Дело № 55-635/2023

Акты

    ЧЕТВЁРТЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД

    ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

       №55-635/2023

    А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е    О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

Нижний Новгород                                                                  20 ноября 2023 года

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Нестерука Р.Ю.,

судей Михеева А.А., Заколюкина А.Н.

при секретаре судебного заседания Юматовой Д.А.

с участием:

старшего прокурора отдела Генеральной прокуратуры РФ Леванова О.В.,

осужденного Белова М.В.,

защитников адвокатов Колодяжной О.И. и Эпифханова И.Б.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Вербина В.А. апелляционным жалобам осужденного Белова М.В. и его защитника адвоката Колодяжной О.И. на приговор Саратовского областного суда от 7 июля 2023 года.

Заслушав доклад судьи Михеева А.А., выступления старшего прокурора Леванова О.В., поддержавшего апелляционное представление, осужденного Белова М.В. и его защитника адвоката Колодяжной О.И., поддержавших апелляционные жалобы, судебная коллегия

установила:

приговором Саратовского областного суда от 7 июля 2023 года

Белов ФИО36, <данные изъяты>, уроженец г. Саратова, гражданин РФ, ранее судимый:

- 29 января 2018 года Заводским районным судом г. Саратова по ч.2 ст.228 УК РФ к 6 годам лишения свободы (не отбытый срок наказания составляет 1 день),

осужден по ст.210.1 УК РФ к 9 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 2 года с установлением определенных ограничений и обязанности.

На основании ст.70 УК РФ по совокупности приговоров к назначенному наказанию полностью присоединено неотбытое Беловым М.В. наказание по приговору Заводского районного суда г. Саратова от 29 января 2018 года и окончательно назначено Белову М.В. 9 лет 1 день лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 2 года с установлением определенных ограничений и обязанности.

Срок отбывания Беловым М.В. наказания в виде лишения свободы исчислен с даты вступления приговора в законную силу.

В срок отбывания Беловым М.В. наказания в виде лишения свободы зачтено время его содержания в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Саратовской области с 15 февраля 2022 года до дня вступления приговора в законную силу.

В соответствии с п. «а» ч. 3.1. ст.72 УК РФ время содержания          Белова М.В. под стражей с 15 февраля 2022 года по день вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день нахождения в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Саратовской области за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде содержания под стражей Белову М.В. до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Вопрос по вещественным доказательствам по делу разрешен.

Приговором Белов М.В. осужден за занятие высшего положения в преступной иерархии.

Преступление совершено на территории Саратовской области при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционном представлении государственный обвинитель              Вербин В.А. указывает на неправильное применение судом уголовного закона. Полагает, что приговор необходимо изменить в части назначения дополнительного наказания в виде ограничения свободы. Обращает внимание, что судом не указано, что установленные ограничения должны действовать в пределах муниципального образования по адресу проживания Белова М.В. после отбывания наказания в виде лишения свободы. Кроме того, указаны в качестве безусловных запретов ограничения не уходить из места постоянного проживания (пребывания) ежедневно с 22 до 6 часов, не посещать места проведения массовых и иных мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях. Однако, право на совершение этих действий может быть предоставлено при согласии государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы. Просит обжалуемый приговор изменить, внести в него соответствующие изменения.

В апелляционных жалобах осужденный Белов М.В. считает обжалуемый приговор незаконным и необоснованным. Полагает, что судом было нарушено его право на защиту, приговор основан на недопустимых доказательствах. Указывает, что судом нарушен принцип состязательности сторон, необоснованно было отказано в удовлетворении заявленных ходатайствах стороны защиты. Считает, что судом не были разрешены противоречия в показаниях свидетелей стороны обвинения. Обращает внимание, что ни один из допрошенных в судебном заседании свидетелей не сообщил источник своей осведомленности. Суд, удовлетворяя ходатайства стороны обвинения о допросе засекреченных свидетелей, не выяснял позицию стороны защиты по указанным вопросам. Суд, удовлетворяя ходатайство стороны обвинения о назначении дополнительной фоноскопической экспертизы, лишил сторону защиты права поставить перед экспертом вопросы. Считает, что суд в присутствии свидетеля ФИО34 неправомерно перед его допросом исследовал материалы дела и воспроизводил аудиозаписи, что говорит о наводящем характере допроса указанного свидетеля. Утверждает, что психолого-лингвистическая экспертиза № 10 от 1 февраля 2022 года была проведена по аудиозаписи от 18 ноября 2021 года, которая не признана вещественным доказательством по настоящему уголовному делу. Указанная экспертиза была проведена в коммерческой организации, что недопустимо. С постановлением о назначении судебной экспертизы от 10 января 2022 года он был ознакомлен лишь 8 сентября 2022 года. В удовлетворении ходатайств стороны защиты о проведении повторной и дополнительной экспертиз, а также об исключении заключения эксперта из числа допустимых доказательств, было необоснованно отказано. Утверждает, что аудиозапись разговоров от 18 ноября 2021 года подвергалась монтажу. Полагает, что в обжалуемом приговоре выводы экспертизы № 370 от 16 сентября 2022 года изложены частично и с обвинительным уклоном. Суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты об исключении постановления о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности от 11 июля 2021 года из числа допустимых доказательств. Суд сослался в приговоре на показания свидетелей, которые они не давали, не привел оснований, по которым не принял представленные стороной защиты заключения экспертов и специалистов. Считает, что у суда отсутствовали основания для назначения дополнительной фоноскопической экспертизы. Полагает, что суд безосновательно вменил ему в вину учет, контроль, сбор денежных средств в так называемый «воровской общак». Утверждает, что том № 9 уголовного дела был сформирован после окончания следственных действий.

В апелляционных жалобах защитник осужденного Белова М.В. адвокат Колодяжная О.И. также выражает несогласие с приговором, считая его незаконным и необоснованным. Приводит доводы, аналогичные доводам осужденного Белова М.В. Считает показания свидетелей стороны обвинения недостоверными и противоречивыми. Утверждает, что свидетели не являлись очевидцами инкриминируемого преступления, источник своей осведомленности не назвали. Указывает, что показания свидетелей защиты необоснованно были отклонены судом. Отмечает, что судом неоднократно снимались важные вопросы стороны защиты, однако наводящие вопросы государственного обвинителя судом поощрялись, что свидетельствует об обвинительном уклоне при рассмотрении данного уголовного дела. Указывает, что аудиозаписи, представленные в качестве доказательств по делу, являются вырванными из общего контекста фрагментами разговоров, имеют явные признаки редактирования, монтажа. Анализируя показания специалиста ФИО10, обращает внимание, что «положенец» по вертикали власти занимает вторую ступень после «вора в законе» и обладает не всеми функциями и правами «вора в законе». Соответственно, статус «положенца» не может являться высшим положением в преступной иерархии. Полагает, что заключения комплексных психолого-лингвистических экспертиз № и № являются недопустимыми доказательствами. Указывает, что психолого-лингвистическая экспертиза № от ДД.ММ.ГГГГ и психолого-лингвистическая экспертиза № от ДД.ММ.ГГГГ, криминалистическая судебная экспертиза № от ДД.ММ.ГГГГ должны быть проведены в государственном экспертном учреждении либо некоммерческой организацией, однако были проведены в ООО «Саратовское экспертное бюро». Кроме того, на экспертизу были представлены сведения, не рассекреченные в установленном законом порядке. Указывает, что заключение психолого-лингвистической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ основывается на анализе семи аудиозаписей, а поскольку шесть из них не имеют положительного заключения эксперта, подтверждающего отсутствие монтажа, невозможно принимать во внимание данное заключение. Обращает внимание, что согласно информации, подготовленной сотрудниками кафедры оперативно-розыскной деятельности юридического факультета, «смотрящий» назначается решением «сходки», а не каким-то одним лицом. Выражает несогласие с постановлением Саратовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, которым часть замечаний на протокол судебного заседания была отклонена. Полагает, что все перечисленные стороной защиты замечания подлежат удостоверению, поскольку являются существенными и соответствуют аудиозаписи судебного заседания. Указывает, что судом не были оценены в должной степени доказательства, представленные стороной защиты. Обращает внимание на сведения о понуждении лиц, содержащихся в местах лишения свободы, давать показания в отношении Белова М.В. Ссылается на результаты досмотра транспортных средств в исправительной колонии, из которых следует, что фактов изъятия запрещенных к ввозу предметов не установлено. Обращает внимание на то, что время записи разговора с ФИО29 от ДД.ММ.ГГГГ не соответствует действительности. Данная запись не могла быть сделана в 13:31 часов, поскольку она произведена во время обеда, а согласно ответу из ФКУ ИК-7 УФСИН России по <адрес> обед в учреждении проходит с 12 до 13 часов. Утверждает, что ФИО11, имея положительные характеристики от администрации исправительного учреждения, не мог быть «смотрящим». Указывает, что согласно приговору в отношении ФИО12, все действия, вменяемые Белову М.В., производил именно ФИО12 Опровергает факт назначения Беловым М.В. «смотрящих». Поясняет, что «смотрящие» были ранее назначены ФИО12, при этом назначенные ФИО12 «смотрящие» в должности не понижались, с должности не снимались, следовательно, на их место никто не мог быть назначен Беловым М.В. Указывает, что проведенная фоноскопическая экспертиза не дала никаких ответов на поставленные вопросы ввиду отсутствия оригинала звукозаписывающего устройства. Приводит суждения о недостоверности и недопустимости заключения фоноскопической судебной экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ. В частности, ссылаясь на заключение специалиста ФИО13, приходит к выводу о том, что вышеуказанная экспертиза не была проведена объективно и полно. Указывает, что эксперты до начала проведения экспертизы не были предупреждены об уголовной ответственности, поскольку ими дана подписка уже при составлении самого заключения. При этом в заключении отсутствуют сведения о методах и методике исследования, нарушены методические рекомендации по производству судебных экспертиз. Полагает, что копия фонограммы представляет собой видоизмененную запись. Обращает внимание, что экспертам не были предоставлены звукозаписывающие устройства и первичные полные записи. Отмечает, что при имеющихся нарушениях, связанных с наличием аудиозаписей, суд в нарушение норм действующего законодательства вместо повторной экспертизы неправомерно назначил дополнительную фоноскопическую экспертизу. Указывает, что комплексная психолого-лингвистическая экспертиза № от ДД.ММ.ГГГГ и психолого-лингвистическая экспертиза № от ДД.ММ.ГГГГ были произведены ранее, чем вынесены постановления о рассекречивании сведений, то есть экспертизы проведены по файлам, которые в нарушение уголовно-процессуального закона не были рассекречены на момент проведения экспертиз. Данные экспертизы проведены по неполным аудиозаписям, то есть по фрагментам, что исключает возможность оценки смыслового содержания разговора. Указывает на недопустимость в качестве доказательства протокола допроса специалиста ФИО10 ввиду того, что специалист не был предупрежден об ответственности в соответствии со ст.308 УК РФ. С постановлением о назначении экспертиз сторона защиты была ознакомлена после их проведения. Указывает на незаконность криминалистической судебной экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ ввиду ее проведения без участия специалиста медицинского профиля для оценки давности нанесения татуировок. Отмечает, что согласно указанному заключению эксперта значения изображений перманентных рисунков (татуировок) не позволяют однозначно идентифицировать их носителя, как обладателя определенного статуса в криминальной среде. Полагает, что судом необоснованно проигнорированы многочисленные ходатайства стороны защиты. Указывает о незаконности проведенных оперативно-розыскных мероприятий, неверных датах в постановлениях о предоставлении результатов ОРД следователю. Полагает, что справка об изъятии средств мобильной связи в ФКУ ИК-7 УФСИН России по <адрес> не доказывает виновность его подзащитного, поскольку она не свидетельствует об изъятии телефонов у Белова М.В. Также не имеет доказательного значения протокол осмотра предметов и документов от ДД.ММ.ГГГГ, которым был осмотрен флеш-накопитель с содержащейся информацией об обычной хозяйственной деятельности ИП Гугнина, копии документов, подтверждающие законное взаимодействие ИП Гугнина и УФСИН России по <адрес>. Обращает внимание, что рапорт старшего оперуполномоченного отдела по БОП УУР ГУ МВД России по <адрес> ФИО14 от ДД.ММ.ГГГГ получен следователем Хребиным ДД.ММ.ГГГГ, что физически невозможно. Приходит к выводу о наличии обвинительного уклона по делу и наличии фактов фальсификации документов при недоказанности вины подзащитного. Учитывая, что фото перманентных рисунков не было приобщено к рассматриваемому делу, доказательства являются недопустимыми. Утверждает, что следствием были скрыты имеющие значение для дела документы и поскольку при их изучении стало бы очевидным отсутствие в деянии ее подзащитного состава инкриминируемого деяния. Поясняет, что свидетель Бугаев подтвердил, что давал следствию данные выписок по счетам (1905 операций) и ответы на ранее направленные запросы в ПАО «Сбербанк», однако в деле отсутствуют указанные документы. Полагает, что следствие умышленно не провело допроса свидетелей ФИО15 и ФИО16, являвшихся водителями автомобилей, на которых доставлялся металл от ИП Гугнина. При этом в распоряжении следствия имелись паспортные данные со сведениями о месте регистрации указанных лиц. Обращает внимание, что в материалах дела имеется постановление от ДД.ММ.ГГГГ об отказе в удовлетворении жалобы, в котором содержатся сведения о выделении материалов, содержащих сведения о совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 19.12 КоАП РФ в отношении ФИО17 по факту передачи запрещенных предметов в ИК-7. Однако само постановление о выделении материалов датировано ДД.ММ.ГГГГ, то есть вынесено позднее даты ДД.ММ.ГГГГ, что свидетельствует о фальсификации документов, вынесении постановления «задним» числом. Обращает внимание, что из материалов уголовного дела следует, что из него были выделены в отдельное производство материалы в отношении лиц из числа свидетелей обвинения со статусом «смотрящие», а также материалы по факту совершения преступлений, предусмотренных ст.282.1 УК РФ и ст.116 УК РФ. При этом по ряду материалов проверка фактически не проводилась, а по некоторым были вынесены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, в том числе по выделенному материалу по признакам преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ. Судом безосновательно отказано в приобщении к делу протокола допроса свидетеля под псевдонимом ФИО35». Ссылается на график ознакомления с материалами уголовного дела как на доказательство противоправных действий следователя. Утверждает, что следователем представлен не полный график ознакомления с уголовным делом, в нем не содержатся сведения о подаче Беловым М.В. ходатайств, заявлений, сопроводительного письма, которые в материалах дела отсутствуют. Утверждает, что имеющиеся постановления следователя о разрешении ходатайств подтверждают факт существования этих ходатайств, однако не все ходатайства были удовлетворены и разрешены в полном объеме, полагает, что они уничтожены следствием. Следователем не были вручены копии постановлений об отказе в удовлетворении ходатайств, заявленных в графиках, о чем Белов М.В. сообщал суду первой инстанции. При ознакомлении Белова М.В. с материалами уголовного дела следователем допускались нарушения. В ряде имеющихся в деле документов отсутствовали даты, которые впоследствии были проставлены. Также имеется факт исправления дат. Фактической датой подачи одного из ходатайств является ДД.ММ.ГГГГ, однако следователем дата была зачеркнута, написано ДД.ММ.ГГГГ. Полагает, что судом безосновательно не было оказано содействия в розыске и допросе большого числа свидетелей вопреки ходатайству стороны защиты. Следователем всячески чинились препятствия к установлению истины по делу. В частности, необоснованно отказано в допросе в качестве свидетеля осужденного ФИО18 Обращает внимание на противоречия в части времени, когда Белов якобы дал указания о выходе осужденных на плац колонии и времени фактического выхода последних на плац. Уточняет, что на плац вышли разные категории осужденных, которые характеризовались как положительно, так и отрицательно. Отмечает, что в материалах уголовного дела имеется место огромное количество провокаций, в частности, аудиозаписи разговоров с ФИО33, согласно которым последний просто «вытягивает» из осужденного нужную ему информацию или сведения. Делает вывод о том, что уголовное дело в отношении Белова М.В. является сфабрикованным, а в основу приговора положены противоречивые и недопустимые доказательства. Считает, что именно «вор в законе» может занимать высшее положение в преступной иерархии, поскольку пожизненно имеет высший статус по отношению к другим. Вместе с тем, «положенец» назначается преступным сообществом или отдельным «вором в законе» на определенный период и на отдельной территории, может смещаться, что свидетельствует о невозможности занятия Беловым М.В. высшего положения в преступной иерархии. Кроме того, при привлечении лица к уголовной ответственности по ст.210.1 УК РФ обязательному установлению подлежат конкретные данные, свидетельствующие о выполнении определенных функций привлекаемым лицом. Также считает, что при рассмотрении данного уголовного дело не было установлено само понятие высшего положения в преступной иерархии, что является недопустимым, противоречит требованиям закона. Указывает, что ни в ходе предварительного следствия, ни в судебных заседаниях не было установлено, существует ли «вор в законе» ФИО19, который, по мнению стороны обвинения, назначил Белова М.В. на данную должность. Вместе с тем, ни один из свидетелей не говорил о том, что Белов М.В. организовывал «сходку» участников уголовно-преступной среды и сообщал им о наличии у него криминального статуса «положенца», а также о необходимости выполнения его указаний и распоряжений. Указывает на незаконность и необоснованность вменения в вину Белову М.В. выполнения им ряда функций. Полагает, что отсутствуют доказательства, свидетельствующие о координации Беловым М.В. деятельности участников уголовно-преступной среды, обеспечении поддержки указанных лиц и их деятельности. Приговор не содержит указаний на то, в чем именно эта координация заключалась, какие лица координировались, кого и в чем поддерживали, кем и в чем Белов М.В. руководил. Вместе с тем, ни на стадии предварительного следствия, ни в судебном заседании не было установлено, что Белов М.В. выступал в качестве третейского судьи при разрешении споров между представителя уголовно-преступной среды, поскольку не было определено, какие споры и между какими осужденными разрешались, и были ли таковые. Отмечает, что ни один из свидетелей не сообщал о том, что видел, как Белов М.В. обеспечивал пополнение и распределение «общака», а все показания свидетелей о якобы осведомленности о причастности осужденного к указанному действию были основаны на предположениях, к которым они пришли исходя из слухов о наличии у Белова М.В. криминального статуса. Указывает, что отсутствуют свидетели, подтверждающие то, что Белов М.В. назначал «смотрящих», не было установлено ни одного факта понижения кого-либо в «должности». Считает, что бездоказательно вменено в вину Белову М.В. наложение запретов на употребление наркотических средств, алкогольных напитков, пищи осужденными в ИК-7, поскольку не установлено с помощью каких мобильных устройств и средств коммуникации были наложены указанные запреты. Более того, осуществление Беловым М.В. данной функции полностью противоречит вменению в вину осужденному действий, направленных на доставку запрещенных предметов в колонию. Также автор жалоб указывает, что фактов соблюдения и пропаганды Беловым М.В. «воровских», преступных традиций и обычаев уголовно-преступной среды судом установлено не было. Просит обжалуемый приговор в отношении Белова М.В. отменить, вынести оправдательный приговор.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Вербин В.А., заместитель прокурора Саратовской области Корноваров А.П. считают доводы апелляционных жалоб необоснованными и просят оставить их без удовлетворения.

Выслушав участников процесса, проверив материалы уголовного дела с учетом доводов представления, жалоб и возражений, оснований, влекущих отмену приговора, судебная коллегия не усматривает.

Выводы суда о доказанности вины осужденного в совершенном преступлении являются правильными, соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам и исследованным в судебном заседании доказательствам. Суд полно и всесторонне исследовал собранные по делу доказательства и дал им оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности - достаточности для постановления обвинительного приговора.

Вина Белова М.В. в совершении преступления, предусмотренного ст.210.1 УК РФ, подтверждается, в частности:

- показаниями свидетелей из числа лиц, отбывающих наказание в             ИК-7, а также являющихся сотрудниками данной колонии под псевдонимами <данные изъяты> а также показаниями свидетелей ФИО24, ФИО21, ФИО22, ФИО23, согласно которым Белов М.В. с весны 2020 года стал занимать самое высокое положение в колонии, поскольку был наделен статусом «положенец», поддерживал воровские традиции и распространял их среди осужденных, назначал «смотрящих» за отрядами, жилой и промышленной зонах, организовал и контролировал сбор денежных средств, организовал доставку в колонию запрещенных предметов: алкоголя, наркотических средств, мобильных телефонов, устанавливал для заключенных различные запреты. При этом свидетели под псевдонимом «<данные изъяты> пояснили, что в ночь с 13 на ДД.ММ.ГГГГ Белов М.В. с помощью «смотрящих» организовал выход осужденных на плац, после чего более сотни заключенных вышли на плац и простояли там несколько часов;

- показаниями свидетеля ФИО29, который занимал должность врио начальника ИК-7 и показал, что в ходе состоявшихся у него в кабинете разговоров с Беловым М.В. последний сообщал, что является «положенцем» и совершает конкретные действия по руководству колонией, в частности, он назначал «смотрящих» за отрядами и различными зонами в колонии, налагал запреты для осужденных;

- показаниями свидетеля ФИО25, согласно которым, когда он, являясь сотрудником ФСИН, во время проверки колонии ИК-7 беседовал с Беловым М.В., в это время к ним приходил дневальный и сообщил Белову М.В., что в связи с длительным отсутствием последнего заключенные в других камерах бунтуют, предполагая, что с ним (Беловым М.В.) что-то происходит. Белов М.В. дал указание дневальному сообщить осужденным, что все нормально, после чего дневальный ушел и через некоторое время, вернувшись, сообщил, что заключенные успокоились и будут вести себя тихо, пока тот (Белов М.В.) не подаст им сигнал;

- показаниями специалиста ФИО10, согласно которым «положенец» в отсутствие «вора в законе» занимает высшее положение в преступной иерархии и отвечает за свою территорию, в том числе за исправительное учреждение, в котором отбывают наказание заключенные. Он назначает «смотрящих», руководит лицами, поддерживающим криминальный образ жизни, разрешает различные споры, собирает и контролирует сбор материальных ценностей;

- протоколом осмотра полученных в ходе оперативно-розыскного мероприятия «наведение справок» копий «прогона и малявы», в которых «вор в законе» ФИО12 представил Белова М.В. как «бродягу», то есть лицо, активно пропагандирующее традиции и обычаи уголовно-преступной среды, разрешающее отдельные конфликтные ситуации, стремящееся занять высшее положение в преступной иерархии;

- приговором Саратовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому ФИО12 осужден по ст.210.1 УК РФ за занятие высшего положения в преступной иерархии;

- протоколом осмотра дисков с видеозаписями разговоров в колонии между Беловым М.В. и ФИО25, между Беловым М.В. и дневальным по имени «<данные изъяты>», между дневальным по имении «<данные изъяты>» и лицами, находящими в камерах, согласно которому Белов М.В. дает указание дневальному о передаче всем, что у него все хорошо;

- протоколами осмотра и прослушивания аудиозаписей разговоров           Белова М.В. с ФИО29, полученных в ходе оперативно-розыскных мероприятий «наблюдение», содержащих информацию о полномочиях и действиях Белова М.В. как «положенца»;

- заключениями комплексных психолого-лингвистических экспертиз, согласном которым Белов М.В., чей голос зафиксирован на аудиозаписи разговора с ФИО29 от ДД.ММ.ГГГГ, а также на аудиозаписи с наименованием «ДД.ММ.ГГГГ-13.31.00» позиционирует себя как лицо, занимающее высшее положение в криминальной среде, в высказываниях и речевом поведении Белова М.В. имеются признаки наличия у данного диктора властных полномочий в криминальной среде. Признаков психологического воздействия собеседников друг на друга не выявлено;

- заключением фоноскопической судебной экспертизы, согласно которому признаки неситуационных изменений в виде нарушения последовательности звуковых сигналов, в виде изменения качества (маскирования) звуковых сигналов, в виде инсценировки разговора в звукозаписи на файле «18 11 2021 15 37», а также на файле «ДД.ММ.ГГГГ-13.31.00», содержащих разговоры Белова М.В. от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ.г., соответственно, отсутствуют;

- протоколом осмотра диска с фотографиями татуировок на пальцах Белова М.В., полученных в ходе оперативно-розыскного мероприятия «наблюдение»;

- заключением эксперта, согласно которому совокупность представленных на исследование изображений перманентных рисунков (татуировок) на теле Белова М.В. может свидетельствовать о том, что данный носитель является представителем/сторонником криминальной (преступной), тюремной субкультуры. Изображение перманентного рисунка (татуировки) на среднем пальце левой руки проксимальной фаланге может свидетельствовать о том, что его носитель противопоставляет себя принятым нормам и правилам поведения, символизирует антиобщественную настроенность («неисправимый», «отрицала»);

- а также другими исследованными в ходе судебного заседания и приведенными в приговоре доказательствами.

Суд обоснованно не установил существенных противоречий в представленных сторонами доказательствах относительно обстоятельств, подлежащих доказыванию по настоящему уголовному делу, которые могли бы поставить под сомнение виновность Белова М.В. в совершенном преступлении.

Вопреки доводам жалоб, заключения экспертиз, которые были положены в основу приговора наряду с другими доказательствами по делу, получены в соответствии с требованиями УПК РФ и Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Выводы, отраженные в заключениях, не противоречат иным собранным по делу достоверным доказательствам, научно аргументированы, надлежащим образом мотивированы, сделаны специалистами, обладающими соответствующими познаниями и имеющими необходимый стаж работы. Нарушений требований статей 198 и 206 УПК РФ при производстве экспертиз допущено не было. Каких-либо наводящих вопросов экспертам, которые могли бы предопределить их выводы, не ставилось, каких-либо ложных сведений экспертам не представлялось.

Вопреки доводам стороны защиты, в распоряжение экспертов предоставлялись материалы дела, полученные в установленном законом порядке, достаточные для ответов на поставленные перед ними вопросы.

Ознакомление осужденного и его защитников с постановлениями о назначении экспертиз после их проведения не является основанием признания недопустимыми доказательствами экспертных заключений, поскольку предусмотренные законом права стороны могли реализовать в ходе дальнейшего расследования уголовного дела и судебного разбирательства.

Вопреки доводам жалоб, приведение в приговоре выводов заключений экспертиз не в полном объеме, а лишь в части не влияет на законность и обоснованность приговора и не ставит под сомнение заключения экспертов, поскольку отражение в приговоре не всех, а лишь значимых для уголовного дела обстоятельств требованиям уголовно-процессуального закона не противоречит.

Доводы стороны защиты о том, что проведение экспертиз не могло быть поручено коммерческой организации, являются несостоятельными, поскольку в соответствии с ч.2 ст.195 УПК РФ, а также со ст. 41 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" судебная экспертиза может производиться вне государственных судебно-экспертных учреждений лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, но не являющимися государственными судебными экспертами.

Утверждения стороны защиты о недостоверности результатов фоноскопической судебной экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ ввиду несоответствия наименований файлов в представленных на экспертизу дисках дате их создания не соответствуют действительности и опровергаются совокупностью исследованных доказательств, подтверждающих факт проведения оперативно-розыскных мероприятий «Наблюдение» именно 18, 25, 26 и ДД.ММ.ГГГГ, в том числе показаниями свидетеля ФИО29 об имевших место разговорах между ним и Беловым М.В. в ФКУ ИК-7 УФСИН России по <адрес>, а также тем, что осужденный в судебном заседании не отрицал, что эти разговоры у него происходили с ФИО29

Вопреки доводам жалоб, то обстоятельство, что старший эксперт ФИО26 имеет техническое образование, а эксперт ФИО27 филологическое образование не свидетельствует о том, что при проведении фоноскопической судебной экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ они действовали не в рамках своей компетенции, поскольку экспертиза проведена экспертами, имеющими соответствующий стаж работы в области судебной фоноскопии, о чем указано во вводной части заключения.

Доводы стороны защиты о том, что комплексные                               психолого-лингвистическаие экспертизы были проведены по файлам, которые не были рассекречены на момент их проведения, являются необоснованными.

Так, комплексная психолого-лингвистическая экспертиза № от ДД.ММ.ГГГГ была проведена по файлу «18 11 2021 15 37.WAV», содержащемуся на компакт-диске CD-R с записью разговора ФИО29 и Белова М.В. от ДД.ММ.ГГГГ, который был рассекречен ДД.ММ.ГГГГ.

Комплексная психолого-лингвистической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ была проведена по файлам «ДД.ММ.ГГГГ-09.31.00 WAV», «ДД.ММ.ГГГГ-09.49.00 WAV», «ДД.ММ.ГГГГ-19.42.00 WAV», «ДД.ММ.ГГГГ-19.59.00 WAV», «ДД.ММ.ГГГГ-22.50.00 WAV», «ДД.ММ.ГГГГ-08.50.00 WAV», «ДД.ММ.ГГГГ-13.31.00 WAV», содержащимся на компакт-диске CD-R с записями разговоров Белова М.В. от 25, 26 и ДД.ММ.ГГГГ, которые были рассекречены ДД.ММ.ГГГГ.

Вопреки доводам жалоб, указание неверных дат в постановлении о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну, и их носителей, а также в постановлении о представлении результатов оперативно-розыскной деятельности следователю, является явной технической ошибкой, которая не свидетельствуют о существенных нарушениях порядка оформления процессуального документа и не влечет признание заключений вышеуказанных экспертиз недопустимыми доказательствами.

Доводы стороны защиты о необходимости исключения из доказательств компакт-диска формата CD-R, содержащего аудиозапись разговора ФИО29 и Белова М.В. от ДД.ММ.ГГГГ, являются необоснованными. Данный диск был признан вещественным доказательством по уголовному делу, возбужденному ДД.ММ.ГГГГ по п. «в» ч. 2 ст. 163 УК РФ. Как следует из постановления от ДД.ММ.ГГГГ, из указанного уголовного дела в порядке ст. 155 УПК РФ выделены в отдельное производство материалы, содержащие сведения о совершении Беловым М.В. преступления, предусмотренного ст. 210.1 УК РФ, в оригиналах и копиях. Указанные материалы, как следует из сопроводительного письма от ДД.ММ.ГГГГ, содержали в том числе данный компакт-диск, а также постановление о признании и приобщении его к уголовному делу в качестве доказательства, в связи с чем он обоснованно использован судом в качестве допустимого доказательства по уголовному делу и подлежал оценке в соответствии с ч. 1 ст. 88 УПК РФ.

Вопреки доводам стороны защиты, сведения о распорядке дня в исправительном учреждении не могут свидетельствовать о том, что время записи разговора Белова М.В. с ФИО29 от ДД.ММ.ГГГГ не соответствует действительности, поскольку последний подтвердил, что разговор с Беловым М.В. происходил именно в указанный промежуток времени.

Оперативно-розыскные мероприятия, вопреки доводам стороны защиты, проведены при соблюдении условий, установленных Федеральным Законом Российской Федерации "Об оперативно-розыскной деятельности", в целях, предусмотренных данным законом. Нарушений при их проведении, при передаче их результатов следователю, влекущих недопустимость использования в последующем в качестве доказательств результатов оперативно-розыскной деятельности, допущено не было. Постановления о проведении мероприятий утверждены надлежащим должностным лицом.

Доводы осужденного о наличии фактов оказания давления на свидетелей со стороны органов предварительного расследования являются несостоятельными, так как свидетели в ходе судебного следствия об этом не заявляли, с жалобами не обращались.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, сведения, которые сообщены свидетелями обвинения, основаны не на предположениях и слухах, недостоверных источниках информации, а стали им известны в силу их служебной деятельности, либо общения с иными лицами.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, имеющиеся в материалах уголовного дела сведения об осуществлении досмотра всех транспортных средств в ИК-7 и отсутствии фактов изъятия запрещенных предметов не исключают правильность выводов суда об организации Беловым М.В. их доставки на территорию ИК-7, поскольку как следует из показаний допрошенных свидетелей, указанные предметы прятались в скрытых местах автомашин.

Вопреки доводам стороны защиты, наличие у ФИО11 положительных характеристик от администрации ИК-7 не свидетельствует о невозможности назначения его «смотрящим». Выводы об обратном являются исключительно предположением и противоречат исследованным судом доказательствам.

Вопреки доводам жалоб, обстоятельства совершения преступления               ФИО12, осужденного приговором Саратовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, не противоречат обстоятельствам, установленным обжалуемым приговором, и не опровергают выводы суда о реализации Беловым М.В. своих полномочий в качестве "положенца" в пределах ИК-7, в связи с разными периодами противоправной деятельности указанных лиц, занимающих высшее положении в преступной иерархии.

Заключения специалистов, приобщенные к делу по ходатайству стороны защиты в суде первой и апелляционной инстанций, фактически представляют собой мнение лица (рецензию) о необоснованности выводов проведенных по делу судебных экспертиз, вследствие чего не могут быть приняты во внимание, так как в силу закона оценка доказательств относится к исключительной прерогативе в данном случае суда.

Выводы приобщенного в суде апелляционной инстанции по ходатайству стороны защиты экспертного исследования относительно условий произведения аудиозаписи ДД.ММ.ГГГГ-13.31.way не влияют на оценку доказательств и на правильность выводов суда первой инстанции о доказанности вины Белова М.В. в совершенном преступлении.

Ссылка стороны защиты на постановление оперуполномоченного ОУР ОМВД России по Красноармейскому району Саратовской области от ДД.ММ.ГГГГ об отказе в возбуждении уголовного дела, предусмотренного ст.210.1 УК РФ, в отношении ФИО28 в связи с отсутствием состава преступления в действиях последнего является несостоятельной, поскольку это постановление об отказе возбуждения уголовного дела в силу закона преюдициального значения для рассмотрения настоящего дела не имеет.

        Приговор соответствует требованиям ст. ст. 302, 307 УПК РФ, каких-либо предположений и неустранимых противоречий в доказательствах не содержит. Все обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, в том числе, время, место, мотив и иные обстоятельства совершенного преступления, судом установлены правильно.

Судебное следствие проведено в соответствии с требованиями ст.ст.273-291 УПК РФ объективно, без обвинительного уклона. Сведения о нарушении права на защиту Белова М.В. в ходе судебного разбирательства, которое проведено в условиях состязательности сторон, отсутствуют.

Вопреки доводам стороны защиты, председательствующий обоснованно и в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона снимал вопросы, носящие повторный характер, а также направленные на выяснение обстоятельств, не имеющих отношение к рассматриваемому делу. Такие действия не могут расцениваться как ущемление прав сторон и нарушение права на защиту в силу прямых предписаний закона.

Все ходатайства стороны защиты были рассмотрены судом в установленном законом порядке, в том числе о вызове свидетелей, решения по ним должным образом мотивированы. Сам по себе отказ суда в удовлетворении ходатайств стороны защиты при соблюдении процедуры их рассмотрения не свидетельствует об ущемлении прав участников судопроизводства и о рассмотрении судом уголовного дела с обвинительным уклоном.

Вопреки доводам стороны защиты, допросы в суде свидетелей под псевдонимами <данные изъяты>» в условиях, исключающих их визуальное наблюдение другими участниками судебного процесса, осуществлены с соблюдением положений ч. 5 ст. 278 УПК РФ.

Как видно из протокола судебного заседания, до начала допросов суд удостоверялся в личности свидетелей и в наличии оснований для сохранения их личных данных в тайне. Свидетели предупреждены судом об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний, а их подписки об этом имеются в материалах дела.

Ходатайств о раскрытии личных данных указанных свидетелей в порядке, установленном ч. 6 ст. 278 УПК РФ, сторонами не заявлялось.

Сторона защиты не была ограничена каким-либо образом в праве и возможности задать этим свидетелям относящиеся к предмету судебного разбирательства вопросы, на которые теми были даны конкретные и исчерпывающие ответы, по завершении допросов дополнительных вопросов к свидетелям у сторон не возникло.

Доводы стороны защиты о том, что свидетель ФИО29 в судебном заседании допрашивался не в качестве свидетеля, а специалиста не основаны на материалах дела и опровергаются протоколом судебного заседания. В судебном заседании свидетелю ФИО29 были разъяснены его права, обязанности и ответственность, предусмотренные ст. 56 УПК РФ, он был предупрежден об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний по ст.ст. 307, 308 УК РФ. Оснований полагать, что свидетель ФИО29 давал показания исключительно ввиду предварительного прослушивания в суде аудиозаписи разговоров между ним и осужденным Беловым М.В., не имеется. В судебном заседании свидетель ФИО29 уточнил содержание данной аудиозаписи.

Утверждение стороны защиты о необходимости предупреждения допрошенного в качестве специалиста ФИО30 об уголовной ответственности, предусмотренной ст.308 УК РФ, не основано на положениях указанной статьи, предусматривающей уголовную ответственность за отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний.

Доводы стороны защиты о том, что судом нарушены положения ст. 15 УПК РФ в связи с отказом в проведении повторной фоноскопической экспертизы, - несостоятельны. Суд, назначив дополнительную судебную фоноскопическую экспертизу, надлежащим образом мотивировал основания назначения именно такой экспертизы, а не повторной. Выводы суда в данной части, учитывая наличие неясностей и неполноты первоначального экспертного заключения, являются обоснованными.

При этом, как усматривается из протокола судебного заседания, сторона защиты при назначении указанной экспертизы не была лишена права заявлять ходатайства о постановке перед экспертом дополнительных вопросов.

Предусмотренных законом оснований для назначения дополнительных и повторных экспертиз в суде апелляционной инстанции, с учетом совокупности исследованных доказательств, судебная коллегия не усматривает. Из представленных материалов уголовного дела следует, что все следственные и иные процессуальные действия, имеющие значение для дела, выполнены.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, искажения показаний свидетелей, в том числе в части наличия у Белова М.В. статуса «положенца», обстоятельств выхода осужденных на плац, в приговоре судом не допущено. В соответствии с требованиями закона суд в приговоре изложил существо этих показаний, которые по смыслу соответствуют показаниям, данным в судебном заседании.

Доводы жалоб о неполноте проведенного по делу предварительного расследования в связи с тем, что, в частности, не установлены и не допрошены свидетели, которые могли бы сообщить сведения об имеющих значение для дела обстоятельствах, не могут быть приняты во внимание, поскольку в соответствии со ст.38 УПК РФ следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования и принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий в необходимом объёме.

Каких-либо объективных данных, указывающих на фальсификацию доказательств органами следствия, по делу не установлено. Имеющиеся в процессуальных документах неточности в датах их составления являются явными техническими ошибками, о чем верно констатировано судом первой инстанции.

Протокол судебного заседания соответствует требованиям                   ст.259 УПК РФ. В нем правильно зафиксирован ход судебного процесса, указаны заявления, возражения, ходатайства, вопросы участвующих в уголовном деле лиц, достаточно подробно записаны их показания, содержание выступлений, отражены принятые судом процессуальные решения и иные значимые для дела обстоятельства. Замечания на протокол судебного заседания рассмотрены в соответствии с положениями ст. 260 УПК РФ. По результатам рассмотрения председательствующим вынесено мотивированное постановление, оснований для отмены или изменения которого не имеется.

Действия осужденного Белова М.В. квалифицированы по                                  ст. 210.1 УК РФ правильно.

Доводы стороны защиты о том, что к лицам, занимающим высшее положение в преступной иерархии, правоприменительная практика относит исключительно лиц, занимающих статус "вора в законе", в связи с чем исключается соответствующая уголовная ответственность у лица, имеющего статус "положенца", нельзя признать обоснованным, поскольку такого криминообразующего признака, как наличие у субъекта преступления статуса "вора в законе", в диспозиции ст. 210.1 УК РФ не содержится.

Рассматриваемый статус профессиональных преступников «положенец» именно с учетом выполнение ими, как авторитетными руководителями преступной иерархии, своих функций в сфере криминальной деятельности в соответствующих административных образованиях различного уровня, позволяет расценивать содеянное как занятие высшего положения в преступной иерархии.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела,                 Белов М.В., обладая криминальным статусом «положенца», назначал «смотрящих» за отрядами и различными зонами учреждения для оказания влияния на осужденных, установил негласный сбор денежных средств с осужденных колонии, организовал доставку в колонию запрещенных предметов: алкоголя, наркотических средств, мобильных телефонов. Кроме того, налагал на осужденных различные запреты. В ноябре 2021 года дал указание «смотрящим» вывести осужденных на плац, и более сотни осужденных в ночь с 13 на ДД.ММ.ГГГГ были выведены на плац, активно распространял воровские понятия и традиции и придерживался их.

Позиция осужденного, высказанная на стадии предварительного следствия и в судебном заседании, относительно его непричастности к высшим постам в преступной иерархии, являясь способом защиты, не влияет на наличие либо отсутствие в его действиях состава указанного преступления.

Каких-либо нарушений в ходе предварительного следствия и в ходе судебного разбирательства, влекущих отмену приговора, судебной коллегией не установлено.

Иные доводы апелляционных жалоб, а также доводы стороны защиты, высказанные в прениях сторон в суде апелляционной инстанции, фактически сводятся к переоценке выводов суда первой инстанции, оснований для которой у судебной коллегии не имеется.

Вменяемость осужденного судом проверялась и не вызывает сомнений с учетом заключения судебно-психиатрической экспертизы.

При назначении Белову М.В. наказания судом первой инстанции были учтены характер и степень общественной опасности содеянного, конкретные обстоятельства дела и данные о личности осужденного, а также отягчающее наказание обстоятельства.

Вопреки доводам стороны защиты, основания сомневаться в достоверности характеристики Белова М.В., выданной участковым уполномоченным по месту жительства, отсутствуют. Факт снятия                  Белова М.В. с регистрационного учета по соответствующему адресу, о чем свидетельствует представленный суду апелляционной инстанции ответ из ГУ МВД России по <адрес>, не опровергает изложенные в характеристике сведения. При этом судебная коллегия отмечает, что сведения о личности Белова М.В. установлены судом не только на основании этой характеристики, но также и на основании других документов. Доводы стороны защиты в этой части не влияют существенным образом на выводы суда относительно вопросов, касающихся справедливости наказания.

Суд правильно не установил оснований для признания каких-либо обстоятельств смягчающими, не приведено сведений о таких обстоятельствах и в апелляционных жалобах.

В соответствии с п. «а» ч.1 ст.63 УК РФ обстоятельством, отягчающим наказание Белову М.В., обосновано признан рецидив преступлений.

Учитывая характер и степень общественной опасности совершенного, данные о личности Белова М.В., суд пришел к обоснованному выводу о назначении ему наказания в виде реального лишения свободы и отсутствии оснований для применения положений ст.ст. 15 ч.6, 64, 73 УК РФ, о чем указал в приговоре и мотивировал свое решение.

Вид исправительного учреждения, в котором осужденный должен отбывать наказание, определен в соответствии с требованиями ст. 58 УК РФ.

Вопрос о вещественных доказательствах судом разрешен в соответствии с требованиями закона.

Вместе с тем, приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

Не в полной мере соответствует положениям закона назначенное Белову М.В. дополнительное наказание в виде ограничения свободы, что требует внесения соответствующих изменений в приговор в указанной части.

По смыслу ст. 53 УК РФ осужденные не вправе совершать те, либо иные действия, установленные им в качестве ограничений при условии отсутствия на это согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы.

Между тем, установленные осужденному в приговоре ограничения в виде запрета уходить из места постоянного проживания (пребывания) ежедневно с 22 до 6 часов, не посещать места проведения массовых и иных мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях указаны как безусловные ограничения, что противоречит положениям ст. 53 УК РФ, предоставляющей право на совершение этих действий, но при согласии органа, ведающего исполнением наказания данного вида.

Кроме того, по смыслу закона при назначении ограничения свободы в качестве дополнительного наказания к лишению свободы с установлением ограничений на выезд за пределы территории соответствующего муниципального образования указание конкретного муниципального образования в приговоре не требуется.

В этом случае суд, установив соответствующие ограничения, указывает в приговоре о том, что они действуют в пределах того муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы.

Вопреки указанным положениям закона суд не указал в приговоре, что приведенные ограничения будут действовать в пределах того муниципального образования, где осужденный будет проживать после освобождения.

Допущенные нарушения в этой части подлежат устранению путем внесения соответствующих изменений в приговор.

Кроме того, во вводной части приговора указано, что Белов М.В. зарегистрирован по адресу: <адрес> Между тем, согласно представленным в суд апелляционной инстанции сведениям, Белов М.В. на момент вынесения приговора места регистрации не имел, как не имеет его и в настоящее время. При этом из собственных показаний Белова М.В. и показаний его гражданской жены ФИО17, данных суду апелляционной инстанции, следует, что фактическим местом его жительства является квартира по адресу: <адрес>

Данные обстоятельства также подлежат уточнению во вводной части приговора.

Иных оснований, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, влекущих изменение приговора, в том числе и по доводам апелляционных жалоб, не усматривается.

    На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Саратовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении Белова М.В. изменить:

- указать во вводной части приговора, что Белов М.В. не имеет места регистрации и местом его жительства является квартира по адресу: <адрес>

- уточнить ограничения, наложенные судом в порядке ст.53 УК РФ при назначении дополнительного наказания, указав, что территорией соответствующего муниципального образования является территория муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы;

- ограничения в виде запрета уходить из места постоянного проживания (пребывания) ежедневно с 22 до 6 часов; не посещать места проведения массовых и иных мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях дополнить указанием «без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы».

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке по правилам, установленным главой 47.1 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение 6 месяцев со дня его провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, – в тот же срок со дня вручения ему копии апелляционного определения.

Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи