Дело № 33а-2504/2020

Определение

Судья Ронгонен М.А.

№33а-2504/2020 10RS0016-01-2020-000378-65 2а-335/2020

ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ КАРЕЛИЯ

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

04 сентября 2020 г.

г. Петрозаводск

Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Республики Карелия в составе

председательствующего судьи Соляникова Р.В.,

судей Сильченко Р.П., Щепалова С.В.

при ведении протокола помощником судьи Отрощенко П.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседанииадминистративное дело по апелляционной жалобеадминистративного ответчикана решение Сегежского городского суда Республики Карелия от 23июня 2020 г.по административному исковому заявлению Плешева Сергея Александровича к Федеральной службе исполнения наказаний о признании решения незаконным.

Заслушав доклад председательствующего, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Административный иск предъявлен по тем основаниям, что Плешеву С.А., отбывающему по приговору суда наказание в виде лишения свободы в ФКУ ИК-7 УФСИН России по Республике Карелия, ответом ФСИН России от 31 января 2020 г. № ОГ-12-3893 отказано в переводе в исправительное учреждение по месту его регистрации и месту жительства егосемьи.

Административный истец просил признать данный отказ незаконным, возложить на ФСИН России обязанность перевестиего по месту жительства и жительства его семьи в Республику Коми либо приближенный к указанному субъекту Российской Федерации регион.

Решением суда административный иск удовлетворен.

Оспариваемое решение признано незаконным и на ФСИН России возложена обязанность в течение тридцати дней с момента вступления в законную силу решения суда принять решение о переводе административного истца для отбывания наказания в соответствующее исправительное учреждение Республики Коми, а при отсутствии мест в исправительных учреждениях, расположенных в Республике Коми, – в близлежащий к Республике Коми регион.

С указанным решением суда не согласен административный ответчик, в апелляционной жалобе просит его отменить, принять новое решение по делу об отказе в удовлетворении исковых требований.В обоснование доводов жалобы ФСИН России указывает, что обращение административного истца рассмотрено в установленный срок, по нему принято оспариваемое решение, которымправа заявителя не нарушены, поскольку изменения в УИК РФ, предусматривающие право осужденного на перевод в исправительное учреждение, расположенное на территории субъекта Российской Федерации, где проживает один из его близких родственников, вступают в силу не ранее 29 сентября 2020 г. В настоящее время не принят порядок перевода осужденных для дальнейшего отбывания наказания из одного исправительного учреждения в другое. Иных оснований для удовлетворения заявления административного истца у ФСИН России не имелось.Республика Карелия относится к близлежащему к Республике Коми региону (с учетом расстояния между ними менее 2000 км). Принятое в отношении административного истца решение об отказе в переводе в другое исправительное учреждение не нарушает его право на семейную жизнь. Нормы национального права, регулирующие порядок перевода осужденных, имеют приоритет над нормами международного права. Осужденный поддерживает социально-полезные связи путем ведения переписки, телефонных переговоров, направления посылок. Доказательств наличия неопределимых препятствий для сохранения социально-полезных связей при отбытии наказания в Республике Карелия не представлено.

В заседании суда апелляционной инстанции представитель административного ответчика Пищугин В.А. поддержал доводы жалобы, пояснив, что данных об отсутствии мест в исправительных учрежденияхРеспублики Коми не имеется. Кроме того, полагал, что организация свидания с сыном заявителя 2013 года рождения невозможна.

Административный истец, извещенный о месте и времени рассмотрения, участия в судебном разбирательстве не принимал, ранее ходатайствовал о рассмотрении его дела на всех стадиях судебного разбирательства в его отсутствие.

Представитель ФКУ ИК-7 УФСИН России по Республике Карелия, извещенный о месте и времени рассмотрения апелляционной жалобы, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явился.

Заслушав объяснения административного ответчика, изучив материалы дела и доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему выводу.

По делу установлено, что административный истец с 08 февраля 2018 г. отбывает наказание в виде 11 лет лишения свободы (начало срока – 06 декабря 2017 г., окончание срока – 29 февраля 2028 г.) в ФКУ ИК-7 УФСИН России по Республике Карелия.

Административный истец совместно с супругой (брак зарегистрирован 09 октября 2012 г.) и общим ребенком 29 января 2013 года рождения, зарегистрированы по месту жительства (...)

Административный истец имел статус лица из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, а родители его супруги (...).

В установленном порядке супруга административного истца и их ребенок (...).

Осужденный длительными и краткосрочными свиданиями не пользовался, получал посылку от супруги, поддерживает с ней контакт посредством переписки и телефонных переговоров.

По общему правилу, установленному ч. 1 ст. 73 УИК РФ, осужденные к лишению свободы отбывают наказание в исправительных учреждениях в пределах территории субъекта Российской Федерации, в котором они проживали или были осуждены. В исключительных случаях по состоянию здоровья осужденных или для обеспечения их личной безопасности либо с их согласия осужденные могут быть направлены для отбывания наказания в соответствующее исправительное учреждение, расположенное на территории другого субъекта Российской Федерации.

В соответствии с ч. 2 ст. 73 УИК РФ при отсутствии в субъекте Российской Федерации по месту жительства или по месту осуждения исправительного учреждения соответствующего вида или невозможности размещения осужденных в имеющихся исправительных учреждениях осужденные направляются по согласованию с соответствующими вышестоящими органами управления уголовно-исполнительной системы в исправительные учреждения, расположенные на территории другого субъекта Российской Федерации, в котором имеются условия для их размещения.

В период отбывания наказания административный истец в июле 2019 г. обратился с заявлением в ФСИН России о переводе в исправительное учреждение по месту его жительства в Республику Коми, в чем ему было отказано письмом от 20 августа 2019 г. № ОГ-12-31992 со ссылкой на ст. 81 УИК РФ и на отсутствие оснований, препятствующих дальнейшему нахождению Плешева С.А. в исправительном учреждении данного территориального органа уголовно-исполнительной системы.

В январе 2020 г. административный истец вновь обратился с заявлением о его переводе для отбывания наказания по месту жительства.

На обращение Плешева С.А. о переводе 31 января 2020 г. УИПСУ ФСИН России дан ответ № ОГ12-3893 со ссылкой на ранее данный ответ от 20 августа 2019 г. и на ч. 2 ст. 81 УИК РФ об отсутствии оснований для перевода осужденного в другое исправительное учреждение.

Отклоняя обращение административного истца, административный ответчик не усмотрел исключительных обстоятельств, препятствующих дальнейшему нахождению осужденного в исправительном учреждении Республики Карелия.

В соответствии с ч. 1 ст. 81 УИК РФ осужденные к лишению свободы должны отбывать весь срок наказания, как правило, в одном исправительном учреждении либо следственном изоляторе, в том числе в случае назначения им в период отбывания лишения свободы нового наказания, если при этом судом не изменен вид исправительного учреждения.

Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 26 января 2018 г. №17 утвержден Порядок направления осужденных к лишению свободы для отбывания наказания в исправительные учреждения и их перевода из одного исправительного учреждения в другое, в соответствии с п. 13 которого перевод в исправительные учреждения, расположенные на территории других субъектов Российской Федерации, осуществляется по решению ФСИН России.

Постановлением Европейского Суда по правам человека (далее – Европейский Суд) по жалобам №№ 35090/09, 35845/11, 45694/13 и 59747/14 «Полякова и другие против России» (вынесено 17 марта 2017 г., вступило в силу 3 июля 2017 г.) установлено нарушение ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) в связи с несоблюдением права заявителей на уважение семейной жизни ввиду направления заявителей для отбывания наказания в исправительные учреждения, расположенные на значительном отдалении от места проживания их семей и близких, и отсутствием у заявителей реальной возможности добиться в национальных судах отмены соответствующих решений.

Заявители жаловались, ссылаясь на ст. 8 Конвенции, на нарушение их прав на уважение семейной жизни ввиду отсутствия практических возможностей для посещения их в исправительных учреждениях в связи с решениями об их распределении в отдаленные исправительные учреждения и последующей неспособности добиться их перевода в другие учреждения.

Европейский Суд напомнил, что «право на уважение семейной жизни – это неотъемлемая часть прав заключенного, которые предоставляют ему власти, или при необходимости оказать ему помощь в поддержании связи с близкими родственниками... По вопросу семейных посещений, согласно ст. 8 Конвенции государство обязано учитывать интересы осужденного и его родных, а также членов семьи... Помещение осужденного в особое исправительное учреждение может привести к возникновению вопроса по ст. 8 Конвенции, если это повлияет на его личную или семейную жизнь и выйдет за рамки «обычных» лишений и невзгод и ограничений, характерных для самого понятия о тюремном заключении» (п. 81 постановления).

Европейский Суд также установил, что в рассмотренном им деле «в отношении каждого заявителя расстояние (от 2 000 до 8 000 км) между исправительными учреждениями и местом жительства родственников заключенного было достаточно отдаленным, чтобы создать трудности этим лицам» (п. 82 постановления).

Европейский Суд отметил, что «реабилитация, то есть реинтеграция осужденных в общество, является обязательной для любого общества, в системе ценностей которого человеческое достоинство занимает центральное место... Статья 8 Конвенции требует от государства оказания всей возможной помощи заключенным по созданию и поддержанию отношений с людьми, находящимися вне тюрьмы, в целях содействия социальной реабилитации заключенных. В этом контексте имеет значение расположение места содержания заключенного под стражей... В то время как возмездие остается одной из целей лишения свободы, акцент в европейской пенитенциарной политике в настоящее время делается на реабилитационную цель лишения свободы, особенно к концу длительного срока тюремного заключения... Несмотря на тот факт, что Конвенция не гарантирует право на реабилитацию как таковое, практика Европейского Суда предполагает, что осужденные, включая пожизненно осужденных, имеют возможность реабилитироваться» (п. 88 постановления).

Европейский Суд подчеркнул, что «согласно Европейским пенитенциарным правилам... национальные власти обязаны предотвращать разрыв семейных связей и обеспечивать для заключенных разумную степень контакта с их семьями, предоставляя возможности для посещения так часто, насколько это возможно, и максимально нормальным образом» (п. 89 постановления).

Европейский Суд отметил, что «факторы, влияющие на возможность родных заключенного навещать его или ее в определенном исправительном учреждении, могут существенно различаться в каждом конкретном случае. Финансовая ситуация в семьях и реалии транспортной системы в различных областях могут значительно различаться. Таким образом, даже если географическое расстояние между домом заключенного и исправительным учреждением для двух разных заключенных одинаково, возможности их родных навещать их могут в корне отличаться друг от друга. Требования к национальному законодательству в области географического распределения заключенных заключаются не в том, чтобы установить критерий для измерения расстояния между домом заключенного и исправительным учреждением или составить исчерпывающий перечень причин отступить от общих применяемых правил, а скорее в том, чтобы предоставить условия для адекватной оценки исполнительной властью индивидуальной ситуации такого заключенного и его или ее родных, и учесть все факторы, которые на практике влияют на возможность посещения заключенного в определенном исправительном учреждении» (п. 92 постановления).

Европейский Суд установил, что «п. 1 ст. 73 УИК РФ устанавливает общее правило географического распределения заключенных в Российской Федерации («общее правило распределения»), в соответствии с которым заключенные должны отбывать наказание в исправительных учреждениях в пределах территории субъекта Российской Федерации, в котором они проживали («регион проживания») или были осуждены («регион осуждения»). То же положение указывает, что в «исключительных случаях» допускаются отступления от общего правила распределения. Оставляя в стороне вопрос о том, какие случаи по смыслу этого положения можно считать исключительными, как несущественный в рамках настоящего дела, Европейский Суд отметил, что дух и цель общего правила распределения из ст. 73 УИК РФ состояли в том, чтобы сохранить социальные и семейные связи заключенных с местом, где они проживали до заключения... Таким образом, общее правило распределения совпадает с правилом 17.1 Европейских пенитенциарных правил, и рекомендует, по мере возможностей, определять заключенных в места лишения свободы, которые находятся вблизи места их проживания или социальной реабилитации... а также с принципом исправления» (п. 94 постановления).

В Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2018), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 28 марта 2018 г., указано на необходимость применения судами Российской Федерации при рассмотрении административных дел вышеприведенной правовой позиции в целях эффективной защиты прав и свобод человека.

Аналогичные выводы сделаны Европейским Судом и при рассмотрении дел «Абдулкадыров и Дахтаев против Российской Федерации» (жалоба № 35061/04, постановление от 10 июля 2018 г., вступило в силу 03 декабря 2018 г.), «Войнов против Российской Федерации» (жалоба № 39747/10, постановление от 03 июля 2018 г., вступило в силу 03 октября 2018 г.).

Согласно разъяснениям, содержащимся в абз. 1 п. 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. № 47 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания», определение либо изменение конкретного места отбывания осужденными уголовного наказания в виде лишения свободы не могут быть произвольными и должны осуществляться в соответствии с требованиями закона. При этом следует учитывать законные интересы осужденных, обеспечивающие как их исправление, так и сохранение, поддержку социально полезных семейных отношений (ст.ст. 73, 81 УИК РФ).

С учетом приведенных правовых позиций Европейского Суда по правам человека и Верховного Суда Российской Федерации к иным исключительным обстоятельствам, предусмотренным ч. 2 ст. 81 УИК РФ, среди прочего относится невозможность заключенного поддерживать семейные связи во время тюремного заключения (кассационное определение Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации от 06 ноября 2019 г. № 5-КА19-51).

Материалами дела подтверждается намерение и желание административного истца поддерживать связь с супругой и общим малолетним ребенком.Также в дело представлены заявление его супругио желании сохранить семью, содержащее указание на возможное прекращения брака в случае дальнейшей невозможности видеться, документы, доказывающие ее тяжелое материальное положение, объективно затрудняющие выезд с ребенком на сколь-нибудь значимые расстояния.

Согласно справке ФКУ ИК-7 УФСИН России по Республике Карелия административный истец в период отбывания наказания длительными и краткосрочными свиданиями не пользовался.

Таким образом, в настоящее время административный истец в силу своего нахождения в исправительном учреждении на территории Республики Карелия фактически лишен возможности получения личной встречи с родными ему людьми путем реализации права на свидание, гарантированное ч. 1 ст. 89 УИК РФ.

Вопреки доводам апелляционной жалобы как обращения административного истца, так и обращения его супруги о переводе в исправительное учреждение по месту ее жительства мотивированы необходимостью поддержания социально полезных связей с родственниками, проживающими в (...) Республики Коми(на расстоянии, ориентировочно превышающем 1200 км.от г. Сегежа, при отсутствии прямого транспортного сообщения), не имеющими возможность в силу материального положения видеться с заявителем.

С учетом указанных выше конкретных обстоятельств дела судебная коллегия полагает доказанным невозможность поездок родных административного истца для свидания с ним в исправительном учреждении, расположенном в Республике Карелия.

Достаточно молодой возраст административного истца, его супруги, общего малолетнего ребенка, оставшийся срок наказания, с очевидностью ставят под сомнение возможность сохранения семьи и привязанности к ребенка к отцу в условиях исключительно дистанционного общения посредством переписки и телефонных переговоров.Прекращение брака, утрата связи с малолетним ребенком не будут способствовать исправлению осужденного и предупреждению совершения им новых преступлений (ч. 1 ст. 1 УИК РФ).

Вопреки утверждению представителя административного ответчика, ни положения ст. 89 УИК РФ, ни раздела XIV Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденного приказом Минюста России от 16 декабря 2016 г. № 295, не ограничивают осужденных в свиданиях с несовершеннолетними детьми.

При этом в п. 147 постановления Европейского Суда от 30 июня 2015 г. по делу «Хорошенко (Khoroshenko) против Российской Федерации» (жалоба № 41418/04) отмечено, что отсутствие прямого физического контакта осужденного со своим сыном может сказаться на возможности установления тесной связи с ребенком во время важнейшего периода детства последнего.

Доказательств злоупотребления правом со стороны административного истца административным ответчиком не представлено.

Формальные ссылки ФСИН России на ст.ст. 73, 81 УИК РФ, без рассмотрения вопроса об объективной необходимости перевода административного истца для отбывания наказания в иное исправительное учреждение с точки зрения защиты его права на уважение семейной жизни и наличия соответствующей возможности, не отвечает приведенному выше толкованию действующего законодательства, в связи с чем являются необоснованными.

Не представлено административным ответчиком и доказательств тому, что сопоставление конкурирующих индивидуальных интересов, в частности, права административного истца на уважение семейной жизни, с общественными, пропорционально допущенному ограничению прав заявителя.

По информации Управления исполнения приговоров и специального учета ФСИН России в УФСИН России по Республике Коми функционирует два исправительных учреждения строгого режима для лиц, ранее отбывавших наказание в виде лишения свободы, где по состоянию на 01 мая 2020 г. при лимите наполнения 1379 места содержалось 1357 человек.

Сама по себе близкая к предельной наполненность соответствующих исправительных учреждений, отвечающих требованиям ст. 80 УИК РФ, не может являться основанием для отказа в переводе, тем более, что ни на момент рассмотрения дела судом первой, ни апелляционной инстанции административным ответчиком не представлено данных о превышении лимита наполнения.

Судом первой инстанции был определен тридцатидневный срок исполнения решения со дня его вступления в законную силу, в течение которого соответствующее место может быть освобождено. Кроме того, решение суда предполагает возможность перевода административного истца в близлежащий к Республике Коми регион при отсутствии мест в исправительных учреждениях, расположенных в Республике Коми.

Вопреки утверждению представителя административного ответчика Республика Карелия не относится к таковым, что следует, в том числе, из ответа Управления исполнения приговоров и специального учета ФСИН России от 02 июня 2020 г., относящего Архангельскую и Кировскую области, Пермский край к регионам, наиболее приближенным к Республике Коми.

Помимо этого, сам факт удовлетворения требований о переводе из исправительного учреждения, расположенного в Республике Карелия в исправительное учреждение, расположенное в Республике Коми либо в близлежащий к указанному субъекту Российской Федерации регион в целях сохранения семейных связей административного истца, исключает возможность отнесения к таковым регионам Республику Карелия, тем более, что обе указанные республики не имеют общей границы.

Указанное вытекает и из положений опубликованного, но не вступившего в законную силу Федерального закона от 01 апреля 2020 г. № 96-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации», вступающего в силу 29 сентября 2020 г., согласно п. 4 ст. 1 которого при невозможности размещения осужденного в исправительном учреждении, расположенном на территории субъекта Российской Федерации по месту жительства близких родственников, приналичии возможности размещения,он может быть переведен в исправительное учреждение, расположенное на территории другого субъекта Российской Федерации, наиболее близко расположенного именно к месту их жительства, в котором имеются условия для размещения осужденного.

При этом судебная коллегия отмечает, что на момент нарушения прав административного истца, обусловленного отсутствием защитных механизмов, которые могли бы уравновесить широкую свободу усмотрения ФСИН России в сфере распределения осужденных, констатированного Европейским Судом при рассмотрении приведенных выше дел, Федеральный закон от 01 апреля 2020 г. № 96-ФЗне был принят, а в настоящее время еще не вступил в законную силу.

В этой связи принятие упомянутого закона с условием отложенного введения его в действие не может являться дополнительным препятствием для восстановления нарушенных прав административного истца на уважение семейной жизни, тем более при отсутствии до настоящего времени соответствующих подзаконных актов, регламентирующих порядок реализации данного закона.

Довод о приоритете норм национального права по вопросам перевода осужденных над решениями межгосударственных органов (в том числе, в контексте ст. 79 Конституции Российской Федерации), отклоняются применительно к положениям ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 38, п. ж.1 ч. 1 ст. 72 Конституции Российской Федерации, ст. 8 Конвенции и ст.3 УИК РФ.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к правильному выводу об удовлетворении заявленных требований.

По изложенным мотивам оснований для удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 309,311 КАС РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Сегежского городского суда Республики Карелия от 23 июня 2020 г. по настоящему делу оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия.

Вступившие в законную силу судебные акты могут быть обжалованы в кассационном порядке в течение шести месяцев со дня их вступления в законную силу.

Кассационные жалоба, представление подаются в Третий кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции, принявший решение.

Председательствующий

Судьи