Дело № 7У-246/2020

Постановления

ШЕСТОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                    №77-440\2020

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

суда кассационной инстанции

08 апреля 2020 года                                                                                  г.Самара

Судебная коллегия по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Назинкиной Н.В.,

судей Плисяковой О.О., Самитова М.Р.,

при секретаре Божко Ю.А.,

с участием прокурора Казанцевой Т.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе адвоката Бабина А.А. в защиту интересов осуждённой Кудояровой Зайтуны Нагимовны на приговор мирового судьи судебного участка № 4 по Демскому району г. Уфы Республики Башкортостан от 11 апреля 2019 года и апелляционное постановление судьи Демского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 19 сентября 2019 года

По приговору мирового судьи судебного участка № 4 по Демскому району г. Уфы Республики Башкортостан от 11 апреля 2019 года

Кудоярова Зайтуна Нагимовна, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес> <адрес>, несудимая,

осуждена по ч. 2 ст. 118 УК РФ к 2 годам ограничения свободы, на основании ст. 78 УК РФ и п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ освобождена от назначенного наказания в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

Приговором решена судьба вещественных доказательств.

Апелляционным постановлением судьи Демского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 19 сентября 2019 года приговор мирового судьи оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи Назинкиной Н.В., мнение прокурора Казанцевой Т.В., полагавшей, что приговор подлежит отмене, а уголовное дело направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, судебная коллегия

установила:

Приговором суда Кудоярова З.Н. признана виновной в том, что, являясь врачом-акушером женской консультации Поликлиники № ГО <адрес> <адрес> в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей на этапе ведения беременности Костиной, допустила дефекты оказания медицинской помощи, что привело к внутриутробной гибели плода последней и повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью, по признаку прерывания беременности.

Преступление совершено при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе адвокат Бабин А.А. выражает несогласие с состоявшимися в отношении Кудояровой З.Н. судебными решениями, считает их незаконными и необоснованными, постановленными с существенными нарушениями требований уголовного и уголовно-процессуального законов.

Считает, что выводы органов предварительного расследования и суда первой инстанции полностью противоречат вступившему в законную силу решению Дёмского районного суда г. Уфы от 1 февраля 2016 года суда по гражданскому делу, согласно которому удовлетворены исковые требования Костиной Э.В. к ГБУЗ ГКБ № <адрес> о компенсации морального вреда, причинённого действиями медицинских сотрудников данного лечебного заведения, в связи с некачественным оказанием медицинской помощи при поступлении его подзащитной в акушерское отделение указанной больницы, состоящих в прямой причинной связи с гибелью плода осужденной. Указывает, что данное решение имеет преюдициальное значение для суда и должно приниматься без дополнительной проверки.

Также отмечает, что уголовное дело рассмотрено с нарушением подсудности, поскольку тяжкий вред здоровью потерпевшей был причинён в роддоме МБУЗ РБ ГКБ № <адрес>, расположенном по адресу: <адрес>, и данное уголовное дело подлежало направлению по подсудности мировому судье судебного участка № по <адрес>, к юрисдикции которого относится указанный адрес.

Обращает внимание на то, что времени для ознакомления с материалами дела и для подготовки к апелляционному обжалованию приговора было недостаточно, не предоставлена возможность в установленный законом срок подать замечания на протокол судебного заседания, однако данные доводы суд апелляционной инстанции оставил без удовлетворения.

Помимо этого, отмечает, что суд апелляционной инстанции необоснованно отказал стороне защиты в ходатайстве об исследовании доказательств по делу и рассмотрел апелляционные жалобы без проверки доказательств, несмотря на возражения стороны защиты и потерпевшей. Указывает, что исследование данных доказательств вызвано необходимостью допроса экспертов и специалистов, показания которых имеет важное значение для установления истины по делу, а также выяснения вопроса об обстоятельствах изъятия и предоставления на экспертные исследования гистологического материала плаценты Костиной, так ни в одном из шести протоколов выемки, имеющихся в материалах уголовного дела не указано, что гистологические стекла изымались.

При проведении судебно-медицинской экспертизы в <адрес>, заключение № от ДД.ММ.ГГГГ, равно как и при проведении судебно-медицинской экспертизы в <адрес>, заключение № от ДД.ММ.ГГГГ, в распоряжение экспертов гистологические препараты плаценты ФИО8 представлены не были, в связи с тем, что они были утеряны, как показывает ФИО8 в протоколах допроса в качестве потерпевшей, равно как и в заявлениях, представленных ею в процессе предварительного следствия. Также в исследовательской части заключения экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ приведена выдержка из материалов гражданского дела №, согласно которой ДД.ММ.ГГГГ в ГБУЗ РБ ГКБ № <адрес> межрайонным следственным отделом отправлен запрос № на предоставление влажного архива и парафиновых блоков по ФИО8, ДД.ММ.ГГГГ получен ответ № за подписью заместителя главного врача ФИО9 о том, что влажный архив и парафиновые блоки в 2014 году не хранились, ввиду отсутствия документов, регламентирующих сроки хранения на тот период. В связи с чем возникают сомнения в принадлежности гистологического материала плаценты ФИО8, сравнительного исследования данного материала никто не проводил.

Кроме того, указывает, на допущенные судами нарушения прав Костиной на защиту, выразившиеся в том, что суд апелляционной инстанции не полностью объявил состав суда, не назвав фамилию, имя и отчество помощника судьи, не ознакомил стороны с протоколами и аудиозаписью судебных заседаний, не выдал их копии в установленный законом срок, направив дело в суд первой инстанции, в связи с чем ознакомление проходило в суде первой инстанции и там же были вручены копии аудиозаписи судебных заседаний.

Просит состоявшиеся решения отменить и передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия пришла к следующему.

В соответствии с ч.1 ст.401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

К таким нарушениям закона относятся, в частности, нарушения уголовно-процессуального закона при оценке доказательств, повлиявшие на правильность установления судом фактических обстоятельств дела, а также неправильное применение норм уголовного закона.

На основании ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

В соответствии с положениями ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств, которые подлежат проверке и оценке по правилам, установленным ст. ст. 87, 88 УПК РФ.

Как следует из приговора, признав Кудоярову З.Н. виновной в причинении тяжкого вреда здоровью по неосторожности, совершённого вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей, суд установил, что осуждённая, являясь врачом акушером-гинекологом женской консультации Поликлиники № ГО <адрес> Республики Башкортостан в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, осуществляла наблюдение, ведение и лечение беременной ФИО8, поставив последней ДД.ММ.ГГГГ в сроки беременности 37,6 недель диагноз: «<данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ, а также своих профессиональных обязанностей, предусмотренных разделом № должностной инструкции врача акушера-гинеколога Поликлиники №, оказала в недостаточном объёме медицинскую помощь указанной пациентке и допустила дефекты оказания медицинской помощи, в нарушение Приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации №н от ДД.ММ.ГГГГ «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология», выразившиеся в том числе в не проведении динамического наблюдения за состоянием плода, плерографического исследования плода в динамике, не направлении на плановую госпитализацию с целью лечения хронической фето-плацентарной недостаточности, динамического наблюдения за состоянием плода и решения о сроках и способе родоразрешения в более ранние сроки, что повлекло прерывание беременности ФИО8 (внутриутробной гибели плода), то есть причинило ей тяжкий вред здоровью. При этом указанные дефекты оказания медицинской помощи состоят в прямой причинно-следственной связи с внутриутробной гибелью плода.

Наряду с этим судом установлено, что ДД.ММ.ГГГГ Костина Э.В. по направлению женской консультации поступила в акушерское отделение ГКБ № <адрес> <адрес> с диагнозом: «Беременность 41-42 недели. Головное предлежание. Крупный плод», а ДД.ММ.ГГГГ около 21 часа 10 минут произошли роды мёртвым плодом мужского пола с тугим однократным обвитием пуповины вокруг шеи.

Обосновывая вывод о виновности Кудояровой З.Н. в причинении тяжкого вреда здоровью ФИО8 по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей, суд в приговоре привёл показания потерпевшей, свидетелей ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17, оглашённые показания свидетелей ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, а также заявление потерпевшей, протокол заседания врачебной комиссии, протоколы выемки и осмотра документов, копии приказов и должностных инструкций, копию протокола паталоголанатомического исследования, заключения судебно-медицинских экспертиз.

При этом, оценивая доказательства, суд указал на то, что каждое из них он признает допустимым и имеющим юридическую силу, поскольку они получены с соблюдением норм уголовно-процессуального закона, в связи с чем приходит к выводу о виновности Кудояровой З.Н. в причинении тяжкого вреда здоровью по неосторожности, совершённого вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей.

Таким образом, исследованные в судебном заседании доказательства оценены судом в целом и фактически не получили оценку в приговоре по правилам ст. ст. 87, 88 УПК РФ, в том числе путём их сопоставления, а каждое из доказательств не проверено с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

Показания врачей ГКБ № ФИО16 и ФИО15 в приговоре приведены неполно и только те обстоятельства, о которых они сообщали в суде, тогда как из протокола судебного заседания видно, что их показания в ходе следствия оглашались в связи с противоречиями, оценка которым в судебном решении не дана.

Заслуживают внимание доводы автора жалобы о необоснованном оглашения в судебном заседании показаний свидетеля ФИО21, не явившейся в суд в связи с болезнью, поскольку, как видно из протокола судебного заседания, осуждённая и её защитник настаивали на вызове данного свидетеля, а по смыслу закона, в силу ч. 21. ст. 281 УПК РФ суд не вправе оглашать без согласия сторон показания неявившихся свидетелей, а также ссылаться в приговоре на эти доказательства, если подсудимому в предыдущих стадиях производства по делу не была предоставлена возможность оспорить показания указанных лиц, предусмотренными законом способами.

Оценивая заключения проведёФИО2 по делу судебно-медицинских экспертиз от № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, суд указал, что оснований сомневаться в достоверности и объективности их выводов не имеется, поскольку все они выполнены высококвалифицированными специалистами врачами-экспертами, предупреждёФИО2 о даче заведомо ложного заключения.

Иная оценка экспертных заключений, путём их сопоставления между собой, а также с иными доказательствами, судом в приговоре не приведена, тогда как по смыслу закона заключение эксперта не имеет заранее установленной силы, не обладает преимуществом перед другими доказательствами и, как все иные доказательства, оценивается по общим правилам в совокупности с другими доказательствами.

Между тем, из заключения комплексной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ следует, что смерть ребёнка мужского пола гражданки ФИО8 наступила от антенатальной (внутриутробной) асфиксии на фоне хронической перинатальной инфекции и хронической фето-плацентарной недостаточности, что подтверждается данными патологоанатомического исследования № от ДД.ММ.ГГГГ и данными судебно-гистологического исследования кусочков внутренних органов (заключение №). Нарушений при оказании медицинской помощи ФИО8, которые могли бы явиться причиной внутриутробной гибели плода, не установлено. Вред здоровью ФИО8 не причинён.

В заключении комплексной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, проведёФИО2 БУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» Удмуртской Республики, эксперты пришли к выводу о том, что смерть ребёнка ФИО8 наступила в результате внутриутробной гипоксии плода на фоне морфофункциональной незрелости, внутриутробной инфекции неуточненной этиологии. При этом дефекты оказания медицинской помощи допущены как на этапе наблюдения ФИО8 по поводу беременности в поликлинике, так и на этапе оказания медицинской помощи в ГБУЗ РБ ГКБ №, однако в прямой причинной следственной связи с наступлением смерти плода ФИО8 состоят только дефекты оказания медицинской помощи на этапе наблюдения, которые по признаку прерывания беременности причинили тяжкий вред здоровью. Иные дефекты оказания медицинской помощи в причинной связи с гибелью плода не состоят. Также эксперты пришли к выводу, что при поступлении ФИО8 в больницу абсолютные показания к оперативному родоразрешению путём операции «кесарево сечения» отсутствовали.

Согласно заключению комплексной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, проведённой ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы МЗ Республики Башкортостан», дефекты оказания медицинской помощи ФИО8 допущены как на этапе наблюдения в женской консультации, так и в условиях акушерского стационара родильного дома. При этом дефекты оказания помощи на этапе наблюдения в поликлинике причинили тяжкий вред здоровью по признаку прерывания беременности и состоят в прямой причинно-следственной связи с внутриутробной гибелью плода.

Вместе с тем, эксперты не исключили наличие непрямой причинно-следственной связи выявленных дефектов оказания медицинской помощи в акушерском стационаре. Также пришли к выводу, что при поступлении ФИО8 в стационар имелись показания к проведению операции «кесарево сечение». Кроме того, не исключили извлечение живого плода ФИО8 при немедленном проведении ей в ГБУЗ РБ ГКБ № ультразвукового исследования, кардиокотографии плода с последующим экстренным оперативным родоразрешением.

Таким образом, при очевидных противоречиях в заключениях приведённых выше экспертных заключений, суд не дал им оценку, как того требует закон, не указал, какие выводы он относит в основу обвинительного приговора, а какие отвергает, не проанализировал сами заключения с точки зрения наличия в них аналитической составляющей, методик проведения исследований, а отнёс все три экспертных заключения в основу обвинительного приговора.

Вместе с тем, в соответствии со ст. ст. 8 и 25 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных. В заключении эксперта или комиссии экспертов должны быть отражены содержание и результаты исследований с указанием применёФИО2 методов.

Более того, как видно из материалов дела, осуждённая Кудоярова З.Н., а также потерпевшая ФИО8, последовательно утверждающая о невиновности осуждённой, как в ходе следствия, так и в судебном заседании оспаривали выводы проведённых по делу экспертиз и ходатайствовали о вызове и допросе экспертов, а также специалистов в области медицины непосредственно в судебном заседании, однако данные ходатайства суд оставил без удовлетворения, вопреки принципу объективности, всесторонности и полноты судебного следствия.

По данном делу, предмет доказывания по которому основан в том числе на установлении обстоятельств, требующих специальных познаний в области судебной медицины, в суде не были допрошены ни эксперт, ни специалист, несмотря на то, что в списки лиц, подлежащих вызову в суд заявлено 4 судебно-медицинских эксперта и 2 специалиста.

Таким образом вопрос о том, на основании каких методик исследования эксперты пришли к выводу о том, что дефекты оказания ФИО22 медицинской помощи на этапе её наблюдения в поликлинике состоят в прямой причинно-следственной связи с внутриутробной гибелью её плода, судом фактически не выяснялся.

Также заслуживают внимание, однако остались без должной оценки судом, доводы стороны защиты об отсутствии в материалах уголовного дела процессуальных документов о месте и источнике изъятия стёкол со следами гистологических препаратов плаценты ФИО8, которые предоставлялись на гистологические исследования при проведении экспертиз в БСМЭ Удмуртской Республики и БСМЭ Республики Башкотростан. В материалах уголовного дела таких сведений не имеется. Доводы потерпевшей ФИО8 о том, что принадлежность представляемой на экспертное исследование плаценты не установлена, не опровергнуты.

Опровергая в описательно-мотивировочной части приговора доводы стороны защиты, суд сослался на экспертизу № от ДД.ММ.ГГГГ, проведённую в рамках гражданского судопроизводства Санкт-Петербургским Бюро судебно-медицинских экспертиз, указав, что суд не может признать её в качестве доказательства по делу, поскольку экспертам не представлялись материалы уголовного дела в полном объёме.

Между тем, как усматривается из протокола судебного заседания, заключение указанной экспертизы, несмотря на то, что оно приобщено к материалам уголовного дела, и даже предоставлялось для производства комплексных судебно-медицинских экспертиз в ходе предварительного расследования, в судебном заседании не исследовалось, следовательно, суд не вправе был в приговоре ссылаться на данное доказательство и давать ему какую-либо оценку.

Помимо этого, следует обратить внимание, что субъективная сторона состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 118 УК РФ, характеризуется неосторожной формой вины.

Применительно к данному уголовному делу, суд посчитал установленным тот факт, что Кудоярова З.Н., проявляя преступную небрежность на этапе наблюдения и ведения беременности ФИО8, при необходимой внимательности и предусмотрительности должна была и могла предвидеть факт внутриутробной гибели плода последней, поскольку установление на сроках беременности 37,6 недель диагноза: «Головное предлежание. Однократное обвитие пуповины. Нарушение маточно-плацентарного кровотока 1 А степени в бассейне правой маточной артерии», предполагает наступление таких последствий.

Вместе с тем, делая такой вывод, суд оставил без оценки многочисленные доводы осуждённой Кудояровой З.Н. о том, что на этапе ведения беременности ФИО8 в условиях поликлиники медицинская помощь была ею оказана в соответствии с принятыми стандартами и в полном объёме, потерпевшая своевременно направлена на родоразрешение, а не на медицинское наблюдение в условиях стационара, куда поступила на день позже указанного в предписании срока; об отсутствии методик и схем лечения фетоплацентарной недостаточности; о необоснованном установлении наличия у потерпевшей преэкламсии и внутриутробной инфекции плода; о возможном родоразрешении ФИО8 в день поступления в больницу при должном оказании ей медицинской помощи.

При таких обстоятельствах следует признать, что вывод суда о ненадлежащем исполнении Кудояровой З.Н. своих профессиональных обязанностей и применении ею не в полном объёме своих специальных познаний и навыков в области медицины, а также наличии прямой-причинной связи её действий с внутриутробной гибелью плода ФИО8, не основан на проверенных и оценённых в ходе судебного рассмотрения доказательствах.

Между тем, при постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам. Суд в соответствии с требованиями закона обязан указать в приговоре, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты.

Согласно ч. 2 ст. 5 УК РФ объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.

В силу ч. ч. 3 и 4 ст. 14 УПК РФ о презумпции невиновности все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

Суд апелляционной инстанции, проверяя законность и обоснованность приговора, оставил допущенные судом первой инстанции нарушения без внимания, формально подошёл к рассмотрению апелляционных жалоб осуждённой Кудояровой З.Н., её защитника адвоката ФИО7, а также потерпевшей ФИО8, ограничившись общими рассуждениями об отсутствии нарушений процессуальных прав участников процесса и наличии по делу допустимых и бесспорных доказательств вины Кудояровой З.Н. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 118 УК РФ, которые всесторонне исследованы и проанализированы судом первой инстанции.

Более того, в силу закона, имея возможность устранить возникшие у заявителей сомнения и неясности по делу, суд апелляционной инстанции отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о вызове и допросе в суде второй инстанции экспертов, проводивших исследования по делу и специалиста, для разъяснения вопросов, относящихся к специальным познаниям в области медицины, по мотивам, что такое ходатайство уже было рассмотрено судом первой инстанции, тогда как исходя из требований ч. 6 ст.38913 УПК РФ суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства только на том основании, что оно не было удовлетворено судом первой инстанции.

При этом, мотивируя отказ в удовлетворении данного ходатайства, судья апелляционной инстанции указал, что оснований сомневаться в недостоверности экспертизы у него нет, фактически дав оценку доказательствам до удаления в совещательную комнату.

Допущенные судами нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными, так как повлияли на исход дела.

Изложенное свидетельствует о том, что допущенные судом апелляционной инстанции существенные нарушения уголовно-процессуального закона повлекли нарушение права осужденной Кудояровой З.Н. на справедливое судебное разбирательство и повлияли на исход дела, в связи с чем, апелляционное постановление подлежит отмене с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.13-401.16 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

апелляционное постановление судьи Демского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 19 сентября 2019 года в отношении Кудояровой Зайтуны Нагимовны отменить, передать уголовное дело на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Кассационную жалобу адвоката Бабина А.А. удовлетворить частично.

Определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по правилам главы 47.1 УПК РФ.

Председательствующий:

Судьи: