Дело № 33-3532/2014

Апелляционное определение

ТОМСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

от 21 ноября 2014 г. по делу N 33-3532/2014

Судья: Остольская Л.Б.

Судебная коллегия по административным делам Томского областного суда в составе:

председательствующего Марисова А.М.,

судей Кущ Н.Г., Величко М.Б.,

при секретаре Ш.

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Томске дело по заявлению К.А. о признании незаконными действий должностного лица - начальника ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области

по апелляционной жалобе К.А. на решение Октябрьского районного суда г. Томска от 15 сентября 2014 года.

Заслушав доклад судьи Кущ Н.Г., объяснения К.А., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

К.А. обратился в суд с заявлением, в котором просил признать действия начальника ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области П. незаконными, обязать начальника ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области П. принести официальные извинения К.А., признать нарушение прав К.А., предусмотренные ст. 91 УИК РФ, ст. 8 Конвенции, а также право на защиту своих прав через защитника (представителя).

В обоснование заявленных требований указал, что обратился с заявлением в адрес начальника ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области об отправке заказного письма в адрес защитника (представителя) К.О. Заказное письмо было возвращено по основаниям, изложенным в ответе начальника ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области П. от 17.07.2014 N 72/Т/7/8-к-110. Полагал указанный ответ незаконным и необоснованным, противоречащим требованиям ст. 91 Уголовно-исполнительного кодекса российской Федерации, ст. 8 Конвенции, нарушающим его право на защиту своих прав через защитника (представителя).

Дело рассмотрено в отсутствие извещенного надлежащим образом о времени и месте судебного заседания начальника ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области.

В судебном заседании К.А. заявленные требования поддержал по основаниям, изложенным в заявлении. Дополнительно пояснил, что письмо было в закрытом виде. К.О. является его женой, представляла его интересы в суде по гражданскому делу. Ранее, 03.06.2014 начальником учреждения П. была удостоверена доверенность на имя К.О. на представительство по гражданским делам.

Представитель заинтересованного лица ФКУ СИЗО - 1 УФСИН России по Томской области Ж. возражала против удовлетворения заявления. Указала, что К.О. не является защитником и не является иным лицом, оказывающим юридическую помощь. Она лишь представитель по гражданским делам, переписка с которым, согласно ст. 91 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и ст. 20 Федерального закона N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", подвергается цензуре на общих основаниях.

Решением Октябрьского районного суда г. Томска от 15 сентября 2014 года на основании ст. 23, ст. 48, ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации, ст. 5, 6, 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, ч. 4 ст. 15, ст. 77.1, ч. 2 ст. 91 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, ст. 20 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", п. п. 50, 53 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Минюста Российской Федерации от 03.11.2005 N 205, п. п. 81, 83 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов УИС, утвержденных приказом Минюста Российской Федерации от 14.10.2005 N 189, ст. 1 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", п. п. 23.1, 23.2, 23.4 части II новых Европейских пенитенциарных правил, ст. 49, 53, ч. 1 ст. 244, ст. 255, ч. 4 ст. 258 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в удовлетворении заявления К.А. отказано.

В апелляционной жалобе К.А. просит решение суда отменить, приняв новое об удовлетворении его требований. Указывает, что нормами действующего законодательства конкретизирован механизм реализации права осужденного на получение правовой помощи, включая корреспонденцию относительно правовых вопросов на конфиденциальной основе, в том числе учитывая трудное материальное положение осужденного, невозможность оплаты услуг адвоката, возможность реализации своих прав не иначе как через представителя. Судом установлено, что К.О. является представителем заявителя по гражданскому делу, то есть защищает его права, однако по своему мнению дает оценку оказанной заявителю помощи. Полагает, что выводы суда не основаны на законе.

В соответствии с ч. 1 ст. 327, ч. 2 ст. 257 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия сочла возможным рассмотреть поступившую жалобу в отсутствие извещенного надлежащим образом о времени и месте судебного заседания и не явившегося в суд заинтересованного лица.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции по правилам ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия оснований для его отмены не находит.

Как следует из материалов дела, установлено судом первой инстанции, К.А., находясь в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области, обратился с заявлением в адрес начальника ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области об отправке письма в адрес своего защитника (представителя) К.О.

Согласно ответу начальника ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области N 72/ТО/7/8-К-110 от 17.07.2014 указанное письмо было возвращено К.А. в связи с тем, что оно подано в закрытом виде. Указано, что без назначения по определению или постановлению суда гражданку К.О. считать ее в качестве защитника у сотрудников места содержания под стражей отсутствуют. К.А. предложено представить в адрес администрации следственного изолятора постановление или определение суда о назначении гражданки К.О. в качестве защитника.

В силу статьи 46 Конституции Российской Федерации и главы 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации граждане и организации вправе обратиться в суд за защитой своих прав и свобод с заявлением об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных или муниципальных служащих, в результате которых, по мнению указанных лиц, были нарушены их права и свободы или созданы препятствия к осуществлению ими прав и свобод либо на них незаконно возложена какая-либо обязанность или они незаконно привлечены к ответственности.

При этом в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.02.2009 N 2 "О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих" разъяснено, что при рассмотрении дела по существу суду надлежит выяснять:

имеет ли орган (лицо) полномочия на принятие решения или совершение действия. В случае, когда принятие или непринятие решения, совершение или несовершение действия в силу закона или иного нормативного правового акта отнесено к усмотрению органа или лица, решение, действие (бездействие) которых оспариваются, суд не вправе оценивать целесообразность такого решения, действия (бездействия), например при оспаривании бездействия, выразившегося в непринятии акта о награждении конкретного лица;

соблюден ли порядок принятия решений, совершения действий органом или лицом в том случае, если такие требования установлены нормативными правовыми актами (форма, сроки, основания, процедура и т.п.). При этом следует иметь в виду, что о незаконности оспариваемых решений, действий (бездействия) свидетельствует лишь существенное несоблюдение установленного порядка;

соответствует ли содержание оспариваемого решения, совершенного действия (бездействия) требованиям закона и иного нормативного правового акта, регулирующих данные правоотношения.

Основанием к удовлетворению заявления может служить нарушение требований законодательства хотя бы по одному из оснований, свидетельствующих о незаконности принятых решений, совершенных действий (бездействия).

Суд отказывает в удовлетворении заявления, если установит, что оспариваемое решение или действие принято либо совершено в соответствии с законом в пределах полномочий органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего и права либо свободы гражданина не были нарушены (часть 4 статьи 258 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что оспариваемые действия должностного лица не противоречат требованиям действующего законодательства, факта нарушения оспариваемыми действиями прав и свобод заявителя при рассмотрении дела не установлено.

Судебная коллегия находит данный вывод суда верным, соответствующим установленным по делу обстоятельствам и требованиям законодательства.

Статья 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04 ноября 1950 года закрепляет, что каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

Соответствующие положения закреплены в Конституции Российской Федерации, статья 23 которой гарантирует каждому право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений и ограничение этого права допускается только на основании судебного решения.

При этом в силу части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации относится к числу таких законодательных актов, которые в установленном порядке ограничивают право на тайну переписки определенной категории граждан, к которой относится заявитель.

Согласно части 2 статьи 91 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации получаемые и отправляемые осужденными письма, почтовые карточки и телеграммы подвергаются цензуре со стороны администрации исправительного учреждения, за исключением случаев, указанных в части четвертой статьи 15 настоящего Кодекса.

В силу части 3 названной статьи переписка осужденного с защитником или иным лицом, оказывающим юридическую помощь на законных основаниях, цензуре не подлежит, за исключением случаев, если администрация исправительного учреждения располагает достоверными данными о том, что содержащиеся в переписке сведения направлены на инициирование, планирование или организацию преступления либо вовлечение в его совершение других лиц. В этих случаях контроль писем, почтовых карточек, телеграфных и иных сообщений осуществляется по мотивированному постановлению начальника исправительного учреждения или его заместителя.

Как следует из материалов дела, на момент обращения с заявлением на имя начальника ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области К.А. находился в данном учреждении в соответствии со ст. 77.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.

Согласно части 2 статьи 77.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации при необходимости участия в судебном разбирательстве в качестве свидетеля, потерпевшего, обвиняемого осужденные могут быть по определению суда или постановлению судьи оставлены в следственном изоляторе либо переведены в следственный изолятор из исправительной колонии, воспитательной колонии или тюрьмы.

В указанных случаях осужденные содержатся в следственном изоляторе в порядке, установленном Федеральным законом от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", и на условиях отбывания ими наказания в исправительном учреждении, определенном приговором суда.

Из части первой статьи 15 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" в местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, исполнение ими своих обязанностей, их изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

В соответствии с частью 2 статьи 20 названного Федерального закона переписка подозреваемых и обвиняемых осуществляется только через администрацию места содержания под стражей и подвергается цензуре. Цензура осуществляется администрацией места содержания под стражей. Предложения, заявления и жалобы, адресованные в органы государственной власти, не указанные в части 2 данной статьи, общественные объединения, общественную наблюдательную комиссию, а также защитнику, должны быть рассмотрены администрацией места содержания под стражей и направлены по принадлежности не позднее трех дней с момента их подачи (часть 3 статьи 21 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ).

Аналогичные положения закреплены в пунктах 81, 83, 95 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных приказом Министерства юстиции Российской Федерации 14.10.2005 N 189, согласно которым отправление и получение подозреваемыми и обвиняемыми телеграмм и писем осуществляется за их счет через администрацию СИЗО. Переписка подозреваемых и обвиняемых подвергается цензуре. Письма и заполненные бланки телеграмм от подозреваемых и обвиняемых принимаются представителем администрации ежедневно. Письма принимаются только в незапечатанных конвертах с указанием на них фамилии, имени, отчества отправителя и почтового адреса СИЗО. Предложения, заявления и жалобы, адресованные защитнику, должны быть рассмотрены администрацией СИЗО и направлены по принадлежности не позднее трех дней с момента их подачи.

Статьей 48 Конституции Российской Федерации предусмотрено право на получение квалифицированной юридической помощи, которое также закреплено в части 8 статьи 12 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, где указано, что для получения юридической помощи осужденные могут пользоваться услугами адвокатов, а также иных лиц, имеющих право на оказание такой помощи.

Юридическая помощь - это деятельность адвокатов, а также иных лиц, обладающих юридическими знаниями, направленная на содействие в решении вопросов, связанных с правом.

В соответствии со статьей 1 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката в порядке, установленном Федеральным законом, физическим и юридическим лицам в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию.

Право на получение квалифицированной юридической помощи как одно из наиболее значимых провозглашается в Международном пакте о гражданских и политических правах (статья 14) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статьи 5 и 6). Соответственно государство, гарантируя данное право, обязано создать надлежащие условия гражданам для его реализации, а лицам, оказывающим юридическую помощь, в том числе адвокатам, - для эффективного осуществления их деятельности.

При этом в пунктах 23.1., 23.2, 23.4 части II новых Европейских пенитенциарных правил также речь идет о праве заключенных на правовую помощь, исходя из которых заключенные могут советоваться по любым правовым вопросам с юристом по своему выбору и за свой счет; консультации и любое общение, включая корреспонденцию, относительно правовых вопросов между заключенными и их юристами должны быть конфиденциальны.

Таким образом, как нормы международного права, так и положения действующего Российского законодательства гарантируют осужденным получение именно квалифицированной юридической помощи, с предоставлением которой связан ряд иных гарантий. Праву на юридическую помощь корреспондируют другие права осужденных к наказаниям, связанным с изоляцией от общества, регламентированные уголовно-исполнительным законодательством, а именно: право на свидания, право на переписку, право на телефонные переговоры и другие права, предоставляемые осужденным в целях получения юридической помощи.

С учетом особенностей статуса осужденного право на квалифицированную юридическую помощь гарантируется ему не только для обеспечения возможности отстаивать свои интересы в рамках уголовного процесса, но и для защиты прав и законных интересов в правоотношениях, не связанных с исполнением и обжалованием приговора суда, в этом случае деятельность представителя осужденного регламентируется не Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, а Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", Кодексом профессиональной этики адвоката, если таковым является адвокат, а также Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации.

По нормам действующего гражданского процессуального законодательства представителем стороны может быть любое лицо, как профессиональный юрист, так и нет, поскольку институт представительства в гражданском судопроизводстве не всегда связан с договорным представительством в целях оказания квалифицированной юридической помощи; представитель в гражданском деле в ряде случаев может реализовывать за своего доверителя права и обязанности при невозможности обеспечения его личного участия в судебном заседании, зачастую в качестве таковых выступают родственники сторон (статья 49 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Представитель в гражданском процессе осуществляет свои полномочия на основании доверенности, порядок оформления которой определяется статьей 185 Гражданского кодекса Российской Федерации; полномочия адвоката подтверждаются ордером адвокатского образования (статья 53 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Как следует из материалов дела, 03.06.2014 К.А. была выдана на имя К.О. доверенность на право представления его интересов во всех судебных, административных, правоохранительных органах, в том числе судах судебной системы со всеми соответствующими правами, которая по правилам подпункта 3 пункта 3 статьи 185 Гражданского кодекса Российской Федерации была удостоверена начальником ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области.

При рассмотрении дела заявителем не было представлено каких-либо сведений, что К.О., приходящаяся осужденному супругой, имеет юридическое образование и оказывает ему квалифицированную юридическую помощь. При таких обстоятельствах судебная коллегия находит правомерным вывод суда о том, что наличие указанной доверенности не наделяет в безусловном порядке переписку осужденного с указанным лицом статусом привилегированной и не освобождает от цензуры, так как в данной ситуации невозможно разграничить переписку К.А. с К.О. в целях сохранения социально-полезных связей с родственниками и переписку с ней как с лицом, имеющим право на оказание юридической помощи, в целях реализации осужденным конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи, в то время как имеются различия в правовой природе и объеме этих гарантий.

При таких обстоятельствах вывод суда первой инстанции о том, что корреспонденция в адрес К.О. не могла быть направлена закрытым письмом, является правомерным, при этом незаконные действия со стороны начальника ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области отсутствуют, в связи с чем заявление К.А. верно оставлено судом без удовлетворения.

Доводы, изложенные заявителем в апелляционной жалобе, правовых оснований к отмене решения суда не содержат, по существу сводятся к неправильному толкованию действующего законодательства.

Несогласие апеллянта с выводами суда является его правом как участника гражданского дела, не свидетельствует о нарушении закона и не является основанием для отмены или изменения судебного решения.

Нормы материального и процессуального права применены судом правильно, оснований для отмены решения суда по доводам апелляционной жалобы не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь п. 1 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Октябрьского районного суда г. Томска от 15 сентября 2014 года оставить без изменения, апелляционную жалобу К.А. - без удовлетворения.