санитарно-эпидемиологического законодательства и соблюдение иных мер.

На момент принятия оспариваемого нормативного правового акта федеральным органом исполнительной власти - Правительством Российской Федерации не объявлена угроза возникновения чрезвычайной ситуации или возникновение чрезвычайной ситуации, несмотря на то, что во всех регионах Российской Федерации предприняты меры для нераспространения коронавирусной инфекции.

Поэтому административный истец считает, что у органов государственной власти Иркутской области отсутствовали правовые основания для введения дополнительных обязательных правил поведения для граждан в рамках введения режима функционирования повышенной готовности, а оспариваемые административным истцом положения нормативного правого акта приняты государственным органом субъекта Российской Федерации с нарушением своих полномочий.

Административный истец Тетерин В.А. считает введенные обжалуемыми положениями Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. ограничения и запреты могут быть установлены лишь федеральным законом, либо при введении правового режима чрезвычайного положения, который вводится Указом Президента Российской Федерации, утверждаемым Советом Федерации (статья 88, пункт «в» части 1 статьи 101 Конституции Российской Федерации, статья 4 Федерального конституционного закона от 30 мая 2001 г. № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении»).

На момент внесения в текст Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. обжалуемых положений (а равно и на момент рассмотрения дела) правовой режим чрезвычайного положения в Российской Федерации в целом или на отдельных частях территории Российской Федерации введен не был.

Административный истец Тетерин В.А. считает, что оспариваемые им положения Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. противоречат также Уставу Иркутской области.

Неправомерность оспариваемых нормативных положений Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. административным истцом усматривается в том, что согласно пунктов 5, 6 статьи 1 Устава Иркутской области права и свободы человека и гражданина не могут быть ограничены Уставом Иркутской области, законами Иркутской области, иными правовыми актами Иркутской области, муниципальными правовыми актами.

В Иркутской области не должны издаваться правовые акты, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина.

По мнению административного истца Тетерина В.А., оспариваемые положения Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. противоречат Закону Иркутской области от 12 января 2010 г. № 1-оз «О правовых актах и правотворческой деятельности в Иркутской области».

Так, согласно требованиям статьи 20 названного выше Закона Иркутской области от 12 января 2010 г. № 1-оз тексты правовых актов должны составляться с использованием официально-делового стиля с применением простых, ясных, доступных и точных лексических формулировок, исключающих их неоднозначное толкование.

В нарушение указанной выше нормы права в Указе Губернатора                    № 59-уг от 18.03.2020 г. используются неясные и неоднозначные термины, в частности, не представляется возможным определить содержание терминов «ближайшее место приобретения продуктов, лекарств, товаров первой необходимости», «иные экстренные случаи», «прямая угроза жизни и здоровью».

Административный истец Тетерин В.А. просит суд признать недействующим пункт 3 Указа Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг «О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций» (в редакции на 1 мая 2020 г.), а также признать недействующими, пункты 1 и 7 Правил поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (СОVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки), этого указа, утвержденные Указом Губернатора Иркутской области от 9 апреля 2020 г. № 92-уг «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18.03.2020 года № 59-уг» (в редакции на 1 мая 2020 г.).

Определением Иркутского областного суда от 28 апреля 2020 г. административные исковые заявления Плеханова В.А. и Тетерина В.А. объединены в одно производство.

В судебное заседание административный истец Плеханов В.А. не явился, направил суду ходатайство о рассмотрении дела в свое отсутствие, указал, что явится в судебное заседание не может, так как выполняет обязанности адвоката в судебном заседании по уголовному делу, назначенному на это же время, свои уточненные административные исковые требования поддержал, представил отзыв на дополнительные возражения на исковое заявление представителя административного ответчика, ранее до перерыва, участвуя в судебном заседании Плеханов В.А., также свои исковые требования поддержал, полагал, что административный иск Тетерина В.А. также полежит удовлетворению.

Административный истец Тетерин В.А. в судебном заседании свое уточненное административное исковое заявление от 5 мая 2020 г. поддержал, просил его требования удовлетворить в полном объеме, также полагал, что административные исковые требования Плеханова В.А. также подлежат удовлетворению.

Представители административного истца Тетерина В.А. – Пономаренко Д.Н., действующий на основании доверенности, уточненные исковые требования своего доверителя поддержал в полном объеме, также полагал, что административный иск Плеханова В.А. подлежит удовлетворению.

Представители административного истца Тетерина В.А. – адвокат Иванец В.С., действующий на основании ордера, уточненные исковые требования своего доверителя поддержал в полном объеме, также полагал, что административный иск Плеханова В.А. подлежит удовлетворению, поскольку оспариваемым нормативным актом нарушены также требования Международного права, гарантирующего права и свободы личности.

Административный ответчик Временно исполняющий обязанности Губернатора Иркутской области Кобзев И.И., надлежащим образом извещенный о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явился, о причинах неявки суду не сообщил.

Представитель административного ответчика Временно исполняющего обязанности Губернатора Иркутской области Кобзева И.И. – Хороших К.А., действующий на основании доверенности, представил суду отзывы и дополнения к ним на исковые заявления Плеханова В.А. и Тетерина В.А., в которых просил в удовлетворении заявленных исковых требований отказать.

Суд, выслушав мнение явившихся в судебное заседание лиц, заключение прокурора Вафиной Г.А., совещаясь на месте, руководствуясь статьей 150 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, определил рассматривать дело в отсутствие неявившихся лиц.

Выслушав объяснения административных истцов, представителей Тетерина В.А. – Пономаренко Д.Н. и Иванца В.С., поддержавших уточненные административные исковые требования, представителя административного ответчика Временно исполняющего обязанности Губернатора Иркутской области Кобзева И.И. – Хороших К.А., просившего в удовлетворении исковых требований отказать, исследовав материалы настоящего административного дела, заслушав заключение прокурора Вафиной Г.А., полагавшей, что административные исковые требования Плеханова В.А. и Тетерина В.А. удовлетворению не подлежат, оценив собранные по делу доказательства в соответствии с требованиями статьи 84 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, суд находит оснований для удовлетворения административных исковых требований Плеханова В.А. и Тетерина В.А.

Судом установлено, что 18 марта 2020 г. в связи с угрозой распространения чрезвычайной ситуации, в целях принятия мер, направленных на профилактику распространения коронавирусной инфекции COVID-19 Временно исполняющим обязанности Губернатора Иркутской области Кобзевым И.И. был издан нормативный правовой акт - Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг «О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций», который опубликован 19 марта 2020 г. за № 3800202003190001 на официальном интернет-портале правовой информации http://publication.pravo.gov.ru, а также в общественно-политической газете «Областная» № 30 от 23.03.2020 г.

На момент рассмотрения дела Указ Губернатора Иркутской области              № 59-уг от 18.03.2020 г. действует в редакции Указов Губернатора Иркутской области № 61-уг от 20.03.2020 г., № 65-уг от 27.03.2020 г.,                     № 66-уг от 28.03.2020 г., № 67-уг от 29.03.2020 г., № 70-уг от 31.03.2020 г., № 74-уг от 01.04.2020 г., № 78-уг от 04.04.2020 г., № 84-уг от 06.04.2020 г., № 92-уг от 09.04.2020 г., № 101-уг от 13.04.2020 г., № 110-уг от 15.04.2020 г.,                         № 112-уг от 17.04.2020 г., № 116-уг от 24.04.2020 г. № 117-уг от 25.04.2020 г.,                  № 118-уг от 26.04.2020 г., № 125-уг от 29.04.2020 г.

Указы Губернатора Иркутской области «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг» опубликованы на официальном интернет-портале правовой информации http://publication.pravo.gov.ru: указ № 61-уг от 20.03.2020 г., опубликован 26.03.2020 г., номер опубликования: 3800202003260003 (на официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области http://www.ogirk.ru опубликован 25.03.2020 г.), указ № 65-уг от 27.03.2020 г. опубликован 30.03.2020 г. номер опубликования: 3800202003300003 (на официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области http://www.ogirk.ru опубликован 27.03.2020 г.); указ № 66-уг от 28.03.2020 г. опубликован 30.03.2020 г., номер опубликования: 3800202003300004 (на официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области http://www.ogirk.ru опубликован 28.03.2020 г.); указ № 67-уг от 29.03.2020 г., опубликован 30.03.2020 г., номер опубликования: 3800202003300006 (на официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области http://www.ogirk.ru опубликован 30.03.2020 г.); указ 70-уг от 31.03.2020 г., опубликован 01.04.2020 г., номер опубликования: 3800202004010002 (на официальном интернет портале http://www.ogirk.ru опубликован                  31.03.2020 г.), указ № 74-уг от 01.04.2020 г., опубликован 03.04.2020 г., номер опубликования: 3800202004030002 (на официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области http://www.ogirk.ru опубликован 02.04.2020 г.); указ № 78-уг от 04.04.2020 г., опубликован 06.04.2020 г., номер опубликования: 3800202004060002 (на официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области http://www.ogirk.ru опубликован 04.04.2020 г.); указ № 84-уг от 06.04.2020 г., опубликован 07.04.2020 г., номер опубликования: 3800202004070003 (на официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области http://www.ogirk.ru опубликован 06.04.2020 г.); указ № 92-уг от 09.04.2020 г., опубликован 10.04.2020 г., номер опубликования: 3800202004100005 (на официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области http://www.ogirk.ru опубликован 09.04.2020 г.); указ № 101-уг от 13.04.2020 г., опубликован 14.04.2020 г., номер опубликования: 3800202004140001 (на официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области http://www.ogirk.ru опубликован 13.04.2020 г.); указ № 110-уг от 15.04.2020 г., опубликован 16.04.2020 г., номер опубликования: 3800202004160005 (на официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области http://www.ogirk.ru опубликован 15.04.2020 г.); указ № 112-уг от 17.04.2020 г., опубликован 20.04.2020 г., номер опубликования: 3800202004200002 (на официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области http://www.ogirk.ru опубликован 17.04.2020 г.); указ № 116-уг от 24.04.2020 г. опубликован 28.04.2020 г., номер опубликования: 3800202004280007 (на официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области http://www.ogirk.ru опубликован 24.04.2020 г.); указ № 117-уг от 25.04.2020 г., опубликован 27.04.2020 г., номер опубликования: 3800202004270001 (на официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области http://www.ogirk.ru опубликован 25.04.2020 г.); указ № 118-уг от 26.04.2020 г., опубликован 28.04.2020 г., номер опубликования: 3800202004280010 (на официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области http://www.ogirk.ru опубликован 27.04.2020 г.); указ № 125-уг от 29.04.2020 г., опубликован 30.04.2020 г., номер опубликования: 3800202004300006 (на официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области http://www.ogirk.ru опубликован 29.04.2020 г.).

В соответствии со статьей 51, части 2 (1) статьи 54 Закона Иркутской области от 12 января 2010 г. № 1-оз (в ред. от 08.10.2019) «О правовых актах Иркутской области и правотворческой деятельности в Иркутской области», Закон Иркутской области от 10.07.2014 № 90-оз (ред. от 27.12.2018)                           «О сетевом издании, учреждаемом для обнародования (официального опубликования) правовых актов органов государственной власти Иркутской области, иной официальной информации», официальное опубликование правовых актов области осуществляется в печатном средстве массовой информации и сетевом издании, учрежденных органами государственной власти области для обнародования (официального опубликования) правовых актов органов государственной власти области, иной официальной информации, а также на «Официальном интернет-портале правовой информации» (www.pravo.gov.ru), а равно на «Официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области» (ogirk.ru) административным ответчиком выполнены надлежащим образом требования законодательств об опубликовании оспариваемого нормативного правового акта, а также нормативных правовых актов, вносящих в него изменения.

Как предусмотрено частью 2 статьи 57 Закона Иркутской области от 12 января 2010 г. № 1-оз (в ред. от 08.10.2019) «О правовых актах Иркутской области и правотворческой деятельности в Иркутской области» правовые акты Губернатора Иркутской области, Правительства Иркутской области, министерств и иных исполнительных органов государственной власти области, их территориальных подразделений вступают в силу с момента их подписания, если иной порядок не установлен соответствующим правовым актом Губернатора Иркутской области, Правительства Иркутской области, министерства или иного исполнительного органа государственной власти области.

Оспариваемый административными истцами нормативный правовой акт, а также внесенные в него изменения вступили в силу со дня их подписания, они впервые были официально опубликованы на «Официальном интернет-портале правовой информации Иркутской области» (ogirk.ru)).

Обсуждая вопрос о надлежащем ответчике по настоящему делу суд приходит к следующим выводам.

Административными истцами оспариваются нормативные правые акты Губернатора Иркутской области.

Пунктом 1 статьи 17 Федерального закона от 06 октября 1999 года       № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» предусмотрено, что в субъекте Российской Федерации устанавливается система органов исполнительной власти во главе с высшим исполнительным органом государственной власти субъекта Российской Федерации.

В соответствии со статьей 57 Устава Иркутской области Губернатор Иркутской области является высшим должностным лицом Иркутской области.

Согласно части 2 статьи 68 Устава Иркутской области в случаях, установленных федеральным законом, обязанности Губернатора Иркутской области исполняет Временно исполняющий обязанности Губернатора Иркутской области, назначаемый Президентом Российской Федерации.

Указом Президента Российской Федерации от 12 декабря 2019 г.                    № 600 «О досрочном прекращении полномочий Губернатора Иркутской области» Временно исполняющим обязанности Губернатора Иркутской области с 12 декабря 2019 г. назначен Кобзев И.И. до вступления в должность лица, избранного Губернатором Иркутской области.

Как предусмотрено статьями 62 (1), 64-66 Устава Иркутской области первый заместитель Губернатора Иркутской области также является Председателем Правительства Иркутской области.

Судом установлено, что на основании Указа Временно исполняющего обязанности Губернатора Иркутской области Кобзева И.И. № 24-угк от                   16 марта 2020 г. обязанности первого заместителя Губернатора Иркутской области - председателя Правительства Иркутской области с Дата изъята исполняет Зайцев К.Б.

Как следует из положений стати 59 Устава Иркутской области, статьи 11 Закона Иркутской области от 12 января 2010 г. № 1-оз (в ред. от 08.10.2019) «О правовых актах Иркутской области и правотворческой деятельности в Иркутской области» Губернатором Иркутской области на основании и во исполнение Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных актов Президента Российской Федерации, постановлений Правительства Российской Федерации, Устава Иркутской области и законов области издаются нормативные правовые акты в форме указов и акты индивидуального правового регулирования (ненормативные правовые акты) в форме распоряжений.

Указы и распоряжения Губернатора Иркутской области не должны противоречить Конституции Российской Федерации, федеральным конституционным законам, федеральным законам, принятым по предметам ведения Российской Федерации и предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, указам Президента Российской Федерации, постановлениям Правительства Российской Федерации, Уставу Иркутской области и законам области.

Указы и распоряжения Губернатора Иркутской области должны содержать указание на правовые акты, на основании и во исполнение которых издается соответствующий правовой акт.

Указы и распоряжения Губернатора Иркутской области издаются посредством их подписания Губернатором Иркутской области.

Таким образом, оспариваемый Указ Губернатора Иркутской области       № 59-уг от 18.03.2020 г. и изменения в него изданы в установленной для данного вида нормативных правовых актов форме – в форме указа, подписаны должностным лицом, уполномоченным на издание такого рода нормативных правовых актов Иркутской области – Временно исполняющим обязанности Губернатора Иркутской области Кобзевым И.И.

Согласно статьи 62 (1) Устава Иркутской области, статьи 11(1) указанного выше Закона Иркутской области от 12 января 2010 г. № 1-оз правовые акты первого заместителя Губернатора Иркутской области издаются в форме распоряжений.

Судом установлено, что оспариваемые Правила поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки), введенные в действие с 9 апреля 2020 г., изложены в Приложении № 1 к Указу Губернатора Иркутской области                     № 92-уг от 09.04.2020 г., подписаны надлежащим должностным лицом - исполняющим обязанности первого заместителя Губернатора Иркутской области - Председателя Правительства Иркутской области Зайцевым К.Б., уполномоченным на принятие такого рода и в такой форме нормативных правовых актов, вместе с тем, определяя в качестве надлежащего ответчика Временно исполняющего обязанности Губернатора Иркутской области Кобзева И.И. по требованиям о признании этих Правил недействующими в части, суд исходит из того, что из положений Указа Губернатора Иркутской области № 92-уг от 09.04.2020 г. следует, что эти Правила также утверждены Указом Временно исполняющего обязанности Губернатора Иркутской области Кобзевым И.И. и являются частью подписанного им Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г., кроме того, указами Временно исполняющего обязанности Губернатора Иркутской области Кобзева И.И. неоднократно вносились изменения в данные Правила, действующие в редакции на момент вынесения решения судом по настоящему административному делу.

Таким образом, суд приходит к выводу о том, что оспариваемые Правила поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки) изданы в установленной для данного вида нормативных правовых актов форме, подписаны должностными лицами, уполномоченными на издание такого рода нормативных правовых актов Иркутской области

Из текста оспариваемого Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. следует, что указ принят в связи с угрозой возникновения чрезвычайной ситуации, связанной с распространением новой коронавирусной инфекции, вызванной 2019-nCoV, на территории Российской Федерации, в целях обеспечения предотвращения завоза и распространения коронавирусной инфекции, вызванной 2019-nCoV, на территории Иркутской области, в соответствии с Федеральным законом от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ                  «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», Положением о единой государственной системе предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 30 декабря 2003 года № 794, постановлениями Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 24 января 2020 года № 2 «О дополнительных мероприятиях по недопущению завоза и распространения новой коронавирусной инфекции, вызванной 2019-nCoV», от 31 января 2020 года            № 3 «О проведении дополнительных санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий по недопущению завоза и распространения новой коронавирусной инфекции, вызванной 2019-nCoV», от 2 марта 2020 года № 5 «О дополнительных мерах по снижению рисков завоза и распространения новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV)», от                           13 марта 2020 года № 6 «О дополнительных мерах по снижению рисков распространения Covid-2019», в соответствии со статьей 59 Устава Иркутской области.

Пункт 1 Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от                    18.03.2020 г., который оспаривает Плеханов В.А. в первоначальной редакции изложен следующим образом: « 1. Ввести на территории Иркутской области с 20-00 часов 18 марта 2020 года режим функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций.».

В последующем данный пункт в Указе Губернатора Иркутской области № 70-уг от 31 марта 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года № 59-уг» был изложен в новой редакции: «1. Ввести на территории Иркутской области с 20-00 часов 18 марта 2020 года режим функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций.

Ввести на территории Иркутской области с 20-00 часов 31 марта 2020 года по 5 апреля 2020 года режим самоизоляции граждан.».

Далее пункт 1 Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. излагался в редакциях Указа Губернатора Иркутской области                                 № 78-уг от 4 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года № 59-уг», а также в редакции Указа Губернатора Иркутской области № 92-уг от 9 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года                 № 59-уг» следующего содержания: « 1. Ввести на территории Иркутской области с 20.00 часов 18 марта 2020 года режим функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций.», которая действует на момент рассмотрения настоящего административного дела.

Впервые самоизоляции на территории Иркутской области для граждан, достигших 65 летнего возраста в период с 30 марта 2020 г. по 5 апреля        2020 г., была установлена Указом Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. со дня принятия Указа Губернатора Иркутской области                 № 65-уг от 27 марта 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года № 59-уг», в этой части административными истцами не обжалуется.

В дальнейшем пункт 1 Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. со дня принятия Указа Губернатора Иркутской области                          № 70-уг от 31 марта 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года № 59-уг» (подпункт 1 пункта 1 этого Указа № 70-уг) были внесены изменения следующего содержания: «Ввести на территории Иркутской области с 20-00 часов 31 марта 2020 года по 5 апреля 2020 года режим самоизоляции граждан.», в соответствии с которыми режим самоизоляции на территории Иркутской области стал распространять не только на граждан достигших 65 летнего возраста и лиц, прибывших из-за рубежа и мест, где зафиксировано распространение новой коронавирусной инфекции, но и на всех граждан, находящихся на территории Иркутской области, в том числе на административных истцов Плеханова В.А. и Тетерина В.А.

Кроме того, пунктом 7 Указа Губернатора Иркутской области № 70-уг                       от 31 марта 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года № 59-уг» с 31 марта 2020 г. Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г., в частности, дополнен пунктом 24(5), согласно подпункту 2, которого на территории Иркутской области обязали: «2) граждан не покидать места проживания (пребывания), за исключением случаев обращения за экстренной (неотложной) медицинской помощью и случаев иной прямой угрозы жизни и здоровью, случаев следования к месту (от места) осуществления деятельности (в том числе работы), которая не приостановлена в соответствии с настоящим указом, осуществления деятельности, связанной с передвижением по территории Иркутской области, в случае, если такое передвижение непосредственно связано с осуществлением деятельности, которая не приостановлена в соответствии с настоящим указом (в том числе оказанием транспортных услуг и услуг доставки), а также следования к ближайшему месту приобретения товаров, работ, услуг, реализация которых не ограничена в соответствии с настоящим указом, выгула домашних животных на расстоянии, не превышающем 100 метров от места проживания (пребывания), выноса отходов до ближайшего места накопления отходов;», оспаривает административный истец Плеханов В.А.

Далее в соответствии с Указом Губернатора Иркутской области                            № 78-уг от 4 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года № 59-уг» в Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. внесены изменения, Указ                              № 59-уг дополнен пунктами 2, 3, 4 следующего содержания: «2. Определить Иркутскую область территорией, на которой предусматривается комплекс ограничительных и иных мероприятий, направленных на обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия населения, в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 2 апреля 2020 года № 239 «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)»; «3. Установить Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки (далее - порядок передвижения) (прилагается).»; «4. Ввести на территории Иркутской области с 5 апреля 2020 года по                      12 апреля 2020 года режим самоизоляции граждан в соответствии с порядком передвижения.».

Таким образом, вследствие внесенных Указом Губернатора Иркутской области № 78-уг от 4 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года № 59-уг» пункт                            1 Указа № 59-уг изложен в первоначальной редакции, из него исключено указание на введение на территории Иркутской области с 20-00 часов                      31 марта 2020 года по 5 апреля 2020 года режима самоизоляции граждан.

Пункты 2,3,4 Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. изложены в новой редакции, действующей с 4 апреля 2020 г. Иркутская область определена территорией, на которой предусматривается комплекс ограничительных и иных мероприятий, направленных на обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия населения, в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 2 апреля 2020 года № 239 «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)», и пунктом 3 этого установлен Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки (далее - порядок передвижения), который изложен в Приложении к указу Губернатора Иркутской области № 78-уг от 4 апреля 2020 г. и установлен Указом Губернатора Иркутской области № 50-уг от 18.03.2020 г.

Также с момент принятия Указа Губернатора Иркутской области           № 78-уг от 04.04.2020 г., пункт 4 Указа Губернатора Иркутской области          № 59-уг от 18.03.2020 г. изложен в новой редакции и предусматривающей введение на территории Иркутской области с 5 апреля 2020 года по 12 апреля 2020 года режима самоизоляции граждан в соответствии с порядком передвижения.

Далее в Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. были внесены изменения Указом Губернатора Иркутской области № 84-уг от 6 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг», которые не затронули оспариваемые административными истцами Плехановым В.А. и Тетериным В.А. положения Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г.

Указом Губернатора Иркутской области № 92-уг от 9 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта      2020 г. № 59-уг», с 9 апреля 2020 г. в частности пункты 1-4 Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. изложены в следующей редакции: «1. Ввести на территории Иркутской области с 20.00 часов 18 марта 2020 года режим функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций. 2. Определить Иркутскую область территорией, на которой предусматривается комплекс ограничительных и иных мероприятий, направленных на обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия населения в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от              2 апреля 2020 года № 239 «О мерах по обеспечению санитарно- эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)». 3.    Ввести на территории Иркутской области с 5 апреля 2020 года по 12 апреля 2020 года режим самоизоляции граждан в соответствии с Правилами поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядком передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки). 4.    Установить Правила поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки) (прилагаются)».

Правила поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки) в новой редакции, введенные в действие с 9 апреля 2020 г., изложены в Приложении № 1 к Указу Губернатора Иркутской области № 92-уг от 09.04.2020 г., подписанном исполняющим обязанности первого заместителя Губернатора Иркутской области - Председателя Правительства Иркутской области Зайцевым К.Б. и утверждены Указом Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г.

Положения пунктов 1, 2, 5, 7 этих Правил, являющихся частью Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г., подписанного Временно исполняющим обязанности Кобзевым И.И., оспаривал административный истец Тетерин В.А. до уточнения своих исковых требований от 5 мая 2020 г.

В дальнейшем в Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. внесены изменения Указом Губернатора Иркутской области                    № 96-уг от 10 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг», продлен срок самоизоляции граждан до 19 апреля 2020 г., в пункте 1 и 2 Правил поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки), слова «по 12 апреля» заменены словами «по 19 апреля», а также введены новые пункты которые административным истцом Тетериным В.А. не оспариваются.

Далее в Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. внесены изменения Указом Губернатора Иркутской области № 101-уг от                     13 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг», Указом Губернатора Иркутской области № 110-уг от 15 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг внесены изменения, которые оспариваемых административными истцами положений не затрагивают.

Также в Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. внесены изменения Указом Губернатора Иркутской области № 112-уг от                    17 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг», которыми, в частности, в пункте 3 Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. продлен срок самоизоляции граждан до 26 апреля 2020 г., также в пункте 1 и 2 Правил поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки) слова «по 19 апреля» заменены словами по «26 апреля».

Далее в Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. также внесены изменения Указом Губернатора Иркутской области № 116-уг от     24 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг», которыми, в частности, в пункте 3 Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. продлен срок самоизоляции граждан до 30 апреля 2020 г., также в пункте 1 и 2 Правил поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки) слова «по 26 апреля» заменены словами по «30 апреля», пункт 1 дополнен абзацем седьмым следующего содержания: «6) обращения за предоставлением услуг по погребению и (или) участия в погребении.», в пункте 2 абзац второй изложен в следующей редакции: «1) соблюдать социальное дистанцирование: дистанцию до других граждан не менее 1,5 метра, в том числе в общественных местах, и не менее 1 метра в общественном транспорте, за исключением случаев оказания услуг по перевозке пассажиров и багажа легковым такси;».

В Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. также внесены изменения Указом Губернатора Иркутской области № 117-уг от      25 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг», которые не затронули оспариваемых административными истцами положений Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г.

Далее в Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. также внесены изменения Указом Губернатора Иркутской области № 118-уг от 25 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг», которыми в Правила поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки) внесены изменения, не затрагивающие оспариваемых административными истцами положений Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г.

В Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. внесены изменения Указом Губернатора Иркутской области № 125-уг от       29 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг», которыми, в частности, в пункте 3 Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. продлен срок самоизоляции граждан до 11 мая 2020 г., в Правила поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки) внесены изменения, которыми: в пункте 1 в абзаце первом слова «по 30 апреля» заменены словами «по 11 мая», абзац третий изложен в следующей редакции: «2) следования к ближайшему месту приобретения (торговли) продуктами, лекарствами и товарами первой необходимости, выноса отходов до ближайшего места накопления отходов и обратно;», пункт дополнен дополнить абзацем восьмым следующего содержания: «7) следования от места проживания (пребывания) к загородным жилым строениям, дачным (жилым), садовым домам, земельным участкам в целях ведения садоводства, огородничества, личного подсобного хозяйства (и обратно), при условии соблюдении маршрута следования и наличия документов, подтверждающих ведение личного подсобного хозяйства или занятие садоводством, огородничеством (членская книжка, правоустанавливающие документы на земельный участок с целевым назначением: ведение личного подсобного хозяйства, садоводства, огородничества и др.) преимущественно на личном транспорте.»; в пункте 2 в абзаце первом слова «по 30 апреля» заменены словами «по 11 мая», абзац второй изложен в следующей редакции: «1) соблюдать дистанцию до других граждан не менее 1,5 метра (социальное дистанцирование), в том числе в общественных местах, за исключением случаев оказания услуг по перевозке пассажиров и багажа общественным транспортом и легковым такси;».

Далее в Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. внесены изменения Указом Губернатора Иркутской области № 132-уг от       30 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг», которыми в Правилах поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядке передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки) в пункте 1 абзац первый изложен в следующей редакции: «1. Лица, находящиеся на территории Иркутской области, в период с 5 апреля по 11 мая 2020 года вправе передвигаться по территории Иркутской области в следующих случаях:», абзац шестой изложить в следующей редакции: «5) следования к месту (от места) осуществления деятельности следующими организациями, индивидуальными предпринимателями: на которые не распространяется действие указов Президента Российской Федерации от 2 апреля 2020 года № 239 «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)», от 28 апреля 2020 года № 294 «О продлении действия мер по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)»; деятельность которых ограничена в соответствии с федеральным и областным законодательством;», также пункт 2 изложен в следующей редакции: «2. Лица, находящиеся на территории Иркутской области, в период с 5 апреля по 11 мая 2020 года обязаны: 1)    соблюдать дистанцию до других граждан не менее 1,5 метра (социальное дистанцирование), в том числе в общественных местах, за исключением случаев оказания услуг по перевозке пассажиров и багажа общественным транспортом и легковым такси; 2)    иметь при себе документ, удостоверяющий личность, иные документы, предусмотренные настоящими Правилами, в случае нахождения вне места проживания (пребывания). Лицам, находящимся на территории Иркутской области, в период с 5 апреля по 11 мая 2020 года рекомендуется при посещении магазинов и других помещений организаций, деятельность которых не приостановлена, и совершении поездок в общественном транспорте использовать средства индивидуальной защиты органов дыхания (маски и т.п.).».

В Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. внесены изменения Указом Губернатора Иркутской области № 133-уг от 30 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг», которые оспариваемых административными истцами положений не затрагивают.

Далее в Указ Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. внесены изменения Указом Губернатора Иркутской области № 101-уг от         1 мая 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг», которые оспариваемых административными истцами положений не затрагивают.

При объявлении перерыва в судебном заседании, административному истцу Плеханову В.А. судом разъяснена необходимость уточнения заявленных им исковых требований в части указания в просительной части административного искового заявления на оспариваемые им пункты Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г.

Уточнения исковых требований от 30 апреля 2020 г. представлены истцом суду в электронном виде и содержат уточнения применительно к положениям Указа Губернатора Иркутской области № 125-уг от 29.04.2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг», при этом указанный судом недостаток просительной части административного иска в части точного указания на оспариваемых истцом положения Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. исправлены не в полной мере, поэтому суд при разрешении административных исковых требований Плеханова В.А. исходит из текста его административного искового заявления, применительно к просительной части иска.

Таким образом, на момент рассмотрения настоящего административного дела с учетом уточнений административных исковых требований истец Плеханов В.А. оспаривает пункт 1 Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г., в редакции Указа Губернатора Иркутской области № 125-уг от 29 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 г. № 59-уг», в следующей редакции: «1. Ввести на территории Иркутской области с 20.00 часов 18 марта 2020 года режим функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций.», действующей на момент внесения в Указ № 59-уг изменений Указом Губернатора Иркутской области № 133 от 01.05.2020 г., также исходя из текста уточненного искового заявления от 30 апреля 2020 г. Плехановым В.А. оспаривается введение на территории Иркутской области Указом Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.05.2020 г. режима самоизоляции граждан с 20 часов 00 мин с 31 марта 2020 г. по 11 мая 2020 года.

Кроме этого Плехановым оспаривается действующий с 31 марта 2020 г. подпункт 2 пункта 24 (5) Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г., введенный пунктом 7 Указа Губернатора Иркутской области            № 70-уг от 1 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года № 59-уг», обязывающий на территории Иркутской области «2) граждан не покидать места проживания (пребывания), за исключением случаев обращения за экстренной (неотложной) медицинской помощью и случаев иной прямой угрозы жизни и здоровью, случаев следования к месту (от места) осуществления деятельности (в том числе работы), которая не приостановлена в соответствии с настоящим указом, осуществления деятельности, связанной с передвижением по территории Иркутской области, в случае, если такое передвижение непосредственно связано с осуществлением деятельности, которая не приостановлена в соответствии с настоящим указом (в том числе оказанием транспортных услуг и услуг доставки), а также следования к ближайшему месту приобретения товаров, работ, услуг, реализация которых не ограничена в соответствии с настоящим указом, выгула домашних животных на расстоянии, не превышающем 100 метров от места проживания (пребывания), выноса отходов до ближайшего места накопления отходов».

С учетом уточнения исковых требований административный истец Тетерин В.А. на момент рассмотрения настоящего административного дела оспаривает пункт 3 Указа Губернатора Иркутской области от 18 марта                   2020 г. № 59-уг «О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций» (в ред. Указов Губернатора Иркутской области от 09.04.2020 г.              № 92-уг, от 10.04.2020 г. № 96-уг, от 17.04.2020 г. № 112-уг, от 24.04.2020 г.                            № 116-уг, от 29.04.2020 г. № 125-уг) по состоянию на 1 мая 2020 г. следующего содержания: «3. Ввести на территории Иркутской области с        5 апреля 2020 года по 11 мая 2020 года режим самоизоляции граждан в соответствии с Правилами поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядком передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки).», а также пункты 1 и 7 Правил поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (СОVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки), этого указа, утвержденные Указом Губернатора Иркутской области от 9 апреля 2020 г. № 92-уг «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18.03.2020 года № 59-уг» (в редакции Указов Губернатора Иркутской области от 09.04.2020 г. № 92-уг, от 10.04.2020 г. № 96-уг, от 13.04.2020 г. № 101-уг, от 15.04.2020 г. № 110-уг, от 17.04.2020 г. № 112-уг, от 24.04.2020 г. № 116-уг, от 26.04.2020 г. № 118-уг, от 29.04.2020 г.               № 125-уг, от 30.04.2020 г. № 132-уг (по состоянию на 1 мая 2020 г.) следующего содержания:

- пункт 1 - «1. Лица, находящиеся на территории Иркутской области, в период с 5 апреля по 11 мая 2020 года вправе передвигаться по территории Иркутской области в следующих случаях:

1) следования к месту (от места) работы, которая не приостановлена в соответствии с федеральными и областными правовыми актами;

2) следования к ближайшему месту приобретения (торговли) продуктами, лекарствами и товарами первой необходимости, выноса отходов до ближайшего места накопления отходов и обратно;

3) выгула домашних животных на расстоянии, не превышающем 100 метров от места проживания (пребывания);

4) обращения за экстренной (неотложной) медицинской помощью и случаев иной прямой угрозы жизни и здоровью и иных экстренных случаев;

5) следования к месту (от места) осуществления деятельности следующими организациями, индивидуальными предпринимателями:

на которые не распространяется действие указов Президента Российской Федерации от 2 апреля 2020 года № 239 «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)», от 28 апреля 2020 года № 294 «О продлении действия мер по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)»;

деятельность которых ограничена в соответствии с федеральным и областным законодательством;

6) обращения за предоставлением услуг по погребению и (или) участия в погребении;

7) следования от места проживания (пребывания) к загородным жилым строениям, дачным (жилым), садовым домам, земельным участкам в целях ведения садоводства, огородничества, личного подсобного хозяйства (и обратно), при условии соблюдения маршрута следования и наличия документов, подтверждающих ведение личного подсобного хозяйства или занятие садоводством, огородничеством (членская книжка, правоустанавливающие документы на земельный участок с целевым назначением: ведение личного подсобного хозяйства, садоводства, огородничества и др.) преимущественно на личном транспорте.»;

- пункт 7 – «7. Передвижение лиц в пределах Иркутской области на личном транспорте возможно в случаях, установленных в пункте 1 настоящих Правил.».

Обсуждая довод административных истцов об отсутствии полномочий у Губернатора Иркутской области вводить оспариваемым указом режим самоизоляции граждан, выражающийся в установлении для граждан специального порядка перемещения на территории Иркутской области суд исходит из ниже следующего.

В соответствии с положениями статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, заключенной в г. Риме 4 ноября 1950 года, с изменениями от 13 мая 2004 года, каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

Согласно статьи 2 Протокола № 4 «Об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый Протокол к ней», подписан в г. Страсбурге 16 сентября 1963 года, закреплено:

- каждый, кто на законных основаниях находится на территории какого-либо государства, имеет в пределах этой территории право на свободу передвижения и свободу выбора местожительства (пункт 1);

- пользование этими правами не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности или общественного спокойствия, для поддержания общественного порядка, предотвращения преступлений, охраны здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц (пункт 3);

- права, признанные в пункте 1, могут также, в определенных районах, подлежать ограничениям, вводимым в соответствии с законом и обоснованным общественными интересами в демократическом обществе (пункт 4).

Согласно части 1 статьи 23 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.

Частью 1 статьи 24 Конституции Российской Федерации закреплено, что сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются.

Частью 1 статьи 27 Конституции Российской Федерации каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства.

Положениями части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации предусматривают, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

В соответствии с частью 3 статьи 56 Конституции Российской Федерации не подлежат ограничению права и свободы, предусмотренные статьями 20, 21, 23 (часть 1), 24, 28, 34 (часть 1), 40 (часть 1), 46 - 54 Конституции Российской Федерации.

Из приведенных выше положения Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи с положениями Конвенции о защите прав человека и основных свобод следует, что:

- не подлежат ограничению право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (часть 1 статьи 23 Конституции Российской Федерации); не допускается сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия (часть 1 статьи 24 Конституции Российской Федерации);

- право граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации не является абсолютным, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации оно может быть ограничено федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

В соответствии со статьей 1 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 г. № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» (далее - Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 г.                  № 5242-1) в соответствии с Конституцией Российской Федерации и международными актами о правах человека каждый гражданин Российской Федерации имеет право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации, ограничение права граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации допускается только на основании закона.

Положения статьи 8 названного Закона Российской Федерации от         25 июня 1993 г. № 5242-1 предусматривают, что право граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации в соответствии с законами Российской Федерации может быть ограничено: в пограничной зоне; в закрытых военных городках; в закрытых административно-территориальных образованиях; в зонах экологического бедствия; на отдельных территориях и в населенных пунктах, где в случае опасности распространения инфекционных и массовых неинфекционных заболеваний и отравлений людей введены особые условия и режимы проживания населения и хозяйственной деятельности; на территориях, где введено чрезвычайное или военное положение.

Правоотношения, возникающие в процессе деятельности органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, а также предприятий, учреждений и организаций независимо от их организационно-правовой формы и населения в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, регулируются Федеральным законом

от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ «О защите населения и территорий                    от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».

В статье 1 названного Федерального закона от 21 декабря 1994 года       № 68-ФЗ (в редакции, действовавшей на момент принятия оспариваемого Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. в первоначальной редакции) приведены понятия «чрезвычайной ситуации» и «предупреждение чрезвычайной ситуации», под которыми понималось: «чрезвычайная ситуация - это обстановка на определенной территории, сложившаяся в результате аварии, опасного природного явления, катастрофы, стихийного или иного бедствия, которые могут повлечь или повлекли за собой человеческие жертвы, ущерб здоровью людей или окружающей среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности людей, а под «предупреждением чрезвычайных ситуаций» понимался комплекс мероприятий, проводимых заблаговременно и направленных на максимально возможное уменьшение риска возникновения чрезвычайных ситуаций, а также на сохранение здоровья людей, снижение размеров ущерба окружающей среде и материальных потерь в случае их возникновения.

В редакции статьи 1 Федерального закона от 21 декабря 1994 года         № 68-ФЗ, введенной в действие Федеральным законом от 1 апреля 2020 г.    № 98-ФЗ, и действующей с 1 апреля 2020 г., под «чрезвычайной ситуацией» понимается обстановка на определенной территории, сложившаяся в результате аварии, опасного природного явления, катастрофы, распространения заболевания, представляющего опасность для окружающих, стихийного или иного бедствия, которые могут повлечь или повлекли за собой человеческие жертвы, ущерб здоровью людей или окружающей среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности людей.

Согласно статьи 2 Федерального закона от 21 декабря 1994 года           № 68-ФЗ (в редакции, действовавшей на момент принятия оспариваемого Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. в первоначальной редакции, так и после 1 апреля 2020 г.) правовое регулирование отношений в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций основывается на общепризнанных принципах и нормах международного права и осуществляется настоящим Федеральным законом, принимаемыми в соответствии с ним федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации. Органы местного самоуправления в пределах своих полномочий могут принимать муниципальные правовые акты, регулирующие отношения, возникающие в связи с защитой населения и территорий от чрезвычайных ситуаций.

В соответствии с подпунктом «а» пункта 10 статьи 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ (в редакции, действовавшей на момент принятия оспариваемого Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. в первоначальной редакции) при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, а также при установлении уровня реагирования для соответствующих органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций Правительственная комиссия по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и обеспечению пожарной безопасности или должностное лицо, установленные пунктами 8 и 9 настоящей статьи (к которым относится высшее должностное лицо субъекта Российской Федерации, в частности, Губернатор Иркутской области, может принимать дополнительные меры по защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, в том числе: ограничивать доступ людей и транспортных средств на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, а также в зону чрезвычайной ситуации (подпункт «а» пункта 10); приостанавливать деятельность организации, оказавшейся в зоне чрезвычайной ситуации, если существует угроза безопасности жизнедеятельности работников данной организации и иных граждан, находящихся на ее территории (подпункт «г» пункта 10); осуществлять меры, обусловленные развитием чрезвычайной ситуации, не ограничивающие прав и свобод человека и гражданина и направленные на защиту населения и территорий от чрезвычайной ситуации, создание необходимых условий для предупреждения и ликвидации чрезвычайной ситуации и минимизации ее негативного воздействия (подпункт «д» пункта 10).

В статье 11 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ (в редакции, действовавшей на момент принятия оспариваемого Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. в первоначальной редакции) были закреплены полномочия органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, в частности органы государственной власти субъектов Российской Федерации:

- принимают в соответствии с федеральными законами законы и иные нормативные правовые акты в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера (подпункт «а» пункта 1 статьи 11);

- осуществляют подготовку и содержание в готовности необходимых сил и средств для защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, а также подготовку населения в области защиты от чрезвычайных ситуаций (подпункт «б» пункта 1 статьи 11);

- принимают решения об отнесении возникших чрезвычайных ситуаций к чрезвычайным ситуациям регионального или межмуниципального характера, вводят режим повышенной готовности или чрезвычайной ситуации для соответствующих органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций (подпункт «м» пункта 1 статьи 11).

С 1 апреля 2020 г. статья 11 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ была дополнена пунктами «у» и «ф» наделяющая органы государственной власти субъектов Российской Федерации дополнительными полномочиями:

- устанавливать обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации в соответствии с подпунктом «м» настоящего пункта (подпункт «у» пункта 1 статьи 11, введен Федеральным законом от 1 апреля 2020 г. № 98-ФЗ);

- с учетом особенностей чрезвычайной ситуации на территории субъекта Российской Федерации или угрозы ее возникновения во исполнение правил поведения, установленных в соответствии с подпунктом «а.2» статьи 10 настоящего Федерального закона, могут устанавливать дополнительные обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации в соответствии с подпунктом «а.1» статьи 10 настоящего Федерального закона (подпункт «ф» пункта 1 статьи 11, введен Федеральным законом от 1 апреля 2020 г. № 98-ФЗ).

Согласно статье 19 Федерального закона от 21 декабря 1994 года              № 68-ФЗ, в редакции Федерального закона от 1 апреля 2020 г. № 98-ФЗ, граждане Российской Федерации обязаны соблюдать законы и иные нормативные правовые акты Российской Федерации, законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, выполнять установленные правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации.

В силу подпункта «а.2» статьи 10 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ (в редакции на 1 апреля 2020 г.) Правительство Российской Федерации устанавливает обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации. Указанные Правила утверждены постановлением Правительства Российской Федерации от                            2 апреля 2020 г. № 417 (далее - Правила поведения от 02.04.2020 г.).

Согласно подпунктам «а, б» пункта 3 Правил поведения от               02.04.2020 г. при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, или в зоне чрезвычайной ситуации граждане обязаны:

а) соблюдать общественный порядок, требования законодательства Российской Федерации о защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения;

б) выполнять законные требования (указания) руководителя ликвидации чрезвычайной ситуации, представителей экстренных оперативных служб и иных должностных лиц, осуществляющих мероприятия по предупреждению и ликвидации чрезвычайной ситуации (далее – уполномоченные должностные лица).

В силу подпунктов «в, г» пункта 3 Правил поведения при угрозе возникновения или возникновении чрезвычайной ситуации гражданам запрещается:

     осуществлять действия, создающие угрозу собственной безопасности, жизни и здоровью (подпункт «в»);

     осуществлять действия, создающие угрозу безопасности, жизни, здоровью, санитарно-эпидемиологическому благополучию иных лиц, находящихся на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, или в зоне чрезвычайной ситуации (подпункт г»).

    Анализируя положения части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, статей 1 и 8 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» на отдельных территориях и в населенных пунктах, где в случае опасности распространения инфекционных и массовых неинфекционных заболеваний и отравлений людей введены особые условия и режимы проживания населения и хозяйственной деятельности, право граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации в соответствии с законами Российской Федерации может быть ограничено.

    Исходя из чего, суд полагает, что такими особыми условиями проживания населения на территории в случае опасности распространения инфекционных и массовых неинфекционных заболеваний и отравлений людей, поскольку не установлено иное, может быть установленный в рамках режима повышенной готовности порядок как въезда, так и перемещения граждан, в том числе на личном транспорте, на этой территории где существует угроза развития чрезвычайной ситуации.

    При этом правовое регулирование отношений в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций осуществляется непосредственно Федеральным законом от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».

    В соответствии со статьями 1 и 2, подпунктами «а, м», а также введенных с 1 апреля 2020 г. подпунктов «у, ф» пункта 1 статьи 11 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ к полномочиям органов государственной власти субъектов Российской Федерации отнесено:

    - принятие законов и иных нормативных правовых актов в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера;

    - принятие решения об отнесении возникших чрезвычайных ситуаций к чрезвычайным ситуациям регионального или межмуниципального характера, введение режима повышенной готовности для соответствующих органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций;

    - установление обязательных для исполнения гражданами и организациями правил поведения при введении режима повышенной готовности.

    Подпунктом «а» пункта 10 статьи 4.1 Федерального закона от    21 декабря 1994 года № 68-ФЗ предусмотрено, что при введении режима повышенной готовности руководитель ликвидации чрезвычайной ситуации, которым является должностное лицо субъекта Российской Федерации, вправе принимать дополнительные меры по защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, в том числе ограничивать доступ людей и транспортных средств на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации. В силу статьи 19 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ граждане Российской Федерации обязаны соблюдать, в том числе законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, выполнять установленные правила поведения при введении режима повышенной готовности.

    Согласно подпункту «а.2» статьи 10 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ, подпункту «б» пункта 3 Правил поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, утвержденных постановлением Правительства РФ от 2 апреля 2020 года                № 417, граждане обязаны выполнять законные требования (указания) руководителя ликвидации чрезвычайной ситуации, представителей экстренных оперативных служб и иных должностных лиц, осуществляющих мероприятия по предупреждению и ликвидации чрезвычайной ситуации.

С учетом приведенных норм части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации и положений статей 1 и 8 Закона РФ от 25 июня 1993 г. № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации», статей 1 и 2, подпункта «а» пункта 10 статьи 4.1, подпункта «а.2» статьи 10, подпунктов «а, м, у, ф» пункта 1 статьи 11 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ    «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» к полномочиям органов государственной власти субъектов Российской Федерации отнесено принятие иных нормативных правовых актов в области защиты населения, в том числе направленных на ограничение права граждан на свободу передвижения в пределах территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации; установление обязательных для исполнения гражданами и организациями правил поведения при введении режима повышенной готовности.

Доводы административных истцов о нарушении положений статьи 27, части 3 статьи 56 Конституции Российской Федерации, положения статей 1 и 8 Закона РФ от 25 июня 1993 г. № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации», о необходимости принятия специального федерального закона, направленного на ограничение права граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, основаны на неправильном применении и толковании норм права.

Положения части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации и положения статей 1 и 8 Закона РФ от 25 июня 1993 года № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» по вопросам возможности ограничения прав граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации отсылают к закону Российской Федерации. Таким законом, регулирующим правовые отношения в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, является Федеральный закон от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».

Именно положениями данного Федерального закона установлены полномочия органов государственной власти субъектов Российской Федерации по принятию законов и иных нормативных правовых актов в области защиты населения, в том числе направленных на ограничение права граждан на свободу передвижения в пределах территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации; установление обязательных для исполнения гражданами и организациями правил поведения при введении режима повышенной готовности; а также обязанность граждан Российской Федерации соблюдать нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, выполнять установленные правила поведения при введении режима повышенной готовности.

Правовое регулирование положений подпункта «а» пункта 10 статьи 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ направлено на ограничение доступа людей и транспортных средств на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации. Понятие «ограничения доступа» включает в себя и понятие «ограничение передвижения людей и транспортных средств на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации». Вследствие этого доводы административных истцов об отсутствии полномочий у органов субъекта устанавливать ограничения перемещения на территории, в частности, Иркутской области основаны на неправильном толковании норм права.

Не состоятельны ссылки административных истцов на положения Федерального конституционного закона от 30 мая 2001 г. № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении», Федерального закона от 30 марта 1999 г.                № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», так как данные нормативные правовые акты, предусматривающие полномочия органов государственной власти субъектов Российской Федерации при введении чрезвычайного и военного положения, не регулируют спорные правоотношения, поскольку оспариваемый Указ Губернатора Иркутской области и указы, вносящие в него изменения, приняты в связи с введением режима повышенной готовности, а вопрос целесообразности введения иного режима к компетенции суда не относится.

Приведенные выше положения законодательства Российской Федерации действовали на момент принятия оспариваемого административным истцом Тетериным В.А. пункта 3 Указа Губернатора Иркутской области № 50-уг от 18.03.2020 г. в редакции Указов Губернатора Иркутской области «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года № 59-уг» № 78-уг от 4 апреля 2020 г., № 92-уг от 9 апреля 2020 г., № 96-уг от 1о апреля 2020 г., № 112-уг от 17 апреля     2020 г., № 116-уг от 24 апреля 2020 г.,№ 125-уг от 29 апреля 2020 г., а также введения Правил поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядка передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки)» Указом Губернатора Иркутской области от 9 апреля 2020 г. № 92-уг                       «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18.03.2020 года № 59-уг» в редакции Указов Губернатора Иркутской области от № 92-уг от 9 апреля 2020 г., № 96-уг от 10 апреля 2020 г., № 101-уг от 13 апреля            2020 г., № 110-уг от 15 апреля 2020 г., № 112-уг, от 17 апреля 2020 г.,                                 № 116-уг, от 24 апреля 2020 г., № 118-уг от 26 апреля 2020 г., № 125-уг от 29.04.2020 г., № 132-уг от 30 апреля 2020 г., пункты 1 и 7, которых оспаривает административный истец Тетерин В.А.

Как предусмотрено пунктом 25 Положения о единой государственной системе предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 30 декабря 2003 года № 794, решениями руководителей федеральных органов исполнительной власти, государственных корпораций, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления и организаций о введении для соответствующих органов управления и сил единой системы режима повышенной готовности или режима чрезвычайной ситуации определяются, в том числе перечень мер по обеспечению защиты населения от чрезвычайной ситуации или организации работ по ее ликвидации.

Согласно подпункту «б» пункта 28 Положения о единой государственной системе предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 30 декабря 2003 года № 794, основными мероприятиями, проводимыми органами управления и силами единой системы, в режиме повышенной готовности являются, в том числе принятие оперативных мер по предупреждению возникновения и развития чрезвычайных ситуаций, снижению размеров ущерба и потерь в случае их возникновения, а также повышению устойчивости и безопасности функционирования организаций в чрезвычайных ситуациях.

Исходя из приведенных норм действующего федерального, а также законодательства Иркутской области, к полномочиям Губернатора Иркутской области, как высшего должностного лица Иркутской области, возглавляющего высший исполнительный орган государственной власти Иркутской области, отнесено: введение режима повышенной готовности; принятие нормативных правовых актов в области защиты населения; принятие решений, определяющих основные направления политики и организации защиты населения и территорий города от чрезвычайных ситуаций; принятие оперативных мер по предупреждению возникновения и развития чрезвычайных ситуаций; определение перечня мер по обеспечению защиты населения от чрезвычайной ситуации или организации работ по ее ликвидации; установление обязательных для исполнения гражданами и организациями правил поведения при введении режима повышенной готовности; принятие дополнительных мер по защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, в том числе ограничивать доступ людей и транспортных средств на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации.

Анализируя положения приведенных выше нормативных правовых актов, наличия на территории Иркутской области на 18 марта 2020 г. угрозы возникновения чрезвычайной ситуации, связанной с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-2019), учитывая постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 24 января 2020 года № 2 «О дополнительных мероприятиях по недопущению завоза и распространения новой коронавирусной инфекции, вызванной 2019-nCoV», от 31 января 2020 года № 3 «О проведении дополнительных санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий по недопущению завоза и распространения новой коронавирусной инфекции, вызванной 2019-nCoV», от 2 марта 2020 года № 5 «О дополнительных мерах по снижению рисков завоза и распространения новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV)», от 13 марта 2020 года № 6 «О дополнительных мерах по снижению рисков распространения Covid-2019» суд приходит к выводу о том, что Временно исполняющим обязанности Губернатора Иркутской области Кобзевым И.И. правомерно, в пределах полномочий, предоставленных ему федеральным и региональным законодательством, с 18 марта 2020 г. на территории Иркутской области введен режим повышенной готовности, для соответствующих органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, именуемый в оспариваемом указе как «режим функционирования повышенной готовности» для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций.

Исходя из содержания принятых в Указе Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. мер реагирования по предотвращению возникновения чрезвычайной ситуации на территории Иркутской области, связанной с распространением новой коронавирусной инфекции, использованное в указе наименование режима повышенной готовности как «режим функционирования повышенной готовности» не нарушает действующее в этой сфере законодательство, поскольку этот режим по существу является режимом повышенной готовности, предусмотренным законом, а их терминологическое различие не является существенным.

Наличие на момент принятия оспариваемого Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г. эпидемиологической обстановки на территории Иркутской области по распространению новой коронавирусной инфекции COVID-2019 достаточной для введения режима повышенной готовности подтверждаются указанными постановлениями Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 24 января 2020 года № 2 «О дополнительных мероприятиях по недопущению завоза и распространения новой коронавирусной инфекции, вызванной 2019-nCoV», от 31 января 2020 года № 3 «О проведении дополнительных санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий по недопущению завоза и распространения новой коронавирусной инфекции, вызванной 2019-nCoV», от 2 марта 2020 года № 5 «О дополнительных мерах по снижению рисков завоза и распространения новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV)», от 13 марта 2020 года № 6 «О дополнительных мерах по снижению рисков распространения Covid-2019».

Кроме того, наличие оснований для сохранения режима повышенной готовности на момент рассмотрения настоящего административного дела, динамики распространения новой коронавирусной инфекции на территории Иркутской области подтверждается письмом Управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Иркутской области от 30 апреля 2020 г. № 38-00-11/79-4182-2020, согласно которому по данным мониторинга состояния заболеваемости новой коронавирусной инфекцией на 28 апреля 2020 на территории Иркутской области зарегистрировано 105 случаев заболевания с показателем 4,38 на 100 тысяч населения (показатель заболеваемости по Российской Федерации составил на 100 тыс. населения 59,35). Из общего числа пациентов с COVID-2019 выздоровело 37, случаев COVID-2019 с летальным исходом зарегистрировано 4.

В эпидпроцесс вовлечено 14 административных территорий области, с максимальным количеством случаев на территории г. Иркутска - 60 случаев, что составляет 57,7% и Иркутского района – 10 (9,6%). Случаи COVID-2019 так же зарегистрированы на территории г. Ангарска - 8 (7,7%), Черемховского района- 6 (5,8%), Осинского района - 3 (2,9 %), Шелеховского района - 3 (2,9%), г Усолье - Сибирское - 4 (3,8%), единичные случаи зарегистрированы в гг. Братске - 1, Усть-Илимске - 1, Аларском - 1, Усть-Кутском - 1, Нукутском - 2, Зиминском - 2, Усть - Удинском -1 районах.

По клинике заболевания бессимптомное течение COVID-2019 определено у 57 заболевших что составляет более половины зарегистрированных случаев 54,3 %, по Российской Федерации данный показатель составляет 43,4%. С клиникой внебольничных пневмоний выявлено 19 заболевших -18,1 % (РФ - 22,8%). С клиникой ОРВИ 29 -27,6 % (по РФ -29,7%).

Всего под медицинским наблюдением по административным территориям области находятся 2005 человек, в том числе 613 человек по контакту в границах очага COVID-2019.

Также согласно оперативной информации по коронавирусу на 5 мая 2020 г. размещенной на официальном портале Иркутской области (www/irkobl.ru) подтвержденных случаев заболевания новой коронавирусной инфекцией (COVID-2019) составляет 231 человек (прирост за сутки 31 человек), в том числе: 159 человек госпитализировано (прирост за сутки 31 человек), из них 32 человека госпитализировано из обсерваторов); 1 человек проходит лечение в Забайкальском крае; 65 человека выздоровело; 6 человек умерло.

При указанных выше обстоятельствах суд находит несостоятельным довод административного истца Тетерина В.А. о нарушении Временно исполняющим обязанности Губернатора Иркутской области Кобзевым И.И. при принятии оспариваемого нормативного правового акта пункта 1.2 Постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации № 5 от 2 марта 2020 г. «О дополнительных мерах по снижению рисков завоза и распространения новой коронавирусной инфекции (2019-пСоV)», поскольку оспариваемый указ принят с учетом складывающейся эпидемиологической ситуации в регионе и прогноза ее развития.

С учетом изложенного также является необоснованным довод административного истца Тетерина В.А. об отсутствии объективных оснований для введения ограничительных мер и их продления, так как эпидемический порог с заболеваемостью гриппом и ОРВИ в регионе был на момент принятия оспариваемого указа низким и имел динамику к улучшению в последующие недели после принятия оспариваемых ограничительных мер.

Исходя из изложенного выше доводы административных истцов Плеханова В.А. и Тетерина В.А., касающиеся отсутствия оснований для введения режима повышенной готовности на территории Иркутской области, опровергаются собранными по делу доказательствами.

В соответствии с подпунктом «в» пункта 2 Указа Президента Российской Федерации от 2 апреля 2020 г. № 239 «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» высшим должностным лицам субъектов Российской Федерации предписано обеспечить разработку и реализацию комплекса ограничительных и иных мероприятий, в том числе установить особый порядок передвижения на соответствующей территории лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки.

Учитывая изложенные выше, суд находит соответствующим законодательству Российской Федерации, а также законодательству Иркутской области, действующему на момент рассмотрения настоящего административного дела, введенный на территории Иркутской области режим самоизоляции граждан, ограничивающий права граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах территории, путем возложения на население обязанности соблюдать установленные правила поведения, направленные на недопущение распространения на территории Иркутской области коронавирусной инфекции, а также предписывающий не покидать места проживания (пребывания), за исключением определенный случаев, первоначально был установлен в подпункте 2 пункта 24 (5) Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г., введенном в него Указом Губернатора         № 70-уг от 31.03.2020 г., детализированных Указом Губернатора Иркутской области № 78-уг от 4 апреля 2020 г. в Порядке передвижения на территории иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки, который был дополнен в Правилах поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (СОVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки), введенных Указом Губернатора Иркутской области № 92-уг от           9 апреля 2020 г., действующих с учетом последующих изменений на 1 мая 2020 г.

Доводы административных истцов Тетерина В.А. и Плеханова В.А. о том, что режим самоизоляции определен терминологически неправильно, поскольку он не является добровольным, за его нарушение предусмотрено административное наказание, о том, что самоизоляция сходна с арестом являются несостоятельными, поскольку по существу самоизоляция арестом не является, а избранное законодателем терминологическое обозначение режима, при котором применяются установленное для населения на территории Иркутской области правила поведения, юридического значения для дела не имеет, так как действительный смысл этого понятия возможно установить через определяющие его содержание нормы, устанавливающих правила поведения на территории Иркутской области.

Оспариваемые положения Указа Губернатора Иркутской области                   № 59-уг от 18.03.2020 г. устанавливают порядок передвижения граждан, в том числе с использованием транспорта, в пределах территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, чем затрагивает право граждан на свободу передвижения в пределах этой территории, что является допустимым в силу положений части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, положений статей 1 и 8 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 г. № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации», статей 1 и 2, пункта 10 статьи 4.1, подпункта «а.2» статьи 10, подпунктов «а, м, у, ф» пункта 1 статьи 11 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».

Суд находит несостоятельным и доводы административного истца Плеханова В.А. об отсутствии у Губернатора Иркутской области полномочий на введение режима самоизоляции и подпункта 2 пункта 24 (5) с 31 марта 2020 г. Указом Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г., действующего в редакции Указа Губернатора Иркутской области № 70-уг от 31 марта 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года №59-уг», по приведенным ниже основаниям.

Правовое регулирование, в соответствии с которым были приняты оспариваемые административными истцами нормативные правые акты Губернатора Иркутской области охватываются периодом до и после 1 апреля 2020 года, когда вступил в силу Федеральный закон от 1 апреля 2020 г.             № 98-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций», которым наряду с другими внесены изменения в отдельные положения Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».

Как было указано выше с 31 марта 2020 г. в соответствии с Указом Губернатора Иркутской области № 70-уг от 1 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года        № 59-уг» с на территории Иркутской области с 20-00 часов 31 марта 2020 года по 5 апреля 2020 года (продлен в соответствии с последующими изменениями, вносимыми в указ до 12 мая 2020 г.) введен режим самоизоляции граждан, а также пункт 24 (5) Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г., которым на граждан возложена обязанность не покидать места проживания (пребывания), за исключением случаев обращения за экстренной (неотложной) медицинской помощью и случаев иной прямой угрозы жизни и здоровью, случаев следования к месту (от места) осуществления деятельности (в том числе работы), которая не приостановлена в соответствии с настоящим указом, осуществления деятельности, связанной с передвижением по территории Иркутской области, в случае, если такое передвижение непосредственно связано с осуществлением деятельности, которая не приостановлена в соответствии с настоящим указом (в том числе оказанием транспортных услуг и услуг доставки), а также следования к ближайшему месту приобретения товаров, работ, услуг, реализация которых не ограничена в соответствии с настоящим указом, выгула домашних животных на расстоянии, не превышающем 100 метров от места проживания (пребывания), выноса отходов до ближайшего места накопления отходов.

Суд исходит из того, что право граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации не является абсолютным, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации оно может быть ограничено федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Статьей 8 Закон Российской Федерации от 25 июня 1993 г. № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» предусматривает, что право граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации в соответствии с законами Российской Федерации может быть ограничено на отдельных территориях и в населенных пунктах, где в случае опасности распространения инфекционных и массовых неинфекционных заболеваний и отравлений людей введены особые условия и режимы проживания населения и хозяйственной деятельности.

Как было указано выше, положения части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации и положения статей 1 и 8 Закона РФ от 25 июня 1993 года № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» по вопросам возможности ограничения прав граждан Российской Федерации на свободу передвижения и выбор места проживания в виде установления особых условий проживания, к которым относится и принятие специальных правил поведения и передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации отсылают к закону Российской Федерации.

Таким законом, регулирующим правовые отношения в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, является Федеральный закон от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», действовавшего в редакции до 1 апреля 2020 г.

Федеральным законом от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» (в редакции до 1 апреля 2020 г.) под «чрезвычайной ситуацией» понималась - обстановка на определенной территории, сложившаяся в результате аварии, опасного природного явления, катастрофы, стихийного или иного бедствия, которые могут повлечь или повлекли за собой человеческие жертвы, ущерб здоровью людей или окружающей среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности людей, а под «предупреждением чрезвычайных ситуаций» понимался комплекс мероприятий, проводимых заблаговременно и направленных на максимально возможное уменьшение риска возникновения чрезвычайных ситуаций, а также на сохранение здоровья людей, снижение размеров ущерба окружающей среде и материальных потерь в случае их возникновения

Понятие «природное явления» является общим (родовым) и включает в частные (видовые) понятия, классифицированные в зависимости от сферы проявления, часть из которых легализована в нормативных актах.

Как следует из Словаря по географии. 2015 (https://geography_ru.academic.ru/) под «Природным явлением» понимается факт или событие, происходящее в природной среде, которое может быть описано и научно объяснено.

Гражданская защита. Понятийно-терминологический словарь приводит определение понятия «Опасное природное явление», под которым понимаются - авария или опасное техногенное происшествие, широко распространенная инфекционная болезнь людей, сельскохозяйственных животных и растений, а также применение современных средств поражения, в результате чего произошла или может возникнуть ЧС (Гражданская защита. Понятийно-терминологический словарь. - М.: Издательство «Флайст», Информационно-издательский центр «Геополитика». Под общей редакцией Ю. Л. Воробьева. 2001.)

Среди групп таких природных явлений выделяется группа «Биологические явления», которая включает, в том числе, эпидемии - повышенное распространение инфекционных болезней.

Таким образом, чрезвычайная ситуация может быть вызвана таким природным явление как эпидемия, пандемия обусловленные повышенным распространением инфекционных болезней.

Исходя из чего суд приходит к выводу о том, что и до 1 апреля 2020 г. Федеральным законом от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» имел достаточный понятийный аппарат для определения ситуации с повышенным распространением инфекционных болезней эпидемий и пандемии как чрезвычайной ситуации, что опровергает утверждения административного истца Плеханова В.А. об отсутствии в указанном выше Законе определения чрезвычайной ситуации как распространение инфекционных болезней эпидемий и пандемии.

После внесенных в него изменений с 1 апреля 2020 г. эти положения закона дополнительно конкретизированы указанием на то, что чрезвычайная ситуация может быть вызвана распространением заболевания, представляющего опасность для окружающих.

Согласно статьи 2 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ (в редакции, действовавшей на момент принятия оспариваемого Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. в первоначальной редакции) правовое регулирование отношений в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций осуществлялось настоящим Федеральным законом, принимаемыми в соответствии с ним федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации.

Как предусмотрено пунктом 6 статьи 4.1 Федерального закона от                    21 декабря 1994 года № 68-ФЗ, органы управления и силы единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций функционируют в режиме:

а) повседневной деятельности - при отсутствии угрозы возникновения чрезвычайной ситуации;

б) повышенной готовности - при угрозе возникновения чрезвычайной ситуации;

в) чрезвычайной ситуации - при возникновении и ликвидации чрезвычайной ситуации.

В статье 11 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ (в редакции, действовавшей на момент принятия оспариваемого Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. в первоначальной редакции) были закреплены полномочия органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, в частности органы государственной власти субъектов Российской Федерации были наделены правом принимать в соответствии с федеральными законами законы и иные нормативные правовые акты в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера (подпункт «а» пункта 1 статьи 11).

На территории Иркутской области с 18 марта 2020 г. введен режим повышенной готовности.

Согласно подпункту «а» пункта 10 статьи 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ (в редакции, действовавшей на момент принятия оспариваемого Указа Губернатора № 59-уг от 18.03.2020 г. в первоначальной редакции) при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации Губернатор Иркутской области, может принимать как основные так и дополнительные меры по защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций.

Положениями данного Федерального закона установлены полномочия органов государственной власти субъектов Российской Федерации по принятию законов и иных нормативных правовых актов в области защиты населения, в том числе направленных на установление, предусмотренных статьей 8 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» ограничений прав граждан Российской Федерации на свободу передвижения и выбор места проживания в виде установления особых условий проживания, к которым относится и принятие специальных правил поведения и передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации в пределах территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации; установление обязательных для исполнения гражданами и организациями правил поведения при введении режима повышенной готовности; а также обязанность граждан Российской Федерации соблюдать нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, выполнять установленные правила поведения при введении режима повышенной готовности.

Учитывая, что правовое регулирование положений подпункта «а» пункта 10 статьи 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ (в редакции до 1 апреля 2020 г.) направлено на ограничение доступа людей и транспортных средств на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, а понятие «ограничения доступа» включает в себя и понятие «ограничение передвижения людей и транспортных средств на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации» органы государственной власти субъекта Российской Федерации, в частности, Губернатор Иркутской области был также уполномочен устанавливать ограничения перемещения на территории.

Таким образом, введение с 31 марта 2020 г. на территории Иркутской области оспариваемыми нормативными правовыми актами режима самоизоляции граждан, выразившегося в установлении правил поведения в оспариваемом административным истцом Плехановым В.А. подпункте                      2 пункта 24 (5) Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от                      18.03.2020 г. (в редакции Указа Губернатора Иркутской области № 70-уг от 31 марта 2020 г.) относится к компетенции Губернатора Иркутской области и является правомерным, поэтому эти доводы не приняты судом как основанные на неправильном толковании норм прав, регулирующих спорные правоотношения.

Суд находит, что не подлежат правовой оценке в рамках абстрактного нормоконтроля доводы административных истцов о нецелесообразности и неэффективности мер, принятых оспариваемым Указом Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18.03.2020 г., в редакции последующих указов, вносящих в него изменения, а также нарушения при издании этого нормативного акта требований законодательства к юридической техники, наличия в оспариваемо нормативном правовом акте понятий не установленных законодательством, что может повлечь различное их толкование на практике, так как в соответствии с частью 8 статьи 213 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации для правильного разрешения дела эти обстоятельства не имеют юридического значения.

Учитывая наличие правового регулирования возможности ограничения права гражданина на передвижение, в том числе с использование транспортных средств, выбор места жительства на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, основания применения которых соответствуют общим принципам Международного права, суд находит несостоятельным доводы административных истцов и представителей Тетерина В.А. о нарушении положениями оспариваемых нормативных правовых актов нормам Международного права.

Иные доводы административных истцов и представителей Тетерина В.А. не ставят под сомнение выводы суда по настоящему административному делу.

В соответствии с частью 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Согласно статье 19 Федерального закона от 21 декабря 1994 года                  № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» граждане Российской Федерации обязаны соблюдать, в том числе законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, выполнять установленные правила поведения при введении режима повышенной готовности.

По решению Всемирной организации здравоохранения 30 января               2020 г. эпидемиологической ситуации, вызванной вспышкой новой коронавирусной инфекции (COVID-2019) присвоен уровень международной опасности, объявлена чрезвычайная ситуация международного значения,                  11 марта 2020 года ситуация признана пандемией.

С учетом приведенных норм права, а также наличием реальной угрозы распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) на территории Российской Федерации, в том числе, Иркутской области, которое повлекло и может еще повлечь человеческие жертвы, нанесение ущерба здоровью людей, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности населения, оспариваемые нормативные правовые акты, в том числе возлагающие на граждан обязанности публично-правового характера в виде ограничения права на свободу передвижения в пределах территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, необходимость соблюдения правил при передвижении, в том числе, с использованием личного автотранспорта, направлены в приоритетном порядке на защиту населения, его здоровья и предотвращение массового распространения коронавирусной инфекции (COVID-2019). При этом суд исходит из того, что граждане Российской Федерации обязаны добросовестно осуществлять предоставленные им права и обязанности, не нарушать права и свободы других лиц.

В соответствии с пунктом 2 части 2 статьи 215 Кодекса административного    судопроизводства Российской Федерации, если оспариваемый полностью или в части нормативный правовой акт признается соответствующим иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, суд принимает решение об отказе в удовлетворении заявленных требований.

Руководствуясь статьями 178-180, 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, суд

Р Е Ш И Л :

в удовлетворении административных исковых требований Плеханова В.А. к Временно исполняющему обязанности Губернатора Иркутской области Кобзеву И.И. о признании недействующими: пункта 1 Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18 марта 2020 г. «О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций» в редакции подпункта 1 пункта 1 Указа Губернатора Иркутской области № 125-уг от 29 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года № 59-уг» в части введения на территории Иркутской области с 20 час. 00 мин 31 марта 2020 г. по 11 мая 2020 г. режима самоизоляции граждан; подпункта 2 пункта 24 (5) Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18 марта 2020 г. введённого пунктом 7 Указа Губернатора Иркутской области № 70-уг от       31 марта 2020 г. в части установления обязанности для граждан не покидать места проживания (пребывания), а также административных исковых требований Тетерина В.А. к Временно исполняющему обязанности Губернатора Иркутской области Кобзеву Игорю Ивановичу о признании недействующими пункта 3 Указа Губернатора Иркутской области № 59-уг от 18 марта 2020 г. «О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций» (в редакции, действующей на 1 мая 2020 г.), пунктов 1, 7 Правил поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой короновирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки), установленных этим указом, введенных Указом Губернатора Иркутской области № 92-уг от 9 апреля 2020 г. «О внесении изменений в указ Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года № 59-уг» (в редакции, действующей на 1 мая 2020 г.) – отказать.

Решение может быть обжаловано в месячный срок со дня принятия решения суда в окончательной форме в Пятый апелляционный суд общей юрисдикции путём подачи апелляционной жалобы через Иркутский областной суд.

Председательствующий                                                           А.С. Папуша

Мотивированное решение изготовлено Дата изъята