Дело № 33-4981/2020

Определение

Председательствующий: Шестакова О.Н.                              № 33-4981/2020

55RS0014-01-2020-000629-39

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Омск                                                                                                           20 октября 2020 года

Судебная коллегия по гражданским делам Омского областного суда в составе

председательствующего Панкратовой Е.А.,

судей Магденко И.Ю., Беспятовой Н.Н.,

при секретаре Лавровой Т.А.,

с участием прокурора Вершининой Г.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № <...>

по апелляционным жалобам истца Бендалова А. Ю., представителя ответчика Управления Федеральной службы судебных приставов России по Омской области – Шелудковой Е. А.

на решение Калачинского городского суда Омской области от 27 июля 2020 года

по иску Бендалова А. Ю. к Управлению Федеральной службы судебных приставов России по Омской области о признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении в должности, признании незаконным уведомления об отказе в поступлении на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации.

Заслушав доклад судьи Магденко И.Ю., судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Б. А.Ю. обратился в суд с иском к УФССП России по Омской области, в обоснование указав, что 06 июня 2007 года он был принят на федеральную государственную гражданскую службу в УФССП России по Омской области, с 20 января 2014 года назначен в порядке перевода на должность начальника отдела – старшего судебного пристава Калачинского отдела судебных приставов Управления Федеральной службы судебных приставов по Омской области. 18 января 2020 года им было получено уведомление о том, что в связи со вступлением в силу 01 января 2020 года Федерального закона «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» федеральная служба судебных приставов переходит на иной вид государственной службы, и если он изъявит желание поступить на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации, то должен проинформировать об этом руководство в письменном виде, что им и было сделано. Профессиональный психологический отбор, иные необходимые психофизиологические исследования, проверку уровня физической подготовки он прошел в полном объеме, препятствий для дальнейшей службы в органах принудительного исполнения не было выявлено. Вместе с тем, 05 марта 2020 года он получил уведомление УФССП России по Омской области, согласно которому он не может поступить на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации в силу прямого запрета на это, установленного пунктом 3 части 1 статьи 14 Федерального закона «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», поскольку в отношении него прекращено уголовное преследование в связи с деятельным раскаянием, 06 марта 2020 года он направил в УФССП России по Омской области расписку о получении данного уведомления, где указал на наличие возражений по поводу неверно указанного основания прекращения указанного уголовного дела в отношении него, которое на самом деле было прекращено на основании статьи 7 Уголовного процессуального кодекса РСФСР (в связи с передачей дела в товарищеский суд). 30 апреля 2020 года приказом руководителя УФССП России по Омской области с ним был расторгнут служебный контракт в связи с сокращением должностей гражданской службы в государственном органе, и он был уволен.

С учетом уточненных исковых требований, просил признать незаконным уведомление УФССП России по Омской области от <...> № <...> об отказе в изъявлении желания поступить на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации в связи с несоответствием действительности указанных в нем оснований по прекращению в отношении него уголовного дела; восстановить его на работе в должности начальника Калачинского районного отделения УФССП России по Омской области; а также восстановить процессуального срока на обращение в суд с настоящим иском.

В судебном заседании Б. А.Ю. исковые требования с учетом уточнений поддержал.

Представители ответчика Московенко А.А., Шелудкова Е.А., действующие на основании доверенностей, исковые требования не признали по доводам, изложенным в отзыве на иск.

Судом постановлено решение о частичном удовлетворении заявленных требований: признано незаконным уведомление УФССП России по Омской области от 05 марта 2020 года об отказе Б. А.Ю. в поступлении на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации, ввиду прекращения в отношении Б. А.Ю. уголовного дела в связи с деятельным раскаянием; в удовлетворении остальных требований отказано.

В апелляционной жалобе истец Б. А.Ю. просит отменить постановленное решение в неудовлетворенной части иска, поскольку уведомление с отказом в поступлении на службу признано судом незаконным, все необходимые испытания при поступлении на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации, в том числе профессиональный психологический отбор, психофизиологические исследования, проверку уровня физической подготовки, были им пройдены в полном объеме, препятствий для дальнейшей службы в органах принудительного исполнения не было выявлено, однако в выдаче направления на итоговое медицинское освидетельствование УФССП России по Омской области ему было отказано, то он подлежал восстановлению в прежней должности начальника отдела – старшего судебного пристава в Калачинском Р. УФССП России по Омской области для продолжения процедуры поступления на должность государственной службы.

В апелляционной жалобе представитель ответчика Шелудкова Е.А. полагает незаконным и необоснованным решение суда в части удовлетворения исковых требований. Не соглашается с выводом суда о незаконности уведомления УФССП России по Омской области об отказе в принятии Б. А.Ю. на службу в органы принудительного исполнения. Полагает несостоятельной позицию суда о том, что основание, по которому в отношении Б. А.Ю. было прекращено уголовное преследование, не поименовано в статье 14 Федерального закона «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», в связи с чем отказ в поступлении на указанную службу является незаконным. Указывает, что данный вывод суда основан на буквальном толковании законодательства, регулирующего спорные правоотношения, и его формальном применении. Полагает, что, закрепляя в статье 14 Закона о службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации перечень оснований прекращения уголовного преследования в отношении кандидата, препятствующих поступлению на службу в органы принудительного исполнения, законодатель стремился исключить возможность принятия на службу лиц, допускавших противоправное поведение, содержащее в себе признаки состава преступления, обоснованно подвергавшихся уголовному преследованию, но не привлеченных к уголовной ответственности по основаниям, отнесенным законом к нереабилитирующим в различные периоды правового регулирования. В подтверждение указанной позиции также ссылается на то обстоятельство, что Закон о службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации был издан с учетом современного правового регулирования, в связи с чем отсутствие в данном перечне иных нереабилитирующих оснований прекращения уголовного преследования, в том числе в связи с передачей материалов дела на рассмотрение товарищеского суда, которые ранее предусматривались уголовно-процессуальным законодательством РСФСР, не может являться основанием для принятия на службу лиц, которые также нарушили уголовный закон и подвергались обоснованному уголовному преследования. Также обращает внимание судебной коллегии на то обстоятельство, что Б. А.Ю. было совершено преступления против порядка управления, предусмотренное частью 3 статьи 196 Уголовного кодекса РСФСР (использование заведомо подложного документа) в период прохождения им службы в милиции, то есть будучи сотрудником органов внутренних дел он допустил поведение, подрывающее авторитет государственной власти. Кроме того, выражает несогласие с выводом суда о наличии оснований для восстановления Б. А.Ю. пропущенного процессуального срока для обращения в суд с настоящим иском.

В возражениях на апелляционную жалобу ответчика Б. А.Ю. просит оставить ее без удовлетворения.

В судебное заседание апелляционной инстанции истец Б. А.Ю., представители ответчика Московенко А.А., Шелудкова Е.А., действующие на основании доверенностей, доводы своих апелляционных жалоб поддержали.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, заслушав явившихся лиц, заключение прокурора о законности и обоснованности решения, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со статьей 327? Гражданского процессуального кодекса РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления. Суд апелляционной инстанции оценивает имеющиеся в деле, а также дополнительно представленные доказательства.

Апелляционное производство как один из процессуальных способов пересмотра, не вступивших в законную силу судебных постановлений, предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела, и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалоб, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке, в частности, являются неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права (статья 330 Гражданского процессуального кодекса РФ).

Такие нарушения в части удовлетворения иска судом первой инстанции были допущены.

1 января 2020 года вступил в силу Федеральный закон от 01 октября 2019 года № 328-ФЗ «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», изменивший порядок и условия прохождения службы в органах принудительного исполнения Российской Федерации.

Указанный закон направлен на установление правовых, организационных и финансово-экономических основ прохождения нового вида государственной службы - службы в органах принудительного исполнения, согласно которому Федеральная служба судебных приставов России (ФССП России) отнесена к государственной службе иного вида.

В соответствии со статьей 104 Закона о службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации данным законом внесены соответствующие изменения в Федеральный закон от 21 июля 1997 года N 118-ФЗ "О судебных приставах" (с 1 января 2020 года переименован: "Об органах принудительного исполнения Российской Федерации"), которым ФССП России была отнесена к системе федеральных органов исполнительной власти, где предусмотрено прохождение только федеральной государственной гражданской службы.

Так, согласно статье 6.1 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 118-ФЗ "Об органах принудительного исполнения Российской Федерации", введённой Федеральным законом от 01 октября 2019 года N 328-ФЗ, система принудительного исполнения Российской Федерации включает: федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по обеспечению установленного порядка деятельности судов, исполнению судебных актов, актов других органов и должностных лиц, правоприменительные функции и функции по контролю и надзору в установленной сфере деятельности (далее - федеральный орган принудительного исполнения, Федеральная служба судебных приставов), и его подразделения; территориальные органы Федеральной службы судебных приставов (далее - территориальный орган принудительного исполнения) и их подразделения; научно-исследовательские, проектные, медицинские (в том числе санаторно-курортные), образовательные и иные организации, специально созданные для обеспечения деятельности системы принудительного исполнения по решению Правительства Российской Федерации (далее - подведомственные организации).

К работникам федерального органа принудительного исполнения, территориальных органов принудительного исполнения и их подразделений (далее - органы принудительного исполнения) относятся граждане, проходящие службу в органах принудительного исполнения в должности, по которой предусмотрено присвоение специального звания (далее - сотрудники), федеральные государственные гражданские служащие, замещающие должности федеральной государственной гражданской службы в органах принудительного исполнения, рабочие и служащие органов принудительного исполнения. Предельная штатная численность работников органов принудительного исполнения (без рабочих и служащих по охране, обслуживанию зданий и транспортному обеспечению) утверждается Президентом Российской Федерации (часть 1 статьи 6.4 Закона об органах принудительного исполнения Российской Федерации, вступившая в силу с 1 января 2020 года).

Кроме того, Законом о службе в органах принудительного исполнения РФ, вступившим в силу с 1 января 2020 года, предусмотрены переходные положения, определяющие порядок поступления федеральных государственных гражданских служащих Федеральной службы судебных приставов и ее территориальных органов на службу в органы принудительного исполнения и прохождения данной службы.

Исходя из положений, приведенных в статье 92 Закона о службе в органах принудительного исполнения РФ, гражданские служащие, исполнявшие обязанности, предусмотренные Федеральным законом от 21 июля 1997 года N 118-ФЗ "Об органах принудительного исполнения Российской Федерации" (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), Федеральным законом от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", до 1 января 2020 года, продолжают исполнять обязанности в соответствии с условиями ранее заключенных контрактов до назначения на должность в органах принудительного исполнения либо до увольнения в установленном порядке по основаниям, предусмотренным Федеральным законом от 27 июля 2004 года N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" (часть 13).

Частями 2, 3 указанной статьи Закона о службе в органах принудительного исполнения РФ предусмотрено, что гражданские служащие в течение двух месяцев со дня вступления в силу настоящего Федерального закона могут изъявить желание поступить на службу в органы принудительного исполнения, после чего подлежат медицинскому освидетельствованию на наличие или отсутствие заболеваний, препятствующих поступлению на службу в органы принудительного исполнения.

При этом, направление на медицинское освидетельствование гражданских служащих, претендующих на замещение должностей младшего, среднего и старшего начальствующего состава, осуществляется после проведения мероприятий по профессиональному психологическому отбору, а также в отношении отдельных должностей после проведения психофизиологического исследования, тестирования, направленного на изучение морально-этических и психологических качеств, выявление потребления без назначения врача наркотических средств или психотропных веществ и злоупотребления алкоголем или токсическими веществами, и проверки уровня физической подготовки.

Гражданские служащие, в возрасте не превышающие предельный возраст поступления в органы принудительного исполнения, установленный частью 1 указанной статьи, а также прошедшие профессиональный психологический отбор и медицинское освидетельствование, а в установленных случаях - психофизиологическое исследование, тестирование, направленное на изучение морально-этических и психологических качеств, выявление потребления без назначения врача наркотических средств или психотропных веществ и злоупотребления алкоголем или токсическими веществами и проверку уровня физической подготовки, назначаются на должности в органах принудительного исполнения младшего, среднего и старшего начальствующего состава в течение шести месяцев со дня вступления в силу настоящего Федерального закона на основании приказа руководителя федерального органа принудительного исполнения или на основании решения руководителя федерального органа принудительного исполнения приказом уполномоченного руководителя (часть 3).

Квалификационные требования к должностям в органах принудительного исполнения предусмотрены статьей 9 Закона о службе в органах принудительного исполнения РФ, в число последних к должностям в органах принудительного исполнения, устанавливаемых отдельно для должностей младшего, среднего, старшего и высшего начальствующего состава, входят требования к уровню образования, стажу службы в органах принудительного исполнения или стажу (опыту) работы по специальности, профессиональным знаниям и навыкам, состоянию здоровья сотрудников, необходимым для исполнения обязанностей по замещаемой должности (часть 1 статьи 9 Федерального закона от 01.10.2019 № 328-ФЗ).

В силу пункта 4 части 4 статьи 17 Закона о службе в органах принудительного исполнения РФ гражданин не может быть принят на службу в органы принудительного исполнения при наличии обстоятельств, предусмотренных пунктами 1, 2, 4 - 9 части 1 статьи 14 этого закона, а также в случае, если он подвергался уголовному преследованию, которое было прекращено в отношении него за истечением срока давности, в связи с примирением сторон (кроме уголовных дел частного обвинения, прекращенных не менее чем за три года до дня поступления на службу в органы принудительного исполнения), вследствие акта об амнистии, в связи с деятельным раскаянием, за исключением случаев, если на момент рассмотрения вопроса о возможности принятия на службу в органы принудительного исполнения преступность деяния, ранее им совершенного, устранена уголовным законом.

Из материалов дела следует, что приказом исполняющего обязанности руководителя УФССП России по Омской области № 112л/с от 04 июня 2007 года Бендалов А.Ю. с 06 июня 2007 года принят на федеральную государственную гражданскую службу в УФССП России по Омской области и назначен на должность судебного пристава по обеспечению установленного порядка деятельности судов Калачинского районного отдела судебных приставов УФССП России по Омской области.

С 20 января 2014 года приказом руководителя УФССП России по Омской области № 16-к от 20 января 2014 года Бендалов А.Ю. назначен в порядке перевода на должность федеральной государственной гражданской службы начальника отдела – старшего судебного пристава Калачинского отдела судебных приставов Управления Федеральной службы судебных приставов по Омской области, что также следует из заключенного между сторонами служебного контракта № 10 от 20 января 2014 года.

Приказом ФССП России от 01 января 2020 года № 38 в целях реализации Федерального закона от 01 октября 2019 года № 328-ФЗ «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» утверждены (с указанием на введение их в действие с 1 мая 2020 года) структура, а также штатное расписание УФССП России по Омской области, согласно которым Калачинский районный отдел судебных приставов УФССП России по Омской области преобразован в Калачинское районное отделение судебных приставов УФССП России по Омской области, где утверждена должность начальник отделения – старший судебный пристав.

Замещаемая Бендаловым А.Ю. должность федеральной государственной гражданской службы начальника отдела – старшего судебного пристава Калачинского районного отдела судебных приставов УФССП России по Омской области подлежала сокращению с 1 мая 2020 года.

18 января 2020 года Бендаловым А.Ю., замещающим указанную выше должность федеральной государственной гражданской службы, было получено уведомление от 15 января 2020 года № 55909/20/1181 о сокращении его должности в связи с переходом Федеральной службы судебных приставов на иной вид государственной службы.

При этом, в указанном уведомлении Бендалову А.Ю. было предложено в срок не позднее 29 февраля 2020 года проинформировать в письменном виде руководителя УФССП России по Омской области о желании поступить на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации, и в этом случае пройти профессиональный психологический отбор, медицинское освидетельствование, а также иные необходимые психофизиологические исследования.

Также в уведомлении указано, что в случае несоответствия требованиям, предъявляемым к должности сотрудника органов принудительного исполнения ему при наличии возможности будут предложены вакантные должности гражданской службы с учетом категории и группы замещаемой им должности гражданской службы, уровня его квалификации, специальности, направления подготовки, стажа гражданской службы или работы по специальности, направлению подготовки, а при отсутствии таких должностей в ФССП либо в случае его отказа от предложенной для замещения иной должности гражданской службы, в том числе в другом государственном органе, он будет освобожден от замещаемой должности гражданской службы и уволен с гражданской службы в связи с сокращением должностей гражданской службы в государственном органе не позднее 30 июня 2020 года.

16 января 2020 года Бендалов А.Ю. обратился к ответчику с заявлением о принятии его на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации на должность начальника отделения – старшего судебного пристава Калачинского районного отделения судебных приставов УФССП по Омской области.

6 марта 2020 года истцу было вручено уведомление от 5 марта 2020 года, согласно которому ему в удовлетворении указанного заявления было отказано в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 14 Закона о службе в органах принудительного исполнения РФ, поскольку по результатам рассмотрения документов кандидата установлено, что в отношении него прекращено уголовное преследование в связи с деятельным раскаянием.

Уведомление УФССП России по Омской области от 24 апреля 2020 года о предложении Бендалову А.Ю. вакантных должностей федеральной государственной гражданской службы с учетом квалификационных требований к уровню профессионального образования, необходимому для исполнения должностных обязанностей в УФССП России по Омской области, получено последним 27 апреля 2020 года и оставлено без ответа.

Приказом исполняющего обязанности руководителя УФССП России по Омской области от 22 апреля 2020 года № 159-к служебный контракт от 20 января 2014 года № 10, заключенный с Бендаловым А.Ю., был расторгнут, он освобожден от занимаемой должности и уволен с федеральной государственной гражданской службы 30 апреля 2020 года в связи с сокращением должностей гражданской службы в государственном органе.

Ссылаясь на незаконность уведомления УФССП России по Омской области об отказе в поступлении на службу в органы принудительного исполнения в виду несоответствия действительности указанного в нем основания прекращения уголовного преследования, Бендалов А.Ю. обратился в суд с настоящим иском о восстановлении на службе, срок на подачу которого просил восстановить.

Статьей 381 Трудового кодекса РФ установлено, что индивидуальный трудовой спор - это неурегулированные разногласия между работодателем и работником по вопросам применения трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, коллективного договора, соглашения, локального нормативного акта, трудового договора (в том числе об установлении или изменении индивидуальных условий труда), о которых заявлено в орган по рассмотрению индивидуальных трудовых споров. Индивидуальным трудовым спором признается спор между работодателем и лицом, ранее состоявшим в трудовых отношениях с этим работодателем, а также лицом, изъявившим желание заключить трудовой договор с работодателем, в случае отказа работодателя от заключения такого договора.

Индивидуальные трудовые споры рассматриваются комиссиями по трудовым спорам и судами (статья 382 Трудового кодекса РФ).

В соответствии с частью 1 статьи 392 Трудового кодекса РФ работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки.

При пропуске по уважительным причинам названных сроков они могут быть восстановлены судом (часть 4 статьи 392 Трудового кодекса РФ).

К уважительным причинам пропуска процессуального срока относятся как обстоятельства, связанные с личностью заинтересованного лица (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), так и обстоятельства, объективно препятствовавшие лицу, добросовестно пользующемуся своими процессуальными правами, реализовать свое право в установленный законом срок (пункт 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", пункт 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 декабря 2012 г. N 29 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции").

Таким образом, сроки совершения процессуальных действий лицами, участвующими в деле, пропущенные в связи с введенными мерами по противодействию распространению новой коронавирусной инфекции (ограничение свободного перемещения граждан, их нахождения в общественных местах, государственных и иных учреждениях, изменения в работе органов и организаций), подлежат восстановлению в соответствии с процессуальным законодательством (Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории РФ новой коронавирусной инфекции (COVID-19) N 1, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 21 апреля 2020 года).

Удовлетворяя заявление о восстановлении срока, районный суд правомерно исходил из того, причины пропуска срока на подачу настоящего истца Б. А.Ю. являются уважительными, поскольку в период с 1 апреля по 14 июня 2019 года на территории Омской области были введены ограничения по передвижению граждан в связи с неблагополучной санитарно-эпидемиологической обстановкой.

Таким образом, позиция ответчика о недоказанности истцом наличия уважительных причин пропуска срока обращения в суд с учетом даты предъявления иска 22 июня 2020 года при изложенных обстоятельствах является необоснованной и отклоняется.

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции исходил из следующего.

Как уже было указано выше, статьей 14 Закона о службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации предусмотрены ограничения и запреты, связанные со службой в органах принудительного исполнения, где в качестве одного из обстоятельств, исключающих нахождение на службе в органах принудительного исполнения, указано прекращение в отношении сотрудника уголовного преследования за истечением срока давности, в связи с примирением сторон (кроме уголовных дел частного обвинения), вследствие акта об амнистии, в связи с деятельным раскаянием, за исключением случаев, если на момент рассмотрения вопроса о возможности нахождения сотрудника на службе в органах принудительного исполнения преступность деяния, ранее им совершенного, устранена уголовным законом (пункт 3 части 1 указанной статьи).

Аналогичное положение предусмотрено и пунктом 4 части 4 статьи 17 Закона о службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации, где содержатся основания, по которым лицо не может быть принято на службу в органы принудительного исполнения.

Основанием для отказа в принятии на службу в органы принудительного исполнения истца послужили результаты проверки по оперативно-справочным учетам ИЦ УМВД РФ по Омской области, проведенной в отношении Б. А.Ю. в целях исключения обстоятельств, препятствующих поступлению на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации, в ходе которой установлено, что начальник отдела – старший судебный пристав Калачинского Р. Б. А.Ю. привлекался к уголовной ответственности Калачинским ГОВД Омской области по части 3 статьи 196 Уголовного кодекса РСФСР (использование поддельного документа), уголовное преследование прекращено 21 июля 1995 года по статье 7 Уголовного процессуального кодекса РСФСР (в связи с деятельным раскаянием).

По сведениям, содержащимся в базе данных автоматизированной информационно-справочной системы «Статистика-регион» Информационного центра УМВД России по Омской области, уголовное дело № 436073, возбужденное в отношении Б. А.Ю. прокуратурой Калачинского района Омской области по признакам состава преступления, предусмотренного частью 3 статьи 196 Уголовного кодекса РСФСР прекращено 21 июля 1995 года на основании статьи 7 Уголовного процессуального кодекса РСФСР, имевшей на тот момент следующую редакцию: прекращение уголовного дела в связи с передачей его в товарищеский суд.

Факт возбуждения в отношении Б. А.Ю. уголовного дела по признакам состава преступления, предусмотренного частью 3 статьи 196 Уголовного кодекса РСФСР, и его прекращение в связи с передачей в товарищеский суд в соответствии со статьей 7 Уголовного процессуального кодекса РСФСР также достоверно установлен в рамках рассмотрения административного дела № 2а-200/2020 по иску Бендалова А.Ю. к УМВД России по Омской области, ИЦ УМВД России по Омской области об исключении названной записи из базы данных информационного центра, в удовлетворении которого Калачинским городским судом Омской области 19 июня 2020 года было отказано.

Поскольку названное основание прекращения уголовного дела в связи с передачей его в товарищеский суд, предусмотренное статьей 7 Уголовного процессуального кодекса РСФСР (в редакции, действовавшей на момент прекращения уголовного дела), не поименовано ни в пунктах 1, 2, 4 - 9 части 1 статьи 14, ни в части 4 статьи 17 Закона о службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации, где закреплен исчерпывающий перечень оснований прекращения уголовного преследования, препятствующих поступлению на службу в органы принудительного исполнения, то районный суд пришел к выводу о том, что уведомление УФССП России по Омской области от 5 марта 2020 года об отказе Б. А.Ю. в поступлении на службу в органы принудительного исполнения не основано на законе и удовлетворил заявленные требования в данной части.

Вместе с тем, судебная коллегия с указанным выводом согласиться не может, поскольку он основан на ошибочном толковании приведенных положений Закона о службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации, буквальное содержание которых значительно уже того смысла, который законодатель стремился в них заложить.

В пункте 4 части 4 статьи 17 Закона о службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации поименованы случаи прекращения уголовного дела по так называемым нереабилитирующим основаниям, которые предусмотрены ныне действующим уголовно-процессуальным законом.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ не содержит определения понятия «нереабилитирующие основание прекращения уголовного дела», однако с учетом положений статьи 133 кодекса это означает, что оно не влечет со стороны государства обязанности возмещения вреда, причиненного уголовным преследованием, в отличие от реабилитирующего основания: когда лицо привлекалось к ответственности, но уголовное преследование в отношении него прекращено за отсутствием события преступления, отсутствием состава преступления и непричастностью лица к совершенному преступлению, поскольку закон предполагает, что такое уголовное преследование осуществлялось ошибочно (незаконно или необоснованно).

Таким образом, по мнению судебной коллегии, перечень оснований, поименованных в пункте 4 части 4 статьи 17 Закона о службе в органах принудительного исполнения Российской Федераций, подлежит расширительному толкованию, так как определяя обстоятельства, препятствующие поступлению лица на службу в органы принудительного исполнения, законодателем подразумевались все основания прекращения уголовного преследования, не исключающие виновность лица в совершении преступного деяния, то есть допускавшего противоправное поведение, содержащее признаки состава преступления, что безусловно исключает возможность их поступления на службу в органы принудительного исполнения.

Перечисленные ограничения направлены на реализацию части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, согласно которой права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Поэтому законодатель вправе предъявлять особые требования к лицам, деятельности которых придается особое значение.

Таким образом, исходя из специфики деятельности, закон может устанавливать ограничения для определенной категории лиц, обусловленные особой значимостью такой деятельности, на что также неоднократно указывал Конституционный Суд РФ (Постановление от 6 июня 1995 года N 7-П, Определения от 21 декабря 2004 года N 460-О и от 16 апреля 2009 года N 566-О-О).

Из материалов дела следует, что в отношении истца было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного частью 3 статьи 196 Уголовного кодекса РСФСР (в редакции, действующей на тот момент): использование заведомо подложного документа; 21 июля 1995 года уголовное преследование прекращено по статье 7 УПК РСФСР.

Поскольку истец привлекался к уголовной ответственности по ранее действующему уголовному и уголовно-процессуальному законодательству, то суду надлежало дать правовую оценку обстоятельствам прекращения в отношении него уголовного дела с учетом содержания этих норм.

Статьей 7 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (в редакции от 18 мая 1995 года) была предусмотрена возможность прекращения уголовного дела в связи с передачей его в товарищеский суд.

Так, согласно данной статье суд, прокурор, а также следователь и орган дознания, с согласия прокурора, по основаниям, указанным в статье 51 Уголовного кодекса РСФСР, вправе прекратить в уголовном порядке дело и передать его на рассмотрение товарищеского суда.

Статья 51 Уголовного кодекса РСФСР предусматривала возможность освобождение лица от уголовной ответственности с передачей дела в товарищеский суд, если оно совершило впервые деяние, содержащее признаки преступления, не представляющего большой общественной опасности, если по характеру совершенного деяния и личности это лицо может быть исправлено без применения наказания, с помощью мер общественного воздействия.

Указанное основание прекращения уголовного преследования являлось нереабилитирующим по смыслу положений, приведенных в статье 58.1 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, предусматривающей обязанность органа дознания, следователя, прокурора и суда по принятию мер к возмещению ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями при прекращении уголовного дела за отсутствием события преступления, отсутствием в деянии состава преступления или за недоказанностью участия гражданина в совершении преступления, а также при постановлении оправдательного приговора.

При этом, деятельность товарищеских судов в органах внутренних дел регламентировалась на законодательном уровне, применительно к спорному периоду Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 мая 1984 года N 129-XI «О Положении о товарищеских судах рядового и начальствующего состава органов внутренних дел».

Товарищеские суды рядового и начальствующего состава органов внутренних дел являются выборными общественными органами и действуют на основании настоящего Положения. Они призваны охранять честь и достоинство звания рядового и начальствующего состава, оказывать активную помощь начальникам в воспитании личного состава в духе требований морального кодекса строителя коммунизма, строгого и точного соблюдения Конституции СССР, конституций союзных и автономных республик, советских законов, присяги, уставов и приказов, содействовать сплочению коллективов, созданию в них обстановки нетерпимости к нарушителям дисциплины (статья 1 Положения).

Товарищеский суд, в том числе рассматривает дела о совершенных лицами рядового и начальствующего состава правонарушениях, которые по закону могут быть переданы на рассмотрение товарищеского суда (пункт 3 статьи 7 Положения).

Указанным Положением также регламентирован порядок рассмотрения дел товарищеским судом, по результатам которого, установив виновность привлеченного к суду, может вынести решение о применении одной из следующих мер воздействия:

1) объявить товарищеское предупреждение;

2) объявить общественное порицание;

3) объявить общественный выговор;

4) возбудить ходатайство о лишении нагрудного знака органов внутренних дел;

5) возбудить ходатайство о снижении в должности;

6) возбудить ходатайство о снижении в специальном звании на одну ступень;

7) возбудить ходатайство об отчислении курсанта, слушателя из учебного заведения, учебного подразделения;

8) возбудить ходатайство об увольнении со службы (статья 24 Положения).

Все материалы рассмотренного дела хранятся в секретариате (канцелярии) органа, в котором создан суд, до погашения или снятия меры воздействия, после чего уничтожаются по акту (статья 22 Положения).

Решения товарищеского суда о применении мер воздействия, указанных в статье 24 настоящего Положения, действуют в течение года. Если в течение этого срока лицо рядового или начальствующего состава не совершило нового проступка или правонарушения, то примененная к нему товарищеским судом мера считается погашенной (статья 29 Положения).

Таким образом, на тот момент существовал такой альтернативный вариант уголовному преследованию, как передача дела на рассмотрение дела в товарищеский суд, которому были присущи признаки восстановительного правосудия - представители общественности реагировали на недостойное поведение (в том числе преступное), что безусловно не исключало виновность лица в совершении преступления.

Как следует из решения Калачинского городского суда Омской области от 19 июня 2020 года по указанному выше административному делу № 2а-200/2020, в ходе его рассмотрения установлено, что материалы уголовного дела, в отношении Бендалова А.Ю. уничтожены в связи с истечением сроков хранения, в архивном личном деле истца, хранящемся в УМВД России по Омской области, сведений о рассмотрении дела товарищеским судом «Офицерской чести» не имеется, однако в разделе «Взыскания» имеется запись о неполном служебном соответствии за постановку на учет автомобиля по заведомо подложным документам по приказу ГОВД № 75 от 29 июня 1995 года (с отметкой о последующем снятии такого взыскания).

Таким образом, обстоятельства передачи уголовного дела по части 3 статьи 196 Уголовного кодекса РСФСР в отношении Б. А.Ю. на рассмотрение в товарищеский суд и рассмотрение таковым судом нашло своего подтверждение в ходе судебного разбирательства; преступность деяния, ранее им совершенного, не устранена уголовным законом, в настоящее время предусмотрена частью 3 статьи 327 Уголовного кодекса РФ.

Кроме того, надлежит отметить, что в связи с введением в действие с 1 января 1997 года нового Уголовного кодекса РФ Федеральным законом от 21 декабря 1996 года № 160-ФЗ были внесены изменения в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР в части оснований и порядка прекращения уголовного преследования, в том числе, была исключена статья 6.1. «Прекращение уголовного дела с привлечением лица к административной ответственности, передачей материалов в товарищеский суд, комиссию по делам несовершеннолетних или передачей лица на поруки», статья 6.2. «Прекращение уголовного дела в связи с применением мер административного взыскания», статья 10 «Направление материалов без возбуждения уголовного дела для применения мер общественного воздействия».

В частности, с 1 января 1997 года изменилась редакция статьи 7 «Прекращение уголовного дела в связи с передачей его в товарищеский суд», она получила название «Прекращение уголовного дела в связи с деятельным раскаянием», при этом принципы освобождения от уголовной ответственности, сформулированные в статье 75 Уголовного кодекса РФ, к которой имелась отсылка в новой редакции статьи 7, по своей сути воспроизводили правила, положенные в основу ранее действующей статьи 51 Уголовного кодекса РСФСР.

Таким образом, можно заключить, что прекращение уголовного дела в связи с передачей его в товарищеский суд трансформировалось в новое основание прекращения уголовного дела – в связи с деятельным раскаянием, которое предусмотрено и ныне действующим Уголовно-процессуальным кодексом РФ, при этом является обстоятельством, препятствующим принятию на службу в органы принудительного исполнения, по смыслу приведенных выше положений Закона о службе в органах принудительного исполнения РФ.

При таких обстоятельствах, вопреки, изложенным в решении суда выводам, тот факт, что статьи 14 и 17 Закона о службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации не содержит прямого указания на ограничение или запрет связанный с прекращением уголовного преследования в отношении кандидата или сотрудника службы ввиду передачи уголовного дела на рассмотрение товарищеского суда, не означает возможность произвольного принятия на службу лиц, допустивших нарушение норм уголовного законодательства.

Судебная коллегия отмечает, что буквальное толкование указанной нормы Закона о службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации могло бы иметь место исключительно в том случае, если бы истец привлекался к уголовной ответственности по ныне действующему уголовно-процессуальному законодательству, только в этом случае перечень оснований прекращения уголовного преследования, закрепленный в ней, будет являться исчерпывающим.

Поскольку в данном случае истец привлекался к уголовной ответственности по ранее действующему законодательству, которое кардинальным образом отличается от нынешнего, в том числе в части оснований для прекращения уголовного преследования и производства по уголовному делу, необходимо исходить из расширительного толкования указанной нормы, с учетом принципов организации и функционирования службы в органах принудительного исполнения, специфического характера деятельности граждан, ее проходящих, а также позиции законодателя направленной на исключение возможности поступления на службу лиц, обоснованно подвергавшихся уголовному преследованию, однако освобождённых от него по всем нереабилитирующим основаниям.

Как следует из пояснительной записки к проекту Федерального закона N 745075-7 "О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", ФССП России, исходя из задач, возложенных на нее законодательством Российской Федерации, предназначена для защиты прав и свобод граждан Российской Федерации, иностранных граждан и лиц без гражданства, а также для защиты прав и законных интересов организаций.

На должностных лиц ФССП России возложены государственно-властные полномочия, в том числе свойственные правоохранительным органам: судебные приставы по обеспечению установленного порядка деятельности судов обеспечивают безопасность судей всей судебной системы, присяжных заседателей и иных участников судебного процесса (доставка уголовных дел, вещественных доказательств, охрана зданий судов и общественного порядка в них, предупреждение и пресечение преступлений и правонарушения, принудительное выдворение иностранных граждан и лиц без гражданства; привод лица, уклоняющегося от явки по вызову суда (судьи), дознавателя Службы, судебного пристава-исполнителя); судебные приставы-исполнители наделены полномочиями по ограничению конституционных прав и свобод граждан (исполнение уголовное наказание в виде штрафа, содержащихся в исполнительном документе требований об административных наказаниях в виде административного штрафа, обязательных работ и административного приостановления деятельности; розыск должника, его имущества, розыск ребенка); судебные приставы по обеспечению установленного порядка деятельности судов и судебные приставы-исполнители осуществляют производство по делам об административных правонарушениях; органы ФССП России, являясь органами дознания, производят предварительное расследование, применяют меры процессуального принуждения, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации.

Таким образом, отнесение ФССП России, входящей на тот момент в систему федеральных органов исполнительной власти, где предусмотрено прохождение только федеральной государственной гражданской службы, к государственной службе иного вида в соответствии со статьей 2 Федерального закона "О системе государственной службы Российской Федерации" было обусловлено фактическим осуществлением Службой всех вышеперечисленных правоохранительных функций.

Следовательно, законодатель, разрабатывая указанный Закон о службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации, в данном случае преследовал цель (которую впоследствии достиг) фактически приравнять службу в органах принудительного исполнения к службе в органах внутренних дел, установив ее сотрудникам аналогичное материальное обеспечение, льготы и социальные гарантии, пенсионное обеспечение в соответствии с Законом Российской Федерации N 4468-1 "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, и их семей" и т.д.

Соблюдение ограничений, отсутствие нарушений запретов, выполнение требований к служебному поведению и обязательств, установленных законодательством Российской Федерации, кандидатами, поступающими на службу в органы принудительного исполнения, сотрудниками, проходящими такую службу, также предполагается.

Согласно названной пояснительной записке законопроект о службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации подготовлен с учетом положений действующего законодательства Российской Федерации, регламентирующего правоотношения, связанные с поступлением и прохождением службы в органах внутренних дел, противопожарной службе, в уголовно-исполнительной системе Российской Федерации, в том числе с учетом положений Федерального закона "О социальных гарантиях сотрудникам некоторых федеральных органов исполнительной власти и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации".

В пункте 3 части 1 статьи 14 Федерального закона от 30 ноября 2011 года N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", действующего в настоящее время, предусмотрены аналогичные положения предусмотренным в пункте 3 части 1 статьи 14 Закона о службе в органах принудительного исполнения РФ (сотрудник не может находится на службе в случае прекращения в отношении сотрудника уголовного преследования за истечением срока давности, в связи с примирением сторон (кроме уголовных дел частного обвинения), вследствие акта об амнистии, в связи с деятельным раскаянием).

Аналогичная норма содержалась и в статье 29 Федерального закона от 07 февраля 2011 года N 3-ФЗ "О полиции", утратившей силу с 12 февраля 2015 года, а также в действующем до 28 февраля 2011 года Законе Российской Федерации "О милиции", в котором она в свою очередь не всегда звучала в указанной редакции.

Так, до 1 января 2011 года статья 19 Закона Российской Федерации "О милиции" было изложена в следующей редакции: не могут быть приняты на службу в милицию граждане, имеющие либо имевшие судимость.

Таким образом, исходя из данной формулировки лица, в отношении которых ранее возбуждались уголовные дела, но затем были прекращены по нереабилитирующим основаниям, могли быть приняты на службу в органы внутренних дел.

Между тем, впоследствии законодатель предусмотрел запрет для приема на службу в милицию таких граждан.

Федеральным законом от 22 июля 2010 года N 157-ФЗ "О внесении изменений в статью 19 Закона Российской Федерации "О милиции" и Постановление Верховного Совета Российской Федерации "Об утверждении Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации и текста Присяги сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации" в указанную статью внесены изменения и она изложена в следующей редакции: не могут быть приняты на службу в милицию граждане, имеющие либо имевшие судимость, а также граждане, уголовное преследование в отношении которых прекращено за истечением срока давности, в связи с примирением сторон, за исключением уголовных дел частного обвинения, вследствие акта об амнистии, в связи с деятельным раскаянием.

При этом, как следует из пояснительной записки "К проекту Федерального закона "О внесении изменений в статью 19 Закона Российской Федерации "О милиции" актуальность законопроекта обусловлена необходимостью укрепления кадрового состава органов внутренних дел, а также повышения авторитета этой структуры в обществе, с указанием на то, что прекращение уголовных дел в подобных случаях (по нереабилитирующим основаниям) означает лишь отказ от дальнейшего доказывания виновности таких лиц, несмотря на то, что основания для осуществления в отношении них уголовного преследования сохраняются, что в настоящее время как правило, служит поводом для отказа в приеме на службу в органы внутренних дел.

Однако отсутствие законодательной нормы позволяет гражданам, формально считающимся несудимыми, но при этом освобожденным от уголовного преследования по нереабилитирующим обстоятельствам, претендовать на замещение должностей в системе органов внутренних дел.

Следовательно, названные положения направлены на исключение фактов поступления на службу в милицию лиц, в отношении которых ранее возбужденные уголовные дела были прекращены в связи с возникновением ряда оснований (деятельное раскаяние, примирение с потерпевшим, истечение сроков давности и др.), предусмотренных уголовным и уголовно-процессуальным законодательством, что также следует из Официального отзыва Правительства РФ от 28 декабря 2009 года N 6301п-П4 "На проект Федерального закона N 253758-5 "О внесении изменения в статью 19 Закона Российской Федерации "О милиции".

Таким образом, федеральный законодатель последовательно устанавливает повышенные репутационные требования для лиц, поступающих на государственную службу, что обусловливается необходимостью обеспечения замещения должностей в органах внутренних дел, лицами, имеющими высокие морально-нравственные качества, в полной мере соответствующими требованиям к уровню профессиональной подготовки и морально-психологическим качествам сотрудников, в том числе направленные на исключение возможности принятия на службу лиц, освобождённых от уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям.

При таких обстоятельствах, отказ Б. А.Ю. в поступлении на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации, ввиду прекращения в отношении него уголовного дела в связи с передачей дела в товарищеский суд является правомерным.

Тот факт, что в уведомлении УФССП России по Омской области от 05 марта 2020 года изначально была указана неверная формулировка основания прекращения уголовного преследования (в связи с деятельным раскаянием) не свидетельствует о его незаконности, поскольку по существу отказ в поступлении на государственную службу является обоснованным, а решение суда об удовлетворении иска в данной части подлежит отмене.

Суждения Б. А.Ю. о том, что при первоначальном поступлении на службу в ФССП России он проходил все необходимые проверки, и факт возбуждения уголовного дела не являлся препятствием для прохождения службы, во внимание быть приняты не могут, поскольку Федеральный закон от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации", который до 1 января 2020 года регламентировал прохождение указанной службы, не содержал такого ограничения.

В силу подпункта 2 пункта 1 статьи 16 указанного закона гражданин не может быть принят на гражданскую службу, а гражданский служащий не может находиться на гражданской службе только в случае осуждения его к наказанию, исключающему возможность исполнения должностных обязанностей по должности государственной службы (гражданской службы), по приговору суда, вступившему в законную силу, а также в случае наличия не снятой или не погашенной в установленном федеральным законом порядке судимости.

Положения Закона о службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации в этой части предъявляют к кандидатам на службу более жесткие требования.

Поскольку Б. А.Ю. не мог быть принят на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации по изложенным выше основаниям, то доводы его апелляционной жалобы о необходимости восстановления его в должности начальника отдела – старшего судебного пристава Калачинского Р. УФССП России по Омской области судебной коллегией отклоняются.

Руководствуясь статьями 328-330 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия

    О П Р Е Д Е Л И Л А:

решение Калачинского городского суда Омской области от 27 июля 2020 года отменить в части удовлетворения требований о признании незаконным уведомления УФССП России по Омской области от 05 марта 2020 года об отказе Б. А.Ю. в поступлении на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации, ввиду прекращения в отношении Б. А.Ю. уголовного дела в связи с деятельным раскаянием.

Принять по делу в этой части новое решение об отказе в удовлетворении иска.

В остальной части решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу истца – без удовлетворения.

    Председательствующий

    Судьи