Дело № 55-601/2022

Акты

                                                    Дело № 55-601/2022

                                                    ЧЕТВЕРТЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                    АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Нижний Новгород

26 декабря 2022 г.

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Волкова Н.Г.

судей Кузнецова В.Г., Заколюкина А.Н.,

при ведении протокола судебного заседания секретарями судебного заседания Лебедевой М.И., Мамаевой А.В.,

с участием старшего прокурора отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Мановой Е.Н.,

потерпевших Потерпевший №1, ФИО1,

представителя потерпевших – адвоката Щеглова А.Ю.,

осужденного ФИО1,

его защитника – адвоката Гуляева В.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя ФИО10, апелляционным жалобам представителя потерпевших Щеглова А.Ю., осужденного ФИО1, его защитника Гуляева В.А. на приговор Верховного Суда Республики Татарстан от 27 сентября 2022 г., которым

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения, уроженец <адрес> Республики Татарстан, гражданин Российской Федерации, не судимый,

признан виновным и осужден за совершение преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 115, ч. 1 ст. 119, ч. 1 ст. 119, ч. 1 ст. 105, ч. 1 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, и ему назначено наказание:

- по ч. 1 ст. 115 УК РФ в виде обязательных работ на срок 170 часов;

- по ч. 1 ст. 119 УК РФ (преступление, совершенное ДД.ММ.ГГГГ) в виде обязательных работ на срок 180 часов;

- по ч. 1 ст. 119 УК РФ (преступление, совершенное ДД.ММ.ГГГГ) в виде в виде обязательных работ на срок 180 часов;

- по ч. 1 ст. 105 УК РФ в виде лишения свободы на срок 9 лет 6 месяцев с ограничением свободы на срок 1 год;

- по ч. 1 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ в виде лишения свободы на срок 9 лет с ограничением свободы на срок 1 год.

На основании п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ, ч. 8 ст. 302 и п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ ФИО1 освобожден от наказаний, назначенных по ч. 1 ст. 115, ч. 1 ст. 119, ч. 1 ст. 119 УК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105, ч. 1 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, путем частичного сложения назначенных наказаний ФИО1 назначено окончательное наказание в виде лишения свободы на срок 16 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев. Установлены ограничения из числа указанных в ч. 1 ст. 53 УК РФ и возложена обязанность по явке на регистрацию в специализированный государственный орган.

Срок назначенного ФИО1 наказания в виде лишения свободы постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу, а срок наказания в виде ограничения свободы – со дня освобождения из исправительного учреждения.

В соответствии с п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время нахождения ФИО1 под стражей в период с ДД.ММ.ГГГГ и до вступления приговора в законную силу зачтено в срок назначенного ему наказания в виде лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражу осужденному ФИО1 оставлена до вступления приговора в законную силу.

Гражданские иски потерпевших ФИО1 и Потерпевший №1 удовлетворены частично. Взыскано с ФИО1 в счет компенсации морального вреда в пользу потерпевшей ФИО1 400 000 рублей, в пользу потерпевшего Потерпевший №1 2 000 000 рублей.

Разрешен вопрос о процессуальных издержках и вещественных доказательствах по уголовному делу.

Заслушав доклад судьи ФИО37, выступление прокурора ФИО8, потерпевших и их представителя ФИО11, поддержавших доводы апелляционных представления и жалобы представителя потерпевших, а также заявивших о возражении против апелляционных жалоб осужденного и его защитника; осужденного ФИО1 и его защитника ФИО11, поддержавших апелляционные жалобы стороны защиты и возражавших против удовлетворения апелляционных представления и жалобы представителя потерпевшего, судебная коллегия

установила:

    обжалуемым приговором суда ФИО1 признан виновным и осужден за умышленное причинение легкого вреда здоровью ФИО1, вызвавшего кратковременное расстройство ее здоровья; за угрозу убийством ФИО1, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы, совершенную в период с ДД.ММ.ГГГГ; за угрозу убийством ФИО1, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы, совершенную ДД.ММ.ГГГГ; за убийство ФИО9, то есть умышленное причинение смерти другому человеку; а также за приготовление к убийству ФИО1, то есть приискание орудий совершения преступления и иное умышленное создание условий для умышленного причинения смерти двум лицам, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от лица обстоятельствам.

    Названные преступления совершены при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда.

В апелляционном представлении государственный обвинитель ФИО10 просит отменить обжалуемый приговор и вынести новый, которым признать ФИО1 виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 115, ч. 1 ст. 119, ч. 1 ст. 119, п. «д» ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 30, п.п. «а, д» ч. 2 ст. 105 УК РФ, и назначить ему более строгое наказание.

В обоснование выражает несогласие с выводами суда первой инстанции об отсутствии в действиях ФИО1, по преступлениям как в отношении ФИО9, так и ФИО1 квалифицирующего признака совершения убийства с особой жестокостью. Указывает, что ФИО1 использовал собаку бойцовской породы в качестве орудия совершения этих преступлений. Заявляет, что убийство человека с одновременной его травлей агрессивно настроенной собакой причинило потерпевшему особые страдания, что свидетельствует об особо жестоком способе убийства ФИО9 и покушении на убийство ФИО1, избранном осужденным. Обращает внимание, что действия ФИО1 по причинению смерти ФИО9 не являлись кратковременными и молниеносными, а были сопряжены с причинением последнему особых страданий. Указывает, что ФИО1 с собакой преследовал убегающего от них ФИО9, смерть последнего наступила от множественных телесных повреждений, а обнаруженные у него на руках рубленные раны, свидетельствуют о попытках защищаться, все телесные повреждения, в том числе, которые могли образоваться от укусов собаки, причинены потерпевшему прижизненно и проецировались в области расположения жизненно важного органа – головы. Автор представления не соглашается с выводом суда об отсутствии оспариваемого квалифицирующего признака при совершении ФИО1 действий, направленных на убийство ФИО1 Указывает, что судом верно установлены обстоятельства совершения данного преступления, в том числе, что ФИО1 приискал орудия преступления – топор и собаку бойцовской породы, что по мнению автора представления, свидетельствует об умысле осужденного на совершения убийства с особой жестокостью, однако данные обстоятельства не получили должной оценки.

Кроме того, государственный обвинитель выражает несогласие с квалификацией действия ФИО1 по преступлению в отношении ФИО1 по ч. 1, а не ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, полагая неверным вывод суда о том, что ФИО1 не приступил к выполнению объективной стороны убийства.

По мнению автора представления, ФИО1 приступил к выполнению объективной стороны убийства ФИО1, прибыв к месту совершения преступления, а именно удерживая в руках топор и собаку бойцовской породы, проследовал к медицинской клинике, где находилась потерпевшая, с целью лишения ее жизни. Полагает, что действия свидетеля ФИО24, а также нахождение ФИО1 за запертыми дверьми в клинику, пресекли действия ФИО1 на стадии покушения на убийство потерпевшей.

Также автор представления полагает, что с учетом неверной квалификацией действий ФИО1 назначенное ему наказание является несправедливым вследствие его чрезмерной мягкости.

В апелляционной жалобе представитель потерпевших Потерпевший №1 и ФИО1 – адвокат ФИО11 ставит вопрос об изменении обжалуемого приговора и переквалификации действий ФИО1 по преступлению в отношении ФИО9 с ч. 1 ст. 105 УК РФ на п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ; по преступлению в отношении ФИО1 – с ч. 1 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, на ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ; исключении указания на наличие обстоятельств, смягчающих наказание ФИО1; назначении более строгого наказания; и удовлетворении заявленных исковых требований потерпевших в полном объеме.

В обоснование указывает о несогласии с выводами суда о квалификации действий ФИО1 по преступлению в отношении ФИО9 по ч. 1 ст. 105 УК РФ, полагая, что действиями осужденного потерпевшему были причинены особые страдания. Ссылаясь на исследованные доказательства по делу, делает вывод о том, что ФИО1 осознанно выбрал топор как орудие преступления, заранее спланировав его использование.

Обращает внимание, что многочисленные раны, причиненные ФИО9 в процессе нападения на него в автомобиле, последующего преследования и убийства, являются прижизненными и, как полагает автор жалобы, вызвали у потерпевшего физические страдания.

ФИО1 при совершении убийства ФИО9 использовал собаку бойцовской породы, осуществлял с ее помощью травлю, преследование и последующее убийство потерпевшего, в результате чего, по мнению представителя потерпевших, ФИО9 перед смертью испытывал сильнейшие психологические страдания.

Указывает, что ФИО1 напал на ФИО9 непосредственно в присутствии близкого для него человека, а именно - ФИО1

Совершение убийства ФИО9 в общественном месте, в дневное время, по мнению автора жалобы, усиливало страдания потерпевшего от действий осужденного.

О наличии у ФИО1 умысла на совершение убийства ФИО9 с особой жестокостью свидетельствует, как полагает представитель потерпевших, сообщения отправленные осужденным в адрес ФИО1 о начале им «охоты».

Совокупность указанных обстоятельств, по мнению автора жалобы, позволяет утверждать о причинении ФИО9 перед смертью действиями ФИО1 сильнейших физических и моральных страданий.

При этом полагает, что непродолжительные действия ФИО1 не свидетельствует об отсутствии в его действиях особой жестокости, поскольку страдания, причиненные ФИО9, носили острый характер. Кроме того, обращает внимание, что действия ФИО1 по совершению убийства ФИО9 начались у автомобиля последнего, в связи с чем, выражает несогласие с выводом суда о не применении в этот момент осужденным к потерпевшему какого-либо насилия, в том числе связанного с истязанием ФИО9 и глумлением над ним, причинением ему мучений и особых страданий.

Кроме того, находит неверной переквалификацию действий ФИО1 по преступлению в отношении ФИО1 с покушения на приготовление к убийству. Дает собственный анализ доказательств по делу, делая вывод о том, что умысел осужденного изначально был направлен исключительно на убийство ФИО1, однако в связи с тем, что она приехала с ФИО9, ФИО1 сначала совершил его убийство, тем самым устраняя возможное препятствие реализации своего умысла, после чего совершил покушение на убийство ФИО1, однако был остановлен действиями ФИО24

Выражает несогласие с тем, что суд в качестве обстоятельств, смягчающих наказание ФИО1, признал возмещение материального ущерба по преступлению в отношении ФИО9, явку с повинной, а также активное способствование раскрытию и расследованию преступления.

Обращает внимание, что возмещенная ФИО1 сумма ущерба явно не соответствует причиненному вреду, кроме того, ущерб возмещен не самим осужденным, а его сестрой.

Указывает, что явка с повинной осужденным написана после его задержания. ФИО1 скрылся с места совершения преступления, а в ходе телефонного разговора с участковым уполномоченным ФИО28 не указал конкретных обстоятельств своей причастности к совершенным преступлениям.

Просит учесть, что ФИО1 на всех стадиях уголовного судопроизводства не признавал свою вину.

Заявляет, что у суда имелись все основания для удовлетворения исковых требований потерпевших в полном объеме.

В основной и дополнительной апелляционных жалобах осужденный ФИО1 выражает несогласие с вынесенным приговором, заявляет, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, при назначении наказания не были учтены все смягчающие обстоятельства. Указывает на несправедливость назначенного наказания, его чрезмерную суровость.

Полагает неверными выводы суда относительно его виновности в убийстве ФИО9 и приготовлении к убийству ФИО1 Указывает, что у него не было заранее сформированного умысла на убийство ФИО1 Заявляет, что ДД.ММ.ГГГГ он не угрожал ФИО1 Оскорбления в ее адрес в ходе переписки и общения были обусловлены высказываниями ФИО9 Приводит описание событий ДД.ММ.ГГГГ и дает им собственный анализ. Обращает внимание, что на встречу с ФИО1 он взял деньги, чтобы передать их в подарок дочери, а также в течение дня неоднократно общался с участковым уполномоченным по вопросу препятствования ФИО1 его общению с детьми. Указывает, что топор взял случайно, собаку на ФИО9 не натравливал. После убийства ФИО9 пошел к клинике, не имея намерений убивать ФИО1, а напротив, чтобы раскаяться перед ней в содеянном, был в шоке.

Ссылается на выводы суда, сделанные в предыдущем приговоре, находит обоснованным решение о его оправдании по преступлению в отношении ФИО1

Считает, что судом при назначении наказания не были учтены все смягчающие наказание обстоятельства. Полагает, что суд необоснованно не признал в качестве такового неправомерность действий ФИО9, которые выразились в многочисленных и продолжительных оскорблениях в его адрес. Кроме того, ФИО9 препятствовал его встречам с детьми, участию в их воспитании, что суд также не учел при назначении наказания.

Выражает несогласие с тем, что суд не признал в качестве смягчающего его наказание обстоятельства – наличие малолетних детей. Утверждает, что он активно участвовал в воспитании и материальном обеспечении своих детей.

Также, по мнению автора жалобы, суд при назначении наказания необоснованно не учел, что он не находился в состоянии алкогольного опьянения; со стороны сотрудников полиции не было предпринято достаточных профилактических мер; он имеет финансовые обязательства (алименты, кредиты, помощь родителям); его кратковременное психическое расстройство; неправомерность действий органов следствия по огласке хода расследования в средствах массовой информации, а также непринятие мер по добыче всего объема доказательств по делу; поведение потерпевших; лжесвидетельство потерпевшей ФИО1; противоречия по его обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ст. 119 УК РФ.

Просит приговор изменить: отменить приговор в части осуждения по ч. 1 ст. 119 УК РФ (эпизоды от ДД.ММ.ГГГГ, от 9-ДД.ММ.ГГГГ), по ч. 1 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ и оправдать его по этому обвинению на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием в его действиях состава преступления, признать за ним право на реабилитацию; признать обстоятельствами, смягчающими его наказание, противоправное поведение потерпевшего, наличие малолетних детей; смягчить наказание по ч. 1 ст. 105 УК РФ; снизить размер морального вреда, взысканного в пользу потерпевшего Потерпевший №1; приговор в части взыскания компенсации морального вреда в размере 400 000 рублей в пользу потерпевшей ФИО1 отменить; в остальной части приговор оставить без изменений.

В апелляционной жалобе, поданной в защиту осужденного ФИО1 адвокатом ФИО12, содержатся аналогичные требования.

В обоснование защитник указывает, что установленные судом обстоятельства, совершения ДД.ММ.ГГГГ преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 119 УК РФ, не свидетельствуют о том, что в письменном сообщении ФИО1 со словами: «Я начинаю охоту», содержатся признаки данного состава преступления. Полагает, что приведенная фраза сама по себе не несет в себе какую-либо угрозу убийством, а поскольку предъявленное ФИО1 обвинение не содержит иных выражений, суду при даче юридической оценке действиям осужденного необходимо было исходить только из данной фразы. Приводит обоснование сообщения, данное ФИО1, а также обращает внимание на то, что осужденный перед поездкой в клинику, где работала ФИО1, снял деньги для их последующей передачи дочери в подарок, в связи с чем, приходит к выводу об отсутствии у ФИО1 умысла как угрожать ФИО1, так и убивать ее.

Полагает, что суд неверно оценил утверждения ФИО1 о противоправности поведения ФИО9, как несостоятельные и выдуманные, обращая внимание, что данная позиция, вопреки выводам суда, была высказана ФИО1 не только в ходе судебного разбирательства, но и предварительного расследования. Показания осужденного в данной части, по мнению защитника, ничем не опровергнуты.

Не соглашается с выводом суда о том, что ФИО1 совершил приготовление к убийству ФИО1 Анализируя показания осужденного, а также тот факт, что в его автомобиле были обнаружены денежные средства, автор жалобы делает вывод об отсутствии у ФИО1 умысла на убийство потерпевшей.

Защитник ставит под сомнение показания потерпевшей ФИО1 и свидетеля ФИО24, полагая, что они основаны на их предположениях.

Приводит анализ показаний осужденного и потерпевшей ФИО1, полагая, что оснований опасаться ФИО1 у потерпевшей не было.

Обращает внимание, что в приговоре не приведены показания свидетелей со стороны защиты – ФИО30 и Свидетель №5, которые указывали на создание потерпевшей препятствий для общения ФИО1 с детьми, вместе с тем дал анализ этим показаниям.

Считает, что судом не в полной мере учтены приведенные в приговоре обстоятельства, смягчающие наказание. Полагает назначенное наказание чрезмерно суровым.

По мнению автора жалобы, суд, удовлетворяя исковые требования потерпевшей ФИО1, не указал, к какому преступлению они относятся.

В возражениях на апелляционное представление государственного обвинителя и апелляционную жалобу представителя потерпевших защитник ФИО12 предлагает оставить их без удовлетворения.

Изучив уголовное дело, проверив и обсудив доводы апелляционных представления, жалоб и возражений на них, выслушав явившихся в судебное заседание лиц, судебная коллегия приходит к следующему.

Виновность ФИО1 в совершении инкриминируемых ему деяний полностью подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании и приведенных в обжалуемом приговоре доказательств.

Оценив исследованные доказательства в совокупности, суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства дела и мотивы действий осужденного, пришел к верному выводу о доказанности виновности ФИО1 в совершенных им преступлениях.

Содержание доказательств изложено в приговоре в той части, которая имеет значение для подтверждения либо опровержения значимых для дела обстоятельств. Фактов, свидетельствующих о приведении в приговоре показаний допрошенных лиц либо содержания экспертных выводов или иных документов таким образом, чтобы это искажало существо исследованных доказательств и позволяло им дать иную оценку, чем та, которая содержится в приговоре, судебной коллегией не установлено.

Положенные судом в обоснование своих выводов о виновности ФИО1 доказательства являются относимыми, поскольку содержащиеся в них сведения относятся к предмету доказывания инкриминируемых ФИО1 преступлений; допустимыми, поскольку доказательства получены в результате деятельности уполномоченных на то должностных лиц, из предусмотренного законом источника, в установленном законом процессуальном порядке; а также достоверными, поскольку согласуются между собой и не противоречат и дополняют друг друга.

Оценив исследованные доказательства в совокупности, суд первой инстанции пришел к верному выводу об их достаточности для постановления обвинительного приговора.

Правильность оценки доказательств, данной судом в приговоре, сомнений не вызывает, поскольку она основана на законе и материалах дела.

Не устраненных существенных противоречий в исследованных судом доказательствах, сомнений в виновности осужденного, требующих истолкования в его пользу, не установлено.

Судебное следствие проведено в соответствии принципами уголовного судопроизводства, закрепленными в гл. 2 УПК РФ. Нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили бы право как стороны защиты, так и обвинения на представление доказательств, судом не допущено. Заявленные сторонами ходатайства были разрешены судом в строгом соответствии с требованиями закона.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, совершение ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ инкриминируемых ему преступлений в отношении ФИО1, предусмотренных ч. 1 ст. 115, ч. 1 ст. 119 УК РФ, подтверждается показаниями потерпевшей, согласно которым в ночь на ДД.ММ.ГГГГ она находилась с детьми дома, куда пришел ФИО1 и начал конфликт. Находясь на кухне, ФИО1 ударил ее ногой по лицу, отчего она ощутила боль и у нее из носа пошла кровь. На ее требование уйти ФИО1 ударил ее кулаком в переносицу, а затем – в верхнюю часть тела. Она попыталась убежать, но ФИО1 догнал ее в коридоре и толкнул руками в туловище, в результате чего она ударилась об стену, после чего он развернул ее к себе и толкнул обеими руками в грудь, отчего она упала на пол на спину. Наклонившись над ней, он схватил ее правой рукой за шею и стал сдавливать, высказав при этом угрозу убийством, а затем с силой не менее пяти раз ударил ее головой об пол, в результате чего она потеряла сознание.

Судом обоснованно данные показания потерпевшей признаны достоверными показаниями, поскольку они подтверждаются показаниями несовершеннолетнего свидетеля ФИО13, из которых следует, что он был очевидцем ссоры родителей, в ходе которой ФИО1 ударил ФИО1 головой об стену, в результате чего она упала на пол и у нее пошла кровь. Он отогнал отца от матери и тот убежал из квартиры.

Свидетели Свидетель №1 и И.И. дали аналогичные показания о том, что в ночь на ДД.ММ.ГГГГ из квартиры потерпевшей были слышны крики и детский плач. Придя к ФИО1 видели, что у нее разбита губа и гематома на голове. Со слов потерпевшей им стало известно, что ее избил ФИО1

Из показаний свидетелей ФИО14, Свидетель №7 следует, что со слов ФИО1 им стало известно, что ее избил бывший супруг, по этой причине она не смогла выйти на работу. В последующем видели у нее раны на подбородке и голове.

Каких-либо сведений о наличии оснований для оговора указанными свидетелями ФИО1 судом первой инстанции не установлено, не представлено таковых и суду апелляционной инстанции, ввиду чего сомнений в их достоверности не имеется.

Кроме того, наличие у ФИО1 телесных повреждений, механизм и время их образования подтверждено выводами заключений судебно-медицинских экспертиз № 1/4531 от ДД.ММ.ГГГГ и № 1/1050 от ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 163-165, т. 5 л.д. 145-148).

Вместе с тем, ссылка суда первой инстанции на объяснения ФИО1, данные в ходе проверки по материалу КУСП-13546 от ДД.ММ.ГГГГ (т. 3 л.д. 150-155, 156-181), является недопустимой, поскольку при их получении ФИО1 не было разъяснено право пользоваться услугами адвоката, вследствие чего они не соответствуют требованиям ч. 1 ст. 75, ч.1.1 и ч. 2 ст. 144 УПК РФ. Кроме того, данные объяснения даны в рамках рассмотрения соббщения об ином преступлении, не имеющем отношения к настоящему уголовному делу.

Признание данных объяснений в качестве недопустимых доказательств по настоящему уголовному делу не влечет отмену либо изменение приговора, поскольку выводы суда о виновности ФИО1 сделаны на основании иных допустимых, достоверных, относимых и в своей совокупности достаточных доказательств.

Несостоятельными являются доводы апелляционных жалоб стороны защиты о невиновности ФИО1 в совершении ДД.ММ.ГГГГ преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 119 УК РФ. Вопреки утверждению осужденного и его защитника, суд верно в обоснование своих выводов положил показания потерпевшей ФИО1, из которых следует, что в указанный день ФИО1 прислал ей сообщение, в котором выразил желание увидеть детей, после чего позвонил ей, но она ответила, что перезвонит позже, поскольку находится в гостях. После этого ФИО1 еще несколько раз ей звонил, но она не стала с ним разговаривать. Тогда он стал отправлять ей письменные и голосовые сообщения в приложении обмена мгновенными сообщениями с угрозами убить ее, в том числе о том, что он начинает на нее охоту. Учитывая предшествовавшее этому поведение ФИО1 в отношении нее, она восприняла эти угрозы реально, как представляющие опасность для ее жизни. Позже она позвонила ФИО1, он поговорил с детьми, а ей заявил, что на следующий день повидается с детьми, а ее «грохнет». Это он повторил дважды. Она испугалась угроз бывшего супруга и восприняла их реально, в связи с чем, в тот же день обратилась с заявлением в полицию.

Вопреки доводам апелляционных жалоб стороны защиты, показания потерпевшей обоснованно признаны судом первой инстанции в качестве достоверных, поскольку они нашли свое объективное подтверждение содержанием аудиозаписей голосовых сообщений, направленных ФИО1 ФИО1 в приложении обмена мгновенными сообщениями, их телефонных переговоров (т. 4 л.д. 3-6, 7-19, 20, 21), а также содержанием сообщений из переписки ФИО1 и ФИО1 в приложении обмена мгновенными сообщениями (т. 3 л.д. 106-109, 111-114, 115, 116, т. 4 л.д. 24-27, 28-40, 41), в которых зафиксированы высказанные ФИО1 угрозы в адрес ФИО1

Согласно детализации телефонных переговоров с абонентских номеров сотовой связи, зарегистрированных на ФИО1 и ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ между ними состоялись неоднократные соединения с 19 часов 40 минут до 20 часов 32 минут (т. 3 л.д. 225-232, 233, 234), то есть в период соответствующий показаниям потерпевшей.

Факт обращения ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ в органы полиции с заявлением о привлечении ФИО1 к уголовной ответственности за высказанные в ее адрес угрозы подтвержден как ее заявлением, так и соответствующим талоном-уведомлением (т. 3 л.д. 87-91, 93-103).

Доводы апелляционной жалобы защитника о том, что согласно предъявленному ФИО1 обвинению, а также приговору суда, угроза в адрес потерпевшей выразилась лишь в направлении ей сообщения с фразой «Я начинаю охоту!», являются несостоятельными. Как следует из текста обвинения и правильно установлено приговором суда, ФИО1, действуя с прямым умыслом на создание реальной угрозы жизни ФИО1, со своего мобильного телефона в приложении обмена мгновенными сообщениями отправил на мобильный телефон потерпевшей адресованные ей голосовые и письменные сообщения, содержащие угрозы убийством, в том числе, приведенную фразу. Таким образом, предъявленное обвинение не ограничивается лишь отправкой ФИО1 потерпевшей указанного в жалобе сообщения.

Приведенное ФИО1 и его защитником обоснование смысла сообщения с фразой «Я начинаю охоту!» является неубедительным, поскольку, учитывая предыдущие взаимоотношения между ФИО1 и ФИО1, совершением им в отношении потерпевшей аналогичного деяния, а также сопутствующие этому выражению иные высказывания, содержащие угрозу жизни ФИО1, судебная коллегия соглашается с выводом суда о том, что у потерпевшей имелись все основания воспринимать это как угрозу своей жизни и здоровью и опасаться реальности их осуществления.

Виновность ФИО1 в убийстве ФИО9, а также в приготовлении к совершению преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, в отношении ФИО1 подтверждаются показаниями самого осужденного, данными им в ходе предварительного расследования, из которых следует, что ДД.ММ.ГГГГ в 14 часов 30 минут он приехал к клинике, где работала ФИО1, стал ее ожидать. Вскоре подъехали ФИО1 и ФИО9 Взяв топор и собаку, он вышел из своего автомобиля и направился к ним. Постучав топором по стеклу водительской двери автомобиля ФИО9, потребовал, чтобы тот вышел наружу, но ФИО9 его не послушал. При этом потерпевший никаких оскорблений в его адрес не высказывал, ударить его не пытался. После этого он (ФИО1) разбил топором стекло водительской двери, а ФИО9 через пассажирскую дверь покинул автомобиль и побежал в сторону проезжей части. Держа в руках топор, вместе с собакой он стал преследовать потерпевшего. Догнав ФИО9, собака вцепилась ему в ногу, а он, воспользовавшись этим, ударил его топором один раз в область лопатки. Далее они выбежали на проезжую часть, где он нанес ФИО9 с размаху не менее пяти ударов топором по голове, после чего направился к клинике.

Суд обоснованно признал приведенные показания ФИО1, данные им в ходе предварительного расследования, допустимыми доказательствами и достоверными в части непротиворечащей другим доказательствам. Данные показания ФИО1 получены в полном соответствии с уголовно-процессуальным законом, в присутствии его защитника, подтверждены им при проверке на месте и последующих допросах. Ни в ходе допроса, ни по его окончанию от ФИО1 и от его защитника замечаний по содержанию показаний не поступило. Приведенные показания, согласуются с показаниями иных допрошенных лиц, соответствуют в части совершенных объективных действий заключениям экспертиз, иным материалам уголовного дела.

Изложенные показания ФИО1 опровергают доводы стороны защиты о том, что причиной убийства ФИО9 явились высказанные им в адрес ФИО1 оскорбления.

Кроме того, исходя из данных показаний, вопреки утверждению осужденного, судом первой инстанции верно констатировано, что ФИО1 не просто пытался догнать собаку, а использовал ее для облегчения совершения убийства ФИО9, а именно для его преследования и остановки, когда тот пытался скрыться.

Согласно показаниям потерпевшей ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ к 15 часам ФИО9 привез ее на автомобиле к клинике, где она работала. Там она увидела ФИО1 Она сразу прошла в здание клиники, а ФИО9 остался в автомобиле. При этом ФИО1 за ней не шел, в ее адрес ничего не кричал. Зайдя в клинику, через стекло входной двери увидела, что ФИО1 разбил топором стекло водительской двери в автомобиле ФИО9 При этом возле ФИО1 находилась собака без намордника, которая оперлась передними лапами на водительскую дверь и лаяла. ФИО1 засунул топор через разбитое стекло в салон и пытался достать им ФИО9, который в этот момент вышел из автомобиля и побежал в сторону проезжей части. ФИО1 с топором в руке и с собакой стали его преследовать.

Потерпевший Потерпевший №1, свидетели ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19 и ФИО20 охарактеризовали ФИО9 исключительно с положительной стороны, как неконфликтного человека. При этом потерпевший Потерпевший №1, свидетели ФИО15, ФИО16 показали, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 угрожал ФИО1 по телефону.

На видеозаписи с видеорегистратора с автомобиля Свидетель №4 зафиксированы обстоятельства преследования ФИО1 ФИО9, нанесения ему ударов топором (т. 3 л.д. 124-134, 135).

Свидетели Свидетель №4, ФИО21, ФИО22, ФИО23 дали аналогичные показания, соответствующие содержанию видеозаписи, дополнив, что после нанесения ударов ФИО9, ФИО1, держа в руке топор, вместе с собакой проследовал к зданию клиники, однако другой мужчина с пистолетом в руке (ФИО24) воспрепятствовал ему.

Согласно протоколу осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, труп ФИО9 обнаружен на проезжей части по <адрес>. На автомобильной стоянке возле здания, где находится медицинская клиника «Альфа Клиник», обнаружен автомобиль «Fiat Albea». Стекло водительской двери разбито, на водительской двери имеются царапины от когтей собаки. На лестнице, ведущей в указанную клинику, на расстоянии около 15 сантиметров от входной двери, обнаружена и изъята гильза из желтого металла (т. 1 л.д. 71-97).

Из протокола осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ следует, что осмотрен автомобиль «Chevrolet Cruze», на котором ФИО1 прибыл к месту совершения преступлений. Двери автомобиля открыты предоставленным ФИО1 ключом. В салоне автомобиля обнаружены и изъяты: топор «Pobedit» с черно-желтой рукояткой со следами бурого вещества на коврике возле задней левой пассажирской двери; собачий намордник на детском кресле, установленном на заднем сидении (т. 1 л.д. 98-114).

Согласно выводам заключений судебно-медицинских экспертиз № 2112 от ДД.ММ.ГГГГ, № 2112/Д от ДД.ММ.ГГГГ, медико-криминалистической экспертизы № 01-НЧ от ДД.ММ.ГГГГ, на трупе ФИО9 обнаружены носящие прижизненный характер множественные рубленые раны головы, ушибленная рана затылочной области головы, которые состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением его смерти. Смерть ФИО9 наступила от открытой черепно-мозговой травмы, которая была причинена не менее чем четырьмя травмирующими воздействиями. При этом смерть ФИО9 могла наступить, как от одного ударного воздействия с образованием одного из вышеперечисленных повреждений, так и от совокупности ударов и образованием всех вышеперечисленных повреждений. Обнаруженные на трупе ФИО9 рубленые повреждения головы и руки могли образоваться от ударов лезвием топора, изъятого из автомобиля ФИО1, а ушибленная рана и соответствующий ей вдавленный перелом – от удара обухом данного топора. Смерть ФИО9 наступила в течение короткого промежутка времени, исчисляемого секундами (возможно десятками секунд). Также на трупе ФИО9 обнаружены телесные повреждения в области боковой поверхности живота по задней подмышечной линии и на задней поверхности шеи, на коже грудной клетки справа, на правой ягодичной области в верхнем наружном квадранте, образование которых не исключается в результате возможного воздействия зубов животного (т. 2 л.д. 129-161, 171-179, 188-200).

Как следует из выводов заключения молекулярно-генетической судебной экспертизы № БИО0026/14 (КЗН-Э555-2020) от ДД.ММ.ГГГГ на металлической части топора обнаружена кровь человека, которая произошла от ФИО9, а обнаруженные на рукояти топора эпителиальные клетки и кровь человека, могли произойти в результате смешения биологического материала ФИО9 и ФИО1 (т. 3 л.д. 63-74).

Согласно выводам заключения биологической судебной экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, на кофте, брюках и кроссовках, изъятых у ФИО1 (т. 3 л.д. 106-109) обнаружена кровь человека, происхождение которой не исключается от ФИО9 (т. 3 л.д. 49-51).

Из показаний свидетеля ФИО25 следует, что он является владельцем собаки породы питбуль. Бойцовским командам собака не приучена, но выполняет повседневные команды. В августе 2020 года оставил собаку у ФИО1, а ДД.ММ.ГГГГ тот позвонил ему и сообщил, что убил сожителя ФИО1

Согласно протоколу осмотра от ДД.ММ.ГГГГ (т. 3 л.д. 141-144, 145), показаниям свидетелей – инспектора-кинолога ФИО26, ветеринарного врача ФИО27, собака, принадлежащая ФИО25, управляемая, активная, зубы сточены, имеет контакт с владельцем, выполняет повседневные команды, владеет базовыми командами послушания и защитного раздела. Собака данной породы не является агрессивной, но ее можно воспитать на агрессию. Это сильная собака с сильными укусами.

Приведенная совокупность доказательств свидетельствует об обоснованности выводов суда о совершении ФИО1 В.Н. убийства ФИО9, поскольку осужденный нанес потерпевшему удары в область жизненно важного органа – головы, при этом использовал в качестве орудия преступления топор.

Вместе с тем, судебная коллегия считает неубедительными доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы представителя потерпевших о необоснованном исключении из осуждения ФИО1 квалифицирующего признака совершения убийства ФИО9 и приготовления к убийству ФИО1 с особой жестокостью.

В соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации, данными в п. 8 постановления от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», при квалификации убийства по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ надлежит исходить из того, что понятие особой жестокости связывается как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости. При этом для признания убийства совершенным с особой жестокостью необходимо установить, что умыслом виновного охватывалось совершение убийства с особой жестокостью. Признак особой жестокости наличествует, в частности, в случаях, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий.

Вопреки утверждению стороны обвинения, судом сделан правильный вывод, что совокупность причиненных ФИО9 телесных повреждений головы с применением топора, обладающего существенной поражающей силой, свидетельствуют о направленности умысла ФИО1 на скорейшее причинение смерти потерпевшему, а не особых страданий.

Так, допрошенный как в ходе предварительного расследования, так и судебного разбирательства ФИО1 отрицал наличие у него желания причинить потерпевшему особые мучения и страдания. Согласно выводам заключений судебно-медицинских экспертиз, телесные повреждения, повлекшие смерть ФИО9, сосредоточены в одной области – голове. Они были причинены не менее чем четырьмя травматирующими воздействиями. Смерть ФИО9 наступила в течение короткого промежутка времени, исчисляемого секундами (десятками секунд), возможно, как от одного ударного воздействия с образованием одного из перечисленных в экспертизах повреждений, так и от совокупности ударов и образованием этих повреждений. Согласно результатам осмотра видеозаписи, ФИО1 нанес удары в область головы ФИО9, от которых тот скончался, в промежуток времени, исчисляемый шестью секундами.

Использование ФИО1 собаки при совершении преступления также не свидетельствует об особой жестокости при совершении убийства ФИО9

Как следует из представленных суду доказательств, собака фактически использовалась ФИО1 не с целью непосредственного причинения смерти ФИО9, а с целью облегчения совершения данного преступления, а именно для преследования и остановки потерпевшего. Об этом свидетельствуют заключения судебно-медицинских экспертиз, согласно выводам которых зафиксированные на теле потерпевшего телесные повреждения, возникшие от укусов собаки не находятся в причинно-следственной связи со смертью ФИО9

Кроме того, из предъявленного ФИО1 обвинения следует, что он намеревался использовать находившуюся у него собаку с целью облегчения совершения задуманного преступления, полагая, что ФИО9 может оказать ему сопротивление. Далее указано, что в тот момент, когда ФИО1 наносил ФИО9 удары топором по голове, собака, используемая ФИО1 в качестве оружия, с целью удержания потерпевшего кусала его за тело, причиняя ему особые страдания.

Вместе с тем, мотивируя наличие в действиях ФИО1 квалифицирующего признака совершения убийства с особой жестокостью, в обвинении сделан вывод о том, что ФИО1 при убийстве ФИО9 действовал с особой жестокостью, исключительно исходя из того, что нанес потерпевшему множество ударов топором в область головы и тела со значительной силой. Использование собаки при совершении убийства ФИО9 обвинением не включено в данную взаимосвязь.

При таких обстоятельствах, принимая во внимание положения ч. 1 ст. 252 УПК РФ, суд первой инстанции обоснованно в приговоре использование ФИО1 собаки связал только с облегчением совершения убийства ФИО9 Судебная коллегия также находит несостоятельными доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы представителя потерпевшего о том, что применение ФИО1 собаки было направлено на совершение убийства ФИО9 с особой жестокостью.

Вопреки доводам апелляционной жалобы представителя потерпевшего, суд первой инстанции, исключая из обвинения ФИО1 квалифицирующий признак совершения убийства ФИО9 с «особой жестокостью», сделал верный вывод о том, что возле автомобиля потерпевшего ФИО1 непосредственно насилия в отношении ФИО9 не применял, поскольку в тот момент никаких ударов потерпевшему он не нанес, равно как, и не совершил действий, связанных с истязанием потерпевшего и глумлением над ним, причинением ему мучений и особых страданий.

Несостоятельными являются доводы апелляционной жалобы представителя потерпевших о том, что особая жестокость убийства ФИО9 выразилась в его совершении в общественном месте в присутствии близких потерпевшему лиц, а именно ФИО1 Так, исходя из показаний ФИО1 она не была очевидцем непосредственного убийства ФИО9, видела лишь как ФИО1 начал его преследовать. Кроме того, как указывалось ранее, органами предварительного расследования обвинение ФИО1 в убийстве ФИО9 с особой жестокостью связано исключительно с нанесением потерпевшему множества ударов топором в область головы и тела.

Таким образом, ни объем, ни характер, ни продолжительность примененного ФИО1 в процессе лишения жизни ФИО9 насилия, ни выбранный им способ реализации умысла на причинение ему смерти не свидетельствуют о проявлении осужденным особой жестокости.

Вопреки доводам стороны защиты судом первой инстанции сделан верный вывод о приготовлении ФИО1 к совершению в отношении ФИО1 преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Как следует из показаний потерпевшей ФИО13, свидетеля ФИО24, после совершения убийства ФИО9, ФИО1 будучи вооруженным топором и ведя собаку бойцовской породы, вернулся к знанию клиники, где находилась потерпевшая, предпринял попытку проникнуть в помещение клиники, однако был остановлен активными действиями ФИО24

Указания стороны защиты на то, что ФИО1 после убийства ФИО9 находился в шоке, пришел к клинике, чтобы извиниться перед ФИО1 за содеянное, судебная коллегия находит несостоятельными. Согласно показаниям потерпевшей, свидетеля ФИО24, ФИО1 был агрессивно настроен, поскольку, увидев ФИО24, преградившего ему вход в клинику, натравил на последнего собаку, в результате чего свидетель был вынужден произвести выстрел из имеющегося при нем пистолета. Кроме того, несмотря на требования ФИО24 остановиться, ФИО1 продолжил свое движение в сторону входа в клинику и остановился только после того, как ФИО24 запер дверь. При этом ФИО1 был вооружен топором, вел с собой собаку, несмотря на имеющуюся у него возможность положить топор и оставить собаку в стоявшем рядом его автомобиле.

По мнению стороны защиты, об отсутствии у осужденного намерений убивать ФИО1 свидетельствует тот факт, что он с утра встречался с участковым уполномоченным полиции, с которым обсуждал свои взаимоотношения с ФИО1, высказывал намерение обратиться в правоохранительные органы с заявлением о созданных ею препятствиях в общении с детьми, а, кроме того, имел при себе деньги, которые намеревался передать ФИО1 в качестве подарка дочери.

Вместе с тем, судебная коллегия не может согласиться с изложенной оценкой фактических обстоятельств.

Так, согласно показаниям свидетеля – участкового уполномоченного полиции ФИО28 встреча ФИО1 с ним была обусловлена обращением ФИО1 относительно угроз убийством высказанных накануне в ее адрес ФИО1 Таким образом, предшествующее поведение и действия осужденного, напротив, свидетельствует о формировании у него умысла на убийство ФИО1

Наличие при ФИО1 денежных средств, не свидетельствует о его намерении их передавать ФИО1, а также об отсутствии у него умысла на ее убийство. Кроме того, никаких действий, направленных на передачу потерпевшей данных денежных средств ФИО1 не предпринимал.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что умысел ФИО1 был направлен на совершение убийства ФИО1, который он не смог реализовать по независящим от него обстоятельствам.

Судебная коллегия, не соглашаясь с доводами апелляционного представления и апелляционной жалобы представителя потерпевших, находит верной квалификацию действий ФИО1 в отношении потерпевшей ФИО29, как приготовление к преступлению, предусмотренному п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а не как покушение на совершение этого преступления, как квалифицировал это деяние орган предварительного расследования.

Как верно установлено судом в приговоре, ФИО1, имея умысел на убийство ФИО1, вооружившись топором и взяв для облегчения реализации своего умысла в случае оказания сопротивления находившуюся у него собаку, приехал к клинике «Альфа Клиник», где работала потерпевшая. Далее, когда ФИО1 увидел, что ФИО1 подъехала к месту своей работы совместно с ФИО9, у него возник умысел на убийство последнего. При этом судебная коллегия обращает внимание на то, что согласно предъявленному обвинению в этот момент осужденный не пытался преследовать ФИО1, не высказывал в ее адрес каких-либо угроз, то есть не совершал никаких объективных действий, направленных на ее убийство. Напротив, ФИО1 сразу проследовала в здание клиники, а ФИО1 начал реализовывать свой умысел на убийство ФИО9 И только после совершения убийства ФИО9, ФИО1, вооружившись тем же топором, и, взяв с собой ту же собаку, с целью реализации умысла на причинение смерти ФИО1, проследовал к зданию медицинской клиники <данные изъяты>, зная, что в это время потерпевшая находится там, то есть создал тем самым условия для совершения ее убийства. Однако не смог довести до конца свой преступный умысел по независящим от него обстоятельствам, поскольку его действия, направленные на убийство ФИО1, уже на данной стадии были пресечены ФИО24

В соответствии с ч. 1 ст. 30 УК РФ приготовлением к преступлению признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам.

Покушением на преступление признаются в соответствии с ч. 3 ст. 30 УК РФ умышленные действия лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п.2 постановления от 27 января 1999 г. №1, покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствует о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.).

Доказательства, исследованные судом, и приведенные в приговоре, которые не оспариваются государственным обвинителем и представителем потерпевших в апелляционных представлении и жалобе, не указывают на совершение ФИО1 каких-либо действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшей ФИО1

Вопреки утверждению стороны обвинения, ФИО1 изначально не знал и не мог знать, что ФИО1 приедет на работу с ФИО9, в связи с чем, судом верно установлено, что изначально умысел ФИО1 был направлен только на убийство ФИО1, а на убийство ФИО9 умысел у него возник только после того, как тот приехал вместе с ФИО1

Последовавшие после убийства ФИО9 действия ФИО1, направленные на попытку проникновения в помещение клиники, где находилась потерпевшая, указывают лишь на умышленное создание виновным условий для совершения убийства ФИО1

При таких обстоятельствах судебная коллегия признает правильной квалификацию совершенного ФИО1 преступления, данную в приговоре, как приготовление к преступлению, предусмотренному п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Данные выводы суда первой инстанции не противоречат положениям ч. 3 ст. 389.19 УПК РФ, поскольку им проверены все те обстоятельства, на которые ранее было указано судом апелляционной инстанции, и с учетом этого верно квалифицированы действия ФИО1, как по преступлению в отношении ФИО9, так и ФИО1

С учетом изложенного, судебная коллегия считает, что выводы суда, отраженные в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия находит верной квалификацию действий ФИО1 по ч. 1 ст. 105 УК РФ, как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку; а также по ч. 1 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, как приготовление к убийству, то есть приискание орудий совершения преступления и иное целенаправленное создание условий для умышленного причинения смерти двум лицам, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от лица обстоятельствам.

Указанная квалификация нашла свое полное и объективное отражение в приговоре суда, судебная коллегия соглашается с приведенным судом ее обоснованием. Оснований для иной квалификации действий ФИО1 не имеется.

На этапе предварительного следствия нарушений прав ФИО1, лишавших его возможности защищаться от предъявленного обвинения, не допущено, по завершению расследования в полной мере выполнены требования ст. 217 УПК РФ, обвинительное заключение не имеет недостатков, которые препятствовали постановлению на его основе законного приговора, в связи с чем, суд первой инстанции рассмотрел уголовное дело по существу. Нарушений норм уголовно-процессуального закона, которые бы могли послужить основанием к отмене обжалуемого приговора, судом первой инстанции допущено не было.

Вопреки доводам апелляционной жалобы защитника, свидетели ФИО30 и Свидетель №5 не являлись очевидцами совершенных преступлений, а их показаниям в части взаимоотношений ФИО1 и ФИО1 судом первой инстанции дана надлежащая оценка.

                                                    Суд первой инстанции обсудил вопрос о вменяемости осужденного ФИО1 и сомнений в его психическом состоянии не возникло. Данный вывод соответствует результатам проведенной судебной психиатрической экспертизы (т. 2 л.д. 210-217), и судебная коллегия с ним соглашается.

                                                    Обсуждая доводы апелляционных представления и жалоб о несправедливости назначенного ФИО1 наказания, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

                                                    При назначении ФИО1 наказания судом первой инстанции учтены характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, данные о личности осужденного, влияние наказания на его исправление и на условия жизни его семьи, имеющиеся у него обстоятельства, смягчающие наказание, и отсутствие отягчающих.

                                                    Судебная коллегия считает обоснованным вывод суда о непризнании в качестве смягчающего наказание осужденному ФИО1 обстоятельства, предусмотренного п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ, поскольку на момент вынесения приговора он был лишен родительских прав в отношении своих детей.

                                                    Вопреки доводам апелляционных жалоб стороны защиты, суд верно не признал наличие у ФИО1 смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ, поскольку в поведении ФИО9 и ФИО1 отсутствует какая-либо аморальность и противоправность, которые могли стать поводом для совершения ФИО1 в отношении них преступлений. Приведенное судом обоснование своих выводов является верным, основанным на исследованных доказательствах и судебная коллегия с ним соглашается. Ни судом первой, ни апелляционной инстанций не установлено, что ФИО9 ДД.ММ.ГГГГ высказывал в адрес ФИО1 какие-либо оскорбления, либо иным своим поведением провоцировал конфликт. Эти выводы соответствуют показаниям потерпевшей ФИО1, самого осужденного, данным в ходе предварительного расследования.

                                                    Потерпевшая ФИО1 в момент совершения в отношении нее инкриминируемых ФИО1 преступлений также не совершала каких-либо действий, свидетельствующих об аморальности или противоправности ее поведения. Вопреки утверждению осужденного в ночь на ДД.ММ.ГГГГ она находилась дома с детьми. ДД.ММ.ГГГГ также не совершала никаких действий, провоцирующих ФИО1, а отказ вести с ним разговор по телефону не может свидетельствовать об аморальности или противоправности ее поведения. ДД.ММ.ГГГГ она вообще не вступала в контакт с осужденным. Кроме того, на момент совершения преступлений в отношении ФИО1 она с осужденным не состояла в брачных отношениях, в связи с чем, его претензии относительно ее общения с иными мужчинами, в том числе ФИО9, являлись необоснованными и не свидетельствовали об аморальности поведения потерпевшей.

                                                    Вопреки доводам апелляционной жалобы представителя потерпевших, судом первой инстанции правильно признано наличие у ФИО1 такого обстоятельства, смягчающего наказание по ч. 1 ст. 105 УК РФ, как явка с повинной и активное способствование раскрытию и расследованию этого преступления, поскольку ФИО1 добровольно после убийства ФИО9 позвонил участковому уполномоченному полиции ФИО28 и сообщил о совершенном преступлении. Исходя из показаний свидетеля ФИО28, полученной от ФИО1 информации ему было достаточно, чтобы сделать вывод о его причастности к убийству ФИО9 Кроме того, ФИО1 добровольно выдал орудие совершения преступления, что подтверждается показаниями свидетеля ФИО31, а также в ходе предварительного расследования дал подробные признательные показания.

                                                    Суд верно в качестве обстоятельства, смягчающего наказание ФИО1 по преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 105 УК РФ, учел добровольное возмещение имущественного ущерба, причиненного в результате преступления, поскольку повреждение стекла в автомобиле инкриминировалось ФИО1 как совершение действий, направленных на реализацию его умысла на убийство ФИО9 То обстоятельство, что денежные средства были перечислены потерпевшим не самим осужденным, а его родственниками, не свидетельствует об отсутствии данного обстоятельства, смягчающего наказание ФИО1, поскольку находясь под стражей, он лишен возможности совершать финансовые операции.

                                                    Вопреки доводам апелляционной жалобы осужденного судом при назначении наказания в полной мере учтены данные о его личности.

                                                    С учетом характера, степени общественной опасности и фактических обстоятельств совершенных преступлений, сведений о личности виновного, а также установленных по делу иных данных, влияющих на назначение наказания, при отсутствии исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами совершенных преступлений, поведением ФИО1 во время и после совершения преступлений, а равно иных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступлений, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для назначения осужденному наказания с применением положений ч. 6 ст. 15, ст.ст. 64, 73 УК РФ, а по преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ – также и ч. 1 ст. 62 УК РФ.

В целом, наказание, как за каждое преступление, так и за их совокупность, назначено судом в рамках санкции соответствующих статей Особенной части УК РФ, с учетом требований ст.ст. 6, 60 УК РФ.

Вопреки доводам апелляционных представлений и жалоб, оснований полагать, что назначенное осужденному наказание является как чрезмерно суровым, так и чрезмерно мягким, не имеется, приведенные сторонами обстоятельства не свидетельствуют о необходимости его смягчения либо усиления.

                                                    Принимая во внимание позицию осужденного, руководствуясь положениями п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ, ч. 8 ст. 302 и п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, суд первой инстанции обоснованно освободил ФИО1 от наказаний, назначенных по ч. 1 ст. 115, ч. 1 ст. 119, ч. 1 ст. 119 УК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования по данным преступлениям.

Суд правильно определил вид исправительного учреждения для отбытия ФИО1 наказания и зачел срок его содержания под стражей до вступления приговора в законную силу в счет отбытия наказания в виде лишения свободы.

Вопрос о вещественных доказательствах судом первой инстанции разрешен верно.

Гражданские иски рассмотрены судом правильно, решение по данному вопросу мотивировано в приговоре.

Определяя размер денежной компенсации, суд первой инстанции обоснованно учел степень вины осужденного, физические и нравственные страдания каждого из потерпевших, обстоятельства дела, требования разумности и справедливости. Принимая во внимание указанные обстоятельства, а также учитывая материальное положение ФИО1, возможность получения им заработной платы и иного дохода, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что взысканные с ФИО1 в пользу потерпевших суммы компенсации морального вреда являются разумными и соразмерными.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, которые бы могли послужить основанием к отмене обжалуемого приговора, судом первой инстанции допущено не было.

Иные доводы, изложенные в апелляционных представлении и жалобах, а также озвученные в суде апелляционной инстанции, не содержат фактов, которые не были проверены и учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела, влияли бы на обоснованность и законность приговора, либо опровергали бы выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются судебной коллегией несостоятельными и не могут служить основанием для отмены либо изменения приговора.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

                                                    приговор Верховного Суда Республики Татарстан от 27 сентября 2022 г. в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя Ильясовой Э.В., апелляционные жалобы представителя потерпевших Щеглова А.Ю., осужденного ФИО1, его защитника Гуляева В.А. – без удовлетворения.

Настоящее апелляционное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке, установленном гл. 47.1 УПК РФ, путем подачи кассационной жалобы, представления через Верховный Суд Республики Татарстан в течение шести месяцев со дня вынесения апелляционного определения, а осужденным, содержащимся под стажей, – в тот же срок, со дня вручения ему копии настоящего апелляционного определения.

Разъяснить осужденному его право ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации.

                                                    Председательствующий:

                                                    Судьи: